— Нашальника! Наша не террориста! Наша работать за деньга на ваша му-у…

— Ну!.. — прикрикнул Фетисов.

— …мудак!

— Я даже знаю, кто он, — уставился полковник на майора.

— Ща разберёмся — во всём, — заверил помощник. — И с ними — кто они такие! Легально ли здесь работают или нет!

У рабочих с ближнего востока оказались обнаружены маячки. Их подкинули им, сунув незаметно в наружные карманы.

— Вы тут случаем конкурентов не видели? — озадачил майор "чурок".

— Земляк бил, он нам помогать решил, наша отказать! Ошень-мана делится неохота бил! Они нам монетка платить и дальше топтать ножка-мана…

— Заманали, чурки!

— Нет, нашальника-мана, наша не чурка! Наша не заниматься ландшафтный дизайн! Наша чинить про… про… А, водка!..

Один азиат достал полупустую бутылку спиртного.

— Наша уважать твоя, нашальника-мана! Делиться последний, чем богат! А твоя верни монетка наша земляк…

— Это радиомаяки, а не деньги! До вас это дошло — хуйвейбины!

— Талисман… Однако!

— Чё?!

— Наша Таджикистон, нашальника-мана! Его — узурумга!

Второй гастарбайтер не владел в совершенстве в отличие от соотечественника могучим языком великой некогда великой страны, лишь кивал точно китайский болванчик, и показывал большие пальцы. Дескать, всё в порядке — у них — и лучше быть не может по определению.

— В отделение их, как сообщников тех, кого ловим, — приказал майор, обращаясь к одному из бойцов. — После разберёмся с ними!

— Наша нельзя отдышаться, нашальника-мана! Большой мудак заругать! Прораб… Однако…

— И про рабов поговорим… — заверил майор. — Про всё, что вы тут делаете, а натворили!

— Наша стараться, нашальника, ошень… Лупить своя работа — и мудак!

— Узурумга… — закивал второй болван.

— Однако, — не сдержался Фетисов.

Избавившись от них, майор уверил полковника: беглецы не могли далеко уйти, и есть ещё большая вероятность отыскать их.

— В этой суматохе и подземной шахте?! — усомнился Фетисов.

— И всё-таки, шеф…

— А… — отмахнулся он от майора. И не сказать: запретил продолжать операцию, но и не разрешил, дозволив тому действовать по ситуации на свой страх и риск.

Бойцы углубились на один подземный ярус ниже, в то время как Фетисов последовал к микроавтобусу, куда один из сотрудников ФСБ отвёл парочку азиатов под конвоем.

— Моя меняться с твоя шкурой? — потянул Семён Борисович на себя комбинезон русскоговорящего гастарбайтера.

— Шайтана-ма, нашальника! Моя шкура сам нужна!

— Узурумга… — закивал подельник.

— А его с моя — давай меняться, — не позволил Фетисов вставиться говоруну в разговор с иным азиатом. — Молчи — будь хитрым!

Тот даже пустил слезу. Напарник не сразу понял, что к чему, продолжал одобрительно кивать на всё Фетисову, соглашаясь со всем без разбора.

— Моя давать твоя денежка… — открыл полковник кошелёк, выудив банкноту в 1000 рублей.

— Узурумга… — протянул поспешно руки азиат. Но банкноту так и не получил.

— Твоя давать моя вот это оранжевый шкура, что одежда!

— Вай, шайтан-нама, — перестал выдавливать из себя слёзы словоохотливый и не сдержанный на язык азиат. — Нашальника ошень хитрый! Моя сама соглашаться!

— Узурумга… — подтвердил напарник.

Фетисов не стал скупиться и вытащил из кошелька ещё одну купюру того же достоинства. Теперь у него было две строительных "шкуры". Одну напялил на себя, а иную заставил натянуть бойцу охраны.

— На кой…

— Не спорь со мной! Делай, что велю, а приказываю! Исполнять!

Брезгуя, сотрудник ФСБ всё-таки выполнил в точности наставление шефа.

— А с ними чего?

— Гони их прочь из машины!

Выбравшись следом за раздетыми до трусов гастарбайтерами, Фетисов уставился на боковое зеркальце заднего вида микроавтобуса, стараясь разглядеть свой новый прикид. Чего-то не хватало для полноты красок. И чего — быстро дошёл своим умом, провожая взглядом двух чумазых гастарбайтеров, коих ни с кем иным рабочей специальности не перепутаешь. Эта их небритость и всклокоченность волос — вот чего не доставало ему. Быстро испачкал ладонь и звонко хлопнул ей себя по лицу, оставляя тёмный отпечаток.

