Завсегдатай запнулся.
— Точнее тебя кое-что привело к нам, а если быть совсем точным — мои бойцы, — подхватил в продолжение начальник РОВД. — Видел бы ты их! Ну и дал, так дал, что дальше некуда! Что опять на тебя нашло? Столько народу пришлось посадить… в "обезьянник"! А ведь если разобраться, то все сплошь и рядом пострадавшие от твоих рук — и свидетели!
— Потому что работа у тебя такая, как впрочем, и у меня!
— А вспомнил наконец-то, хотя и не прозрел до конца! Мы должны их защищать, а не… — запнулся сам майор МВД. И махнул с досады рукой. — Да что с тобой говорить!
— Выходит я понадобился Самому?
— Нахрена ты такой ему нужен!
— Ну не скажи…
— То-то и оно! Любит от таких психов держать подле себя, как ты! Когда и на цепи опасно! А уж в наморднике и то не стал бы выпускать в люди! Ты же зверь — чудовище!
— Так уж и зверь? Хотя не скрою: на монстра соглашусь! Ну так ведь и в обезьяннике сплошь и рядом твари сидят!
— Это ещё надо доказать!
— Я попробую…
— Что?
— Вспомнить — вдруг получиться, если немного помучиться… — заключил завсегдатай.
— Ох, Валера, ну и Холера же ты! И почему поселился в моём районе города? Съехал бы, хотя б временно на базу! Среди своих всё проще — лазарет обеспечен и без свидетелей! Тут мирная жизнь — за воротами КПП…
Говоря всё это, начальник извлёк из сейфа графин, а в нём некую тёмную жидкость.
— Коньяк?
— Бальзам, — дал понять: стоит залечить раны.
Организм принял необходимую порцию спиртного как должное — сошло за лекарство.
— Память вернулась или как? Может повторить? — намекнул не тормозить тёзка по званию.
— Погоди — не гони! — тряхнуло Валеру.
Азаровский, а такова была его фамилия по документам сотрудника КГБ Беларуси, стал в хронометрической последовательности вспоминать события героического пути по району находящегося в ведении того, кто сидел перед ним и нисколько не журил. Хотя мог и посадить… кого-нибудь другого, только не его.
— Курильщик, мать его в такую… — воскликнул Азаровский.
— Один точно был…
— Неужели я не одного зацепил, а…
Подсказки не потребовалось, снова последовала вспышка, и очередной провал памяти исчез. А затем ещё один и далее не один — кадр за кадром выстраивался в полнометражную картину.
— Вот ты мне скажи… — перебил начальник РОВД сотрудника КГБ. — На кой те было цеплять курильщика? Мало иных, когда миллионы! Тоже мне борец за права равноправия!
— Потому что я не курю!
— И чё? — достал сигареты из стола майор, вытащив одну из пачки.
— Не переношу табачный дым на дух!
Майор прикурил — намерено. И даже пахнул в лицо собеседника.
— Это всё равно, что я бы сейчас снял штаны и навалил кучу! Тебе бы приятно было?
Майор подавился дымом от сигареты. Поспешно затушил от греха подальше. На лицо оппонента стало страшно смотреть. Того и гляди: что-нибудь выкинет в том же духе, что и вчера с парой-тройкой курильщиков в "обезьяннике" или хуже того — его из собственного кабинета в окно.
— Слышь, не дури! Будет те озорничать, Азаровский!
Тот зажмурился, пытаясь мысленно успокоиться. Да перед глазами предстала картина вчерашнего дня…
* * *
…Он подошёл к остановке, собираясь куда-то поехать. И не столь суть важно, а то, что некий наглый тип закурил сигарету подле него — и ладно бы, но рядом стояла мамаша с грудным младенцем. А дым попадал на них. Вот и не выдержал. Поначалу вежливо так попросил, даже весьма деликатно для него:
— Сигарету проглотил!
Это и была его главная ошибка — солдафонство. Он повёл себя с юнцом, как с рядовым. А не в армии — вышел за периметр казармы.
Тот естественно не уступил, и сделал то же самое, что и майор, пыхнув ему в лицо. А дальше… Дальше лучше бы мозг не напоминал то, что он сотворил, поскольку женщина с младенцем первая заголосила:
— Маньяк! Людцы добрые! Только гляньте чё среди бела дня твориться!
