— Достал, блин! А ещё друг называется — напарн-Ик…
— Цыц… — наехал сопливый бомж на гостя, требуя тишины. Хотя сам производил больше шуму, чем тот рядом с ним.
— Простатит ходячий… — не удержался Усольцев-младший.
— Ща сам станешь им, — пообещал бомж Павлу: тот намочит штаны.
А едва и не обделался куда более тяжёлым случаем. Предпосылки были. На них выскочила зверюга, накинувшись на бомжа — принялась рвать его на части.
— Стреляй! Убей, собаку-у-у… — взвыл Сопля.
— Ага, — схватился Павел за пистолет, и зажмурился, избегая вида крови. Выстрелил раз, а затем ещё раз. Когда грохот рассеялся — эхо унесло его по туннелям в оба конца — он взглянул на то, что натворил. А поглядеть и впрямь было на что. — Конец…
Усольцев-младший уставился на бомжа без признаков жизни, а на нем сверху лежала…
— Скотина-А-А…
— Я твой должн-Ик, муж-Ик… — уподобился бомж Павлу, скидывая шавку. — Сука!
— Кто — я?! Это ты мне!? — не сдержался "старлей".
— Не, ты — кобель! Я про собаку… Ух…
У бомжа из лёгких выбило воздух, и теперь он сам навалился на Павла, заблевав кровью, хлынувшей изо рта. Кто-то выстрелил ему в спину. Усольцев-младший не стал выяснять. По-прежнему сжимал в руке пистолет. Вновь применил.
По туннелю эхом понеслись новые выстрелы, и… взрыв. Кто-то сбросил сверху гранату, да не одну. Павла блокировали. Им занялись гастарбайтеры.
Патроны закончились в обойме — и запасной, при желании даже застрелиться нечем было, а не хотелось, как впрочем, и жить.
Жизнь очень странная штука и для многих непонятная — то тебе дико везёт, и всё получается — получаешь, что хочешь, а когда очень сильно этого захочешь — отбирает. Вот так и Павел угодил по уши в то, из чего все по обыкновению стремились выбраться, а он с рождения за счёт папаши. Но без него он ноль без палочки.
Его окружили люди в оранжевых комбинезонах.
— Му-муж-Ик-и… — подивился он им. — Выведите меня отсюда, а? А-а-а…
У них оказалось оружие, а не орудие труда — скорее убийства. Им они и занялись, обнаружив фотографию, где он на одном снимке с разыскиваемой ими личностью.
С ним голосом суррогата заговорил наймит-наблюдатель. Павел плохо соображал после избиения, чего тот требовал от него.
— Где он? — ткнули его мордой в пол, заставив прильнуть к фотоснимку.
— Кто-о-о…
— Егор Фомин!
— Первый раз слышу о таком имени и фамилии…
— Ты же Павел? Усольцев?
— Не помню — забыл…
Появился "пещерник" с анальным детектором лжи в руке.
— И ты заодно с ними, бомжара-А-А…
Павла поджарили. Он сам не верил тому, что упирался. И кто бы раньше сказал: встанет за друга горой — посмеялся бы в лицо, а возможно бы ещё и плюнул смачно.
Муки оказались адскими, а люди в оранжевых робах предвестниками смерти из преисподней — мелькали перед глазами, точно черти огненными бликами, пока не сверкнула ярчайшая вспышка. Один из них и впрямь воспламенился, а затем ещё один с тем же успехом и все остальные.
— Павел! Паша… — заорал кто-то ему, пытаясь пробиться за счёт голоса в затуманенное подсознание, при этом тряс за плечи. — Усольцев…
Он не реагировал.
— Я не брошу его…
Старлей на миг узрел, к кому обратился тот, кто тряс его и… расплылся в довольной улыбке, прежде чем отключился, лишившись сознания.
Это был его друг со своей подругой. Но оба в аналогичном одеянии тех, с кем разобрались. И Павла в него обернули.
Егор взвалил его на себя. Они продолжали с Бионикой пробираться в отдел ФСБ. Им по-прежнему требовалось оружие и подельники. О сопротивлении следовало забыть — его не так просто сломить — победить суррогатов. Но если хорошенечко подумать и разобраться — кое-что можно было придумать и найти у них слабое место. А то, что уязвимы — вне всякого сомнения.
