— Да, что она, ненормальная что ли?

— Похоже на то. Представляешь, сколько будет шума, когда узнают, что она мёртвая? Чего доброго, подумают на нас.

— Ты прав, а жаль. Такая женщина, — расстроился Джо.

Всё это время Ольга так и стояла, истекая кровью. Физической боли она не чувствовала, её разрывала душевная, нестерпимая боль. Лишь только охранники вышли из комнаты, кинжал выпал из её рук, и, зажав рану, она упала на диван. Не ожидала она такого от себя, а может, не думала, что кинжал окажется таким острым. Так и не вздремнув даже минуты, Ольга дожила до утра. Её рана начала затягиваться, она была очевидной, но неглубокой. Сразу после предложенного и невостребованного завтрака, к ней опять пожаловала охрана. Ольга вновь схватилась за кинжал.

— Подожди, ненормальная, нам приказано увести тебя.

— Только подойди, — услышали они в ответ.

Ничего не поделав, охранники вышли из комнаты, но уже через некоторое время они вернулись во главе с Аристоклом. Стремительно пройдя к ней, Аристокл попытался отнять у неё кинжал, но она держала его так крепко, что её рука побелела от напряжения.

— Отдай, — тихо проговорил он, не глядя на неё. Она же ловила момент встречи с его убегающим взглядом.

Что ещё ей нужно от него? И вдруг её сознание прояснилось, так ярко, как никогда. Чётко она вспомнила, что эта ситуация когда-то с ней уже происходила в её жизни. Нет, это не де-жа-вю, а что-то конкретное, и обратное тому, что происходит сейчас. Это он, Аристокл, ради неё был готов на что угодно, она же, напротив, не могла не видеть, не слышать о нём, не дышать с ним одним воздухом. Её ненависть и отвращение к этому человеку была понятной и очевидной. Все те чувства, пережитые в прошлом, оказались надуманными и неестественными, как будто по приказу, тогда, их просто не было! Неужели она раньше не понимала этого? От этих сумасшедших мыслей ей сделалось до безумия смешно, и, вернувшись мысленно сюда в эту комнату из воображаемого будущего, она со злорадством произнесла:

— Ты даже не представляешь, как ты об этом будешь жалеть.

Она выпустила нож, и он оказался в руках у Аристокла.

— Что здесь происходит? — раздался голос Вена за спиной Аристокла.

Увидев окровавленную одежду Ольги, он испуганно уставился сначала на Ольгу, потом медленно перевёл взгляд на, удаляющего из комнаты Аристокла.

— Постой! — крикнул Вен ему вслед и ухватил его за рукав.

Надо было это видеть, как Аристокл отводил взгляд от Вена.

— Что тут произошло? Кто-нибудь ответит мне? И как попали сюда эти кинжалы? — повысил он голос, сверля глазами его затылок.

— Не трогайте меня! — вымученно произнёс Аристокл и, вырвавшись из рук Вена, с силой бросил кинжал под стол.

Так и не удосужив Вена вниманием, он выбежал из комнаты. Его охранники всё ещё стояли здесь, переминаясь с ноги на ногу и не зная, что делать. Весь гнев Вена переключился на них.

— Ну? — крикнул Вен, и те даже присели от его взгляда, — а, ну-ка вон отсюда!

Их поспешность немного успокоила Ольгу. Усмехнувшись, она произнесла:

— Они здесь ни при чём. Они просто исполняли приказ.

— Какой ещё приказ?

— Какая теперь разница. Он хотел посчитаться за смерть Итеи. По его расчёту, я просто должна была покончить с собой.

— При чём здесь Итея, Ольга? О каком приказе идёт речь? И что здесь всё-таки произошло?

— Господи, за что ты меня наказываешь? — Ольга вдруг всхлипнула и в бессилии повалилась на диван. Стоило, хоть кому-то пожалеть её, слабость начинала брать власть в свои руки.

Опустившись с ней рядом, Вен положил руку на её плечо

— Не плачь, не всё ещё потеряно.

Через несколько минут Вен вызвал дворцового врача, который, осмотрев Ольгину рану, обработал её и сделал перевязку. Ей принесли кое-какую одежду и уже через час, Ольга выехала за пределы дворца "Прогресс".Оказывается, Ольга была не из тех женщин, что терпят боль без слёз, они текли и текли, а может, это сказалась слабость от потери крови, голода и бессонных ночей.