Азаровский и впрямь поозорничал чуток — приспустил штаны и… его струя ударила в лицо низкорослого слюнтяя, заливая одновременно сигарету. Тот мгновенно сник.
— А в следующий раз я те на морду насру, засранец!..
* * *
Эпизод улетучился, а завсегдатай встряхнулся.
— Жуть! Как вспомню, аж не могу!
— Угу, — подтвердил майор.
Зря. Завсегдатай вспомнил лицо того типа в "обезьяннике". И иного…
* * *
…Уже иное место и сквер тихого "гангстерского" района. Снова курильщик и не то что бы уж такой наглый, как первый тип, но пошло по накату. В крови уже бродил к тому времени в изрядном количестве адреналин, поэтому вновь не сдержался и скорее сам пристал. Затравкой послужила пачка сигарет.
Тип попросил дать ему прикурить. Всего-то. Казалось бы, пройди мимо и пропусти мимо ушей его заявление. Но тот вдруг настырно рявкнул вдогонку. Пришлось обернуться и проучить. Последовал выстрел из… табельного оружия, скрытого на груди. И пуля ушла в дерево, обрубив сигарету нахала по фильтр.
— Курить — здоровью вредить! На будущее запомни! А лучше заруби себе это на носу, пока я там же те не сделал собственноручно аналогичную зарубку!
* * *
— Человека заикой сделал! — прозвучал голос тёзки по званию, словно из небытия.
Азаровский повторно вернулся в реальность.
— Какого ты стрелял? Просто бы в морду дал… — подсказал иной эпизод начальник РОВД.
* * *
У Азаровского вроде бы дальше настроение улучшилось. Адреналин прекратил пульсировать в крови — полностью растворился, пускай и не без последствий для злостных курильщиков. Как подвернулся очередной придурок. Иначе и не скажешь.
— Сигареткой не угостишь, дядя? — окликнул уже ближе к ночи Азаровского некий гопник.
— С детства не курю, — последовал прозаичный ответ с дополнением. — И тебе не советую — чревато — для здоровья!
— Уговорил. Тогда давай всё то, что имеется в карманах! Выворачивай их — не стесняйся!
— Шёл бы ты домой, сынок!
— Хм, с удовольствием! Только дай денег, папа!
— А ты заработай!
— Делать мне больше нечего! Считай: я рассердился — тебе удалось меня разозлить!..
Что уже было отмечать про сотрудника Комитета Госбезопасности. Произошло то, к чему стремился гопник. Меж ними возник конфликт.
* * *
— Да вроде бы я не сильно его — и старался не бить по голове! Хотя чего там можно отбить, когда и сотрясение мозга не грозит! — вступил в полемику Азаровский с начальником РОВД. — Кстати где он? Я, кажется, не заметил его внизу в "обезьяннике"!
— Правильно, он больше не с нами…
— Как — уже? Я его того…
— Не совсем — в больнице он. Только что справлялся у травматолога.
— И… не тяни! Что с ним?
— Жить будет!
— А ходить?
— Пока что даже на четвереньках не сможет!
— Почему так?
— А ты вспомни! Напряги то, что ещё не пропил окончательно! А недолго — и осталось! — настоял майор МВД.
Гопник попав в оборот, пытался сбежать, когда Азаровский сломал ему сначала одну руку с ножом, а затем иную для полноты картины и ощущений. А после ещё и ноги. Так что и уползти не мог. Благо хребет ломать не стал, лишь водрузил победно ногу и… пошёл пить.
На этом вроде бы всё — с происшествиями.
* * *
— А наряд? Мои сотрудники, что пытались задержать тебя до выяснения всех обстоятельств! На кой ляд ты сцепился с ними?
— Это они со мной! Я даже не успел представиться…
— Зато они едва было не иным образом! Чуть в морг не отправил!
— Да я всего-то и сделал чего… — перед глазами Азаровского промелькнул эпизод из прошлой жизни. — Кое-что вставил им кое-куда! Теперь понимаю, что зря! Не служить им больше в "органах" — свои же засмеют, дразня "голубками"!
Майор едва не прыснул от смеха, чуть удержался, притом, что следовало бы наехать. Но эмоции — и били через край. Полковником не стать — не хватало академии в послужном списке. Так хоть посмеяться — всё легче жить. А с таким соседом — вдвойне, если не втройне.