Бионика, кажется, догадалась о чём-то таком, о чём пока молчала, не желая раньше времени выдавать секрет Фомину. А то случись что с ним, и нейтроны упредят её атаку на суррогатов во избежание повального провала в зоне своей ответственности — второго сектора, обозначенного кодовым словом "Россия". Первым в их чёрном списке значилась "Украина", третьим "Беларусь", а был и четвёртый "Прибалтика" с северным краем России при наличии там АЭС — Ленинградской и Кольской.
Беглецы продолжали обходить все ловушки, расставляемые им на их пути суррогатами. Даже приметили новые виды "гастарбайтеров" с обозначениями и всё благодаря Павлу. Они завернули его в спецовку спецэлиты с эмблемой подобной на букву "Х".
— Хреново…сть… — не удержался Егор.
Павел и далее не подавал признаков жизни. Опасения Фомина в отношении друга рассеяла Бионика.
— Жив он… пока…
— Его бы в больничку…
— Есть тут одна по пути…
— Заглянем? — с надеждой в голосе попросил Егор.
Бионика уступила, быстро обнаружив выход на поверхность, не забыла оставить "враг" на взводе. Атомной гранатой и замела следы, когда на неё наткнулись иные преследователи из группы очередного спеца с буквой "С" на комбинезоне.
Упустив беглецов снова, наблюдатель-наймит наказал перекрыть квартал всеми прилегающими силами с иных в зоне их наибольшей активности, выставив против парочки диверсантов порядка тысячи суррогатов "жопа", во главе с сотней "мопсов", "спецов" и "элиты".
Беглецы оказались в…
— Психушке?!
Туда и завела Егора с Павлом на руках Бионика.
— Ты в своём уме? Когда не в себе! Здесь же психи! Психопаты…
— Сам не становись им! Здесь также имеются медицинские работники… — напомнила Бионика.
Их встретили…
— Я ж говорил: они здесь все психопаты! — не сдержался Фомин.
— Без паники, сорняк… — раздался властный голос…
— Старик!? Фетисов! Семён Борисович?
Егор не верил своим глазам — и счастью. Недолго. Всё-таки того коснулись изменения.
— Больной! Это хорошо! — обрадовался какой-то прыткий психопат. — Санитар…ка…
К тому примкнул иной помощник-маньяк.
— Подготовить тело к операции!
Вводить местную анестезию вместо наркоза Усольцеву-младшему не пришлось, и без того пребывал в бессознательном состоянии, а пришёл в себя от боли.
Обезболивающим средством послужил медицинский спирт, но психопаты сказали ему: это вода… родниковая. И чище уже просто не бывает.
И впрямь полегчало, хотя глотку обожгло. А тут и Фетисов живой…
— Ох, стар-Ик… — пожурил его Павел, грозя указательным пальцем.
— Выбираться нам надо, сынки…
Пока Усольцев пребывал в отключке, Бионика на пару с Фоминым успели растолковать начальнику ФСБ брянского отделения про ситуацию с суррогатами в городе, и он полностью согласился с ними — отбить город, но прежде надо добраться до оружия и наладить связь с внешним миром. Возникла необходимость донести до вышестоящих чинов силового ведомства, которому верой и правдой служили сами как умели, а и получалось: ситуация вышла из-под контроля, но при большом желании и совместных усилиях можно урегулировать конфликт, избегая ненужных жертв и катастрофы. А то ведь разбомбят их нахрен из реактивных установок залпового огня. Всё-таки война, блин, и с применение атомного оружия, пускай пока ручного образца у парочки солдат апокалипсиса — из будущего.
— Херня получается, — заключил Фетисов на словах, всё же пообещав найти способ как донести их мысль до генералов в штабе армии.
— А что если нам… — кивнул Егор на психов, — и далее воспользоваться их услугами?
— Предлагаешь вооружить — психопатов с маньяками?! — не сдержался Фетисов от выражения эмоций вслух.
— Хуже всё одно уже не будет…
— Ох, парень! Молод ты ещё, Егорка! Многого не знаешь, а и не понимаешь!
— Я — за, — подержал Павел неожиданно друга, предлагая проголосовать.
— Что скажет она — био-баба… — заявил Семён Борисович.
Бионика взглянула на психопатов — буйных психов, а затем в иную сторону за окно на суррогатов всех мастей, и как ни странно дала добро.
