Оперуполномоченный осторожно положил руку погибшего. Мышцы ее не сократились, покорно-безжизненно рука легла на асфальт.

Денисов внимательно оглядел погибшего, пиджак был расстегнут, кровь слева, на груди, успела загустеть, отливала буроватой блестящей эмалью.

Под трупом виднелась еще небольшая темная лужица. Там, по-видимому, тоже была кровь.

Как оперуполномоченный розыска Денисов предпочитал составить обо всем собственное суждение.

«Сквозная? — подумал он. — Или несколько ран? И в грудь, и в спину? По закону сообщающихся сосудов, кровь вытекала из ран, находившихся ниже других.

— Когда его обнаружили?

— В три ноль семь.

— До дождя?

— Дождь только начался.

— Что-нибудь предприняли?

— Искусственное дыхание. До прибытия «Скорой».

— Пришлось переворачивать?

— Труп? Да. Иначе не получалось.

Это было важно.

— Зачем Сальков ходил к элеватору? — спросил Денисов. Конец платформы, где был обнаружен труп, и угол здания элеватора связывала тропинка, без необходимости носильщики ночью ею не пользовались. — Как он объяснил?

— Искал проволоку. С тележкой непорядок.

Денисов подумал:

«Проволоку легче найти в гараже…»

— К слесарям он обращался?

— Слесарей не было.

— Вы осмотрели тележку?

— Все точно. Ось переднего колеса вышла из строя. Дождь кончился, но вода продолжала бежать с платформы.

«К приезду оперативной группы будут видны трупные пятна, — подумал Денисов, — подтвердится время наступления смерти…»

Трупные пятна появлялись уже через час. При данном положении тела их можно было предполагать в поясничной и в межлопаточной областях, в любой нижележащей части неплотно прилегавшей к асфальту. Денисов представил их -разбросанные, мелкие, пока еще исчезающие напрочь при нажатии пальцами…

— Ничего подозрительного не было? — Он поднялся, выключил фонарик.

— Тихвин, — громко позвал командир отделения.

От светильника в конце платформы подошел старшина охранявший место происшествия. Денисов поздоровался.

— Как здесь? — спросил командир отделения.

— Все нормально. В три с четвертью прошли ревизоры. Еще составитель. А так тихо… — Постовому были видны концы платформы и вся горловина станции. — Пассажиры все больше в залах. Дождь! — За электричкой на шестом пути виднелось еще несколько сцепов, ночевавших на путях.

— Быстро вы приехали, — старшина обернулся к Денисову. Происшедшее ночью не исчерпало живший в нем интерес к окружавшему. — Дежурный машину послал?

— С попуткой.

— Понятно.

— В начале смены службу несли в залах? — Денисов показал на ярко освещенный куб нового здания вокзала.

— Так точно, — постовой переменил тон. — Здесь потом поставили, после «Скорой».

— А во время посадки на тамбовский?

— Провожал инкассаторов.

Несколько капель с контактной подвески упало на платформу, но дождя больше не было. Денисов убрал в сторону брезент. Погибший виден был теперь целиком.

«Что произошло? — подумал Денисов. — Убийство, самоубийство?» Типовые версии убийства были все известны -хулиганство, месть, корысть, ревность… Он снова нагнулся над трупом: карманы нового, с иголочки, пиджака вывернуты не были.

«Сотни людей на вокзале — это выглядело всегда как парадокс, — а свидетелей нет…»

— Нашел Сальков проволоку? — спросил он командира отделения.

— Не нашел. Я интересовался.

Стукнули стрелки. Бесшумно прошел маневровый.

От пункта технического осмотра к платформе пробежали несколько человек, Денисов узнал Сабодаша. Антон, казалось, был вдвое выше и здоровее остальных. С ним рядом держался оперуполномоченный Кравцов.

— Едут, — предупредил командир отделения.

Денисов обернулся. На лужах мелькнули отблески огней. Две машины — микроавтобус с прожектором впереди и «Волга» — пересекли перрон, приближаясь к платформе.

— Полковник Бахметьев. — Командир отделения узнал машину начальника отделения, неуловимо подтянулся.

