Пэйн охотно верил. Эта женщина была красива не только внешней, но и внутренней красотой.

— Когда пилот начал кружить над вашим домом, я принялась мысленно все зарисовывать. Теперь, когда я попала внутрь, этот процесс не остановить. Обещаю, что не буду ничего переносить на бумагу, но, если заметите во мне признаки отрешенности, не слишком удивляйтесь.

Пэйн затрясся от смеха. Он не мог вспомнить, когда в последний раз с ним случалось такое, не мог вспомнить, чтобы ему когда-нибудь так нравилась какая-нибудь женщина. Они понимали друг друга с полуслова.

Это было прекрасное чувство. Ему было с ней хорошо. Он чувствовал, что… ожил.

— Мистер Стерлинг?

Голос миссис Майерз прервал его мысли.

— Да, Бетти?

— Вам звонит ваша племянница. Она недоумевает, куда вы подевались.

— Скажите ей, что буду минут через десять.

— Хорошо, сэр.

— Поедем, не будем заставлять их ждать, — пробормотала Рэйни.

И она была права.

Но Пэйну не хотелось уходить.

Ему хотелось…

Нет.

Не говори этого, Стерлинг, даже не думай об этом.

Ему надо было отправить Мака за картинами, но какая-то неодолимая сила толкнула его самого к дверям квартиры Рэйни. Та же самая сила заставила его изобрести причину, чтобы увидеться с ней снова.

А когда пройдет сегодняшний день, что будет потом? Никакого «потом» не будет. Завтра его пилот доставит ее обратно в город. Энди проконтролирует, чтобы ее отвезли на машине домой, и Пэйн избавится от всех свидетельств кратковременного пребывания мисс Беннетт в его жизни. С ее уходом его жизнь, по-новому сложившаяся после злополучного выстрела, снова возвратится в обычное русло.

Но пока он мысленно говорил себе все это, его рука коснулась ее гладкой, как шелк, кожи — ее платье слегка задралось, когда он помогал ей садиться на заднее сиденье лимузина.

Они оба задрожали от этого контакта, и она быстро передвинулась на дальний конец сиденья. Тело у него напряглось — она реагировала на него не меньше, чем он на нее.

— Расскажите мне о своей невесте. У нее есть какая-нибудь специальность?

— Ее специальность — английская литература. До несчастного случая она работала в журнале, который издает ее родной Блэйкли-колледж, который она закончила.

— Это впечатляет. Блэйкли — очень престижный женский колледж. Одна моя подруга пыталась в него поступить. Она была круглой отличницей и обладала множеством других достоинств, но ее не приняли.

Пэйн кивнул.

— Там очень высокий конкурс. А что стало потом с этой вашей подругой?

— Она закончила еще более престижный колледж, Вассар.

Они одновременно хмыкнули.

Это было что-то новенькое для него: общаться с женщиной, которая читала его мысли, смеялась и радовалась тому же, что и он, и думала о том же, что и он, когда оба молчали.

Они подъезжали к дому Филлис.

Поездка оказалась слишком короткой. Теперь ему предстояло делить Рэйни с другими, а потом отпустить ее. А вместе с ней исчезнет и источник радости.

Она еще не уехала, а он уже чувствовал опустошение.

— Дядя Пэйн! — Племянница мчалась к нему по лужайке в сопровождении радостно лающей Леди. — Мы думали, что ты уже никогда не приедешь.

Кэтрин распахнула дверцу лимузина, ей не терпелось обнять Пэйна.

— А вот и Кэтрин Бойс. Познакомься, Кэтрин, это Рэйни Беннетт.

— Здравствуйте… очень приятно познакомиться, — с приветливой улыбкой произнесла его племянница.

Рэйни улыбнулась в ответ.

— Мне очень хотелось увидеть вас, Кэтрин. Ваш дядя просто без ума от вас.

— Я тоже его люблю.

— Солнышко, Рэйни — та самая художница, которая рисовала обложки романов, в том числе и «Манхэттенского аристократа». Поскольку именно ты привлекла мое внимание к этой книге, я подумал, что тебе будет интересно с ней познакомиться. Она будет нашим гостем сегодня и переночует у нас.

Она взглянула на Рэйни.

— Вы рисовали дядю Пэйна?

— Признаю свою вину.