— Ну вот, уже что-то, да не совсем то, чего требовалось изначально, — отметил он про себя, изумляя и далее бойца спецназа в аналогичном облачении, каком находился сам сейчас. — Повторяй за мной, а не стой, как чурка!

Бойцу пришлось в очередной раз уступить шефу. Деваться-то всё одно некуда. На этом приключения с перевоплощением не закончились. Оба подались на прогулку по городу в столь вызывающе-вычурном виде, стараясь привлечь внимание тех, за кем охотились. Но пока тщетно. Не хватало одно небольшого штриха — буквы "М" на комбинезонах.

На удачу подвернулся молодой граффитчик, нисколько не обратив внимания на парочку переодетых гастарбайтеров, продолжал "бомбить" стену.

— Подь сюда, малый, — обратился к нему Фетисов.

— Ну ты, слышь, чё старший говорит, — присовокупил в более грубой форме боец при полковнике.

— Да пошли вы… — отреагировал на них без задней мысли тинэйджер, продолжая "пачкать" стену.

Гастарбайтеры обиделись, чего обычно не случалось с ними. Так ещё сами зацепили местную шпану. Один отнял у граффитчика баллончик, выхватив из руки, и те, что валялись у ног в пакете, а другой впечатал его с силой спиной в стену.

— Совсем наглость потеряла, Азиопа!

— Ты это ща кому — и грозишь? — оторвал боец сопляка от земли, продолжая "размазывать" по стенке.

— Да я урою вас, чурки-и-и…

Спецназовцу быстро надоело выслушивать бредни сопливого граффитчика, и чтобы заткнуть ему рот, сунул в зубы в качестве кляпа баллончик с красящим веществом. Однако ему показалось этого недостаточно, и он в отместку сделал из хулигана отпечаток на всё той же стене, залив краской иного баллончика с головы до ног вместе с одеждой.

— Не делом занимаешься, — напомнил Фетисов, для чего именно им понадобился граффитчик, а точнее его баллоны с краской — подобрал нужного цвета. Им лишь оставалось вывести друг на друге одну и ту же букву "М".

— Му-у-удаки… — зашёлся слёзно граффитчик, когда гастарбайтеры отстали от него. — Чурки-и-и…

Его и не признали свои же сограждане, приняв за негра, поскольку цвет лица оказался чёрным, как сажа и руки с наружной стороны кистей, а внутренней — белыми, и кожа под одеждой, когда они порвали её на нём.

Способность граффитчика подобно хамелеону менять окрас тела заставило скинхедов впасть в ступор.

— Не понял! — затупил главный среди них. — Чё за чёрный юмор, умора?

— Где вы раньше были, когда меня тут прессовали азиаты?

— Извиняй, братан! Ты покажи нам их — порвём! — заревела толпа бритоголовых молодчиков. — Куда пошли, и как давно?

— Да всего ничего — минуту до вашего появления здесь…

— А ну пошли с нами — покажешь, — не желали больше ошибаться расисты.

Граффитчику снова не повезло, его привлекли силой к тому, в чём он не собирался участвовать, а в уголовно-наказуемом деле с ярко выраженным криминальным подтекстом и как минимум по статье "Хулиганство". Всё-таки сорвался на крик при виде парочки типов в одинаковых робах оранжевого цвета, и что самое главное с идентичной буквой "М".

— Вон они — мудаки!

— Бей их… — взревела толпа бритоголовых молодчиков и понеслась на разборки с теми, кого поджидал Егор с Бионикой.

— Это ещё что такое? И какого происходит, а твориться?! — уставился Фомин вопросительно на Бионику, желая получить вразумительный ответ.

Но та сама оказалась озадачена данным нестандартным обстоятельством, хотя и как прежде не подавала вида, не выказывая никаких эмоций. Словно всё именно так и должно было происходить, а никак иначе — и заранее планировалось, учитывая любые нюансы.

Позади парочки суррогатов раздался рёв толпы и топот стремительно приближающихся ног. Те, кто нёсся вдогонку за ними, размахивали цепями и кусками металлических прутьев над головами. Имелась и бита у главаря, как отличительный символ власти, сродни пернача в средние века у атаманов казачьих ватаг на Дону.