Ужасающие истории о тюрьмах Марса настраивали Ольгу на самое худшее. И не зря. Находящиеся под землёй многоэтажные ярусы клеток, в которых содержали заключённых, словно зверей, их вид вызвал у неё чувство ужаса и отвращения. Пока её вели по лабиринту различных переходов, с указателями номеров, с дежурившими на каждом углу охранниками, ей кратко объясняли общее положение для всех заключённых. В голове у Ольги закрепились не сами правила, а условия содержания. Заключённые находятся в своих клетках постоянно. Дверь клетки открывается только в одном случае — окончание срока заключения. Вместо прогулки открываются дополнительные вентиляционные каналы и воздух, чаще всего просто перегоняют из угла в угол, создавая прохладный ветер, одновременно забирая тяжёлый запах. Еда подаётся прямо в клетки. Решётки расположены только с одной стороны, для обзора дежурными. Продвигаясь между клетками, Ольга шарахалась от диких взглядов постояльцев. К её удивлению, дежурный привёл Ольгу в помещение, не имеющее решёток. Ей объяснили, что это камера- изолятор. Завтра утром её переведут в общую камеру, то есть в одну из клеток. Ей дадут постоянный номер, а на запястье наденут идентификационный браслет. "Теперь я понимаю, почему люди здесь сходят с ума, — подумала Ольга, входя в камеру". Её камера оказалась не лучше тех клеток. Здесь, похоже, вообще не вентилировали, вдобавок было довольно таки прохладно. Стены лоснились от влаги, к постели она боялась даже прикоснуться, а не то чтобы лечь. Вечером её неизбежно стало клонить ко сну. Облокотившись на столик и прикрыв глаза, она тяжело вздохнула.

— Клейто! — раздался чей-то голос.

Ольга открыла глаза. У самой двери, весь в серебряном одеянии стоял Аристокл. Она хмыкнула, потирая лоб, ведь шума двери она не слышала. "Наверное, я задремала, — подумала она"

— Что тебе ещё нужно? — зло процедила она, вглядываясь в лицо, ставшее ей теперь ненавистным.

Поступок конечно дикий: взять и притащиться сюда, в тюрьму, за каким чёртом? Ольга прищурилась, весь его вид вызывал прямо противоположные чувства, потому, что он светился какой-то радостью.

— Что ты скалишься? Убирайся отсюда! — выкрикнула она, подсознательно любуясь им.

— Клейто, я только хочу, чтобы ты знала, я…

В это время громко лязгнул замок внутри двери. Ольга опешила — видение Аристокла вдруг исчезло, от него не осталось и следа. Вместо него, торчащая в окошечке рожа передавала её по смене другой роже в полицейских погонах.

— Ольга Травкина, — произнёс дежурный.

— Прекрасно, — проговорила принимающая дежурство рожа, и нагло подмигнув Ольге, захлопнула окошко. Ольга так и осталась стоять с раскрытым ртом, она и не заметила, как оказалась посреди камеры. "Значит, вот так здесь сходят с ума. Это, что? — психологическая обработка? Если так пойдёт дальше, то к концу срока меня можно будет сдавать в зверинец". В ужасе, она оглядела все стены и углы, но не найдя ничего подозрительного, села на край кушетки. Бороться со сном она больше не собиралась, и без того не спала трое суток. Корчась от отвращения, она устроилась на краю кушетки, но, не успев прикрыть глаза, вновь вскочила на пол. В камеру вошёл дежурный, который лишь час назад подмигивал ей.

— Выходите, — спокойно сказал он.

— Зачем это?

Он непонимающе смотрел на неё, она на него.

— Пойдёмте, вас ждут.

— Почему я должна вам верить?

Дежурный ещё больше удивился

— В вашем положении…

— Я никуда не пойду! — выкрикнула она

— Вы Клейто Эриконд? — спокойно спросил он, и Ольга непонятно чем, подавилась.

— М-да, — неуверенно проронила она, кашлянув.

— Разве не ясно, произошла ошибка. На вашем месте должна быть другая женщина.

— Да, конечно, — с сомнением пролепетала Ольга.

— Выходите и не занимайте чужое место, — весело сказал дежурный и вновь подмигнул.