Денисов зажег фонарик, снова провел по платформе; у самого края, на другой стороне, что-то темнело. Он подошел ближе: маленький тонкостенный металлический стакан.

— Гильза…

Начальник отдела выглядел хмурым, его покалеченный на фронте глаз слезился больше обычного; Бахметьев то и дело отворачивался, касался его чистым носовым платком.

Осмотр трупа не начинался. Ждали судебно-медицинского эксперта, который должен был появиться с минуты на минуту.

Пошел дождь. До приезда медика погибшего снова закрыли брезентом.

— При обнаружении гильзы измеряем расстояние между нею и двумя ближайшими постоянными ориентирами… -Эксперт-криминалист, неисправимый резонер, не мог не объяснить, чем в данный момент занимается. — Если гильз несколько, надо измерить расстояние и между ними… — Ему было безразлично, кто перед ним — асы розыска или вчерашние слушатели школы милиции.

Бахметьев нервничал. Его волнение передалось следователю транспортной прокуратуры Королевскому — щеголеватому, молодому, с шапкой темных волос.

Оперативная машина подъехала совсем близко. В лучах прожектора было заметно, как подергиваются поверхности луж.

Криминалист наконец перешел непосредственно к гильзе, достал лупу, поднес к глазам.

— Гильзы пистолетных патронов бывают латунные или стальные. Подразделяются в зависимости от их формы, устройства шляпки, наличия капелюры — кольцевой бороздки, крепления пуль и размеров… — Он отставил лупу, привычно произвел замер. — Данная гильза латунная, цилиндрическая, пистолетная… От 7,65-миллиметрового патрона браунинга образца 1900 года… Брать гильзу, — он снова не удержался от наставления, — следует двумя пальцами за край донышка и дульце…

— Пистолетная? — переспросил Антон Сабодаш, спорщик и любитель сразу все брать под сомнение. — Почему не револьверная? — При этом Антон допускал иногда удивительные просчеты. Так было и в этот раз.

Эксперт удивился:

— Элементарно! Гильза бы осталась в барабане!

— Конечно же! — Антон обозлился на себя.

— Револьвер чем хорош? — Эксперт воспользовался преимуществом. — Нужно, скажем, отразить внезапное нападение, захват… — Он не догадывался о своем резонерстве, и это всех неожиданно с ним мирило. Кроме того, он был эрудитом в своем ремесле. — В пистолете, чтобы загнать в патронник патрон, необходима вторая рука, а здесь… Вас держат, а вы все равно в состоянии защищаться! Почему многие полиции мира предпочитают револьверы.

— И преступники, — заметил Бахметьев.

— И преступники, — согласился криминалист, — те, kto стремится не оставлять на месте преступления доказательств в виде стреляных гильз…

Светать не начинало. Темнота перед рассветом словно сгустилась.

По другую сторону путей, у элеватора, шелестели невидимые верхушки деревьев — там, на высоте, было ветрено. С порывами ветра дождь то затихал, то вновь усиливался.

— Вот так… — Эксперт заговорил по существу. — 7,65-миллиметровый патрон браунинга практически подходит ко всему автоматическому оружию этого калибра. Германскому, бельгийскому, испанскому, «леонгардт», «мелиор», «астра»… «сэдвиж». Это уже, правда, американский. Всех не перечислишь… — Он снова взял лупу. — След выступа отражателя на гильзе отсутствует. Это упрощает дело. Остаются каких-нибудь три десятка пистолетов, браунинги модификаций после девятисотого года, германские «штенда», «харрингтон и ричардсон», «мента», «беретта»… Думаю, смогу точно назвать марку. — Он надел очки.

— Особенности эжекции гильзы в этих пистолетах? Помните? — спросил следователь.

Криминалист достал объемистый блокнот, листочки-таблицы в нем лежали не прикрепленные друг к другу, начал осторожно перелистывать:

— Почти во всех моделях гильзы выбрасываются вправо. — Он нашел нужную таблицу, показал Королевскому.

— На большие расстояния?

— По-разному. От браунинга образца 1900 года, например, самое меньшее на полтора метра.