— Вы изумительная художница.

— Это не так, но спасибо.

— Найла просто не поверит.

— А кто это — Найла?

— Она работает у нас уже много лет. Каждый месяц получает романы, а когда прочтет их, отдает мне. Обложка «Манхэттенского аристократа» так поразила ее, что она сказала мне об этом. Меня поразило сходство с дядей Пэйном, и я показала книгу ему.

Тень легла на выразительное лицо Рэйни.

— Я очень сожалею, что это так напугало вас всех.

— Все уже позади, — заявил Пэйн. — Я успокоил свою невесту, сказав, что бояться нечего. Почему бы нам не войти в дом и не поужинать, пока все не остыло?

Они направились к задней двери дома. Пэйну пришлось замедлить шаги, пока Леди знакомилась с Рэйни и теперь с удовольствием подставила морду, чтобы ей почесали за ухом. По тому, как восторженно она махала хвостом, было ясно, что мисс Беннетт обрела еще одного поклонника.

— Я сделала нам гамбургеры и картофельный салат, дядя Пэйн. Ты должен был предупредить, что приедешь не один, — я бы приготовила что-нибудь интересное.

Рэйни вмешалась в их разговор:

— У нас дома гамбургеры всегда были любимой едой. Мой брат только ими и питается. Если предложить ему что-нибудь другое, например куриный рулет, он тут же скормит его собаке.

Кэтрин засмеялась.

— А какой породы ваша собака?

— Английский бульдог.

— Ой, как здорово. И у дяди Пэйна был когда-то бульдог.

— Я знаю, видела его портрет на его письменном столе. Наши собаки очень похожи.

— Как зовут вашу?

— Уинстон.

— Уинстон Черчилль. Очень забавно.

— Я тоже так думаю, — фыркнула Рэйни. — Временами мой пес становится страшно похожим на него. Однажды Крег вложил сигару в пасть Уинстона, а я сделала снимок.

Обе засмеялись.

— С удовольствием бы взглянула на этот снимок! — сказала Кэтрин.

— Это фото у меня в сумке.

— Можно посмотреть?

— Конечно.

Рэйни открыла сумку и протянула девочке заключенный в рамку портрет Уинстона с сигарой.

Кэтрин засмеялась еще громче.

— Какой смешной. Он просто прелесть!

— Я тоже так считаю. Это его я нарисовала на той картине.

— Где Диана? — спросил Пэйн.

— Я оставила ее на западной лужайке. Мы будем ужинать там.

— Отлично. Может быть, покажешь Рэйни, где она может освежиться, пока я найду Диану?

— С удовольствием. Пойдемте, Рэйни.

— У вас потрясающий дом. Я словно попала на страницы журнала «Новости архитектуры». И такой огромный! Вся моя квартирка-студия смогла бы поместиться в одной этой комнате.

— Наконец-то! — воскликнула Диана, увидев его в дверях. — Я уже отчаялась дозвониться тебе. — Она объехала вокруг стола и протянула к нему руки. — Мне показалось, что прошло два года, а не два дня.

Видит Бог, он хотел бы сказать ей то же самое, но не мог. Единственное, что он мог, — это наскоро поцеловать ее и обнять.

В предисловии к «Манхэттенскому аристократу» говорилось, что Логан Таунсенд не любил свою невесту.

Пэйн тоже не любил свою невесту.

Он никогда не смог бы произнести те слова, которые она хотела от него услышать.

Чувство вины и необходимость обеспечить ей лечение вынудили его сделать ей предложение. Он сказал, что будет заботиться о ней и оберегать ее.

Он обязан был сделать это.

Основной его задачей было помочь ей научиться снова ходить. С момента их помолвки он шел к этой цели с целеустремленностью, которой ничто не могло помешать, особенно пораженческое настроение Дианы.

Чего он не учел, так это что в его жизнь войдет Рэйни Беннетт.

— Это правда, что у тебя все в порядке? — спросила Диана, когда он выпрямился.

Подвезя ее кресло снова к столу, Пэйн присел рядом с ней и взял ее за руку.

— Как я сказал тебе по телефону вчера вечером, у тебя больше нет причин беспокоиться. В доказательство этого я пригласил на ужин того, кто развеет твои последние страхи.

Диана помрачнела.