— Ты! — крикнула она через плечо. — И такое ничтожество, как ты, будет учить меня?

Через секунду блондин схватил девушку и прижал к стене. Девушка плюнула на него. Он тыльной стороной кисти вытер плевок, посмотрел прямо ей в глаза и изо всей силы ударил ее по голове. Она не доставила ему удовольствия — он не услышал крика от боли.

— Жалкий хулиган, — сказала девушка.

Она осмотрела свежий синяк у него на щеке и оторванный на плече рукав джинсового пиджака.

— Вижу, ты не доставил неприятностей тому парню, — насмешливо сказала она, при этом пытаясь пенять, есть ли шанс убежать. — Он-то раза в два побольше тебя, а живот у него, как у бегемота.

Дружки парня ухмыльнулись, но блондин зло глянул на них, его кожа блеснула в свете ламп. Он схватил руки девушки и стал заламывать их за спину, пока она не захныкала.

Тем временем Дегтярник добрался до поворота туннеля. С любопытством он посмотрел на зеркало осмотра. Полезное устройство для человека его профессии! И тут он услышал плач девушки и увидел в зеркале отражение предводителя банды, который заламывал ей руки. Дегтярник вытащил из кармана пару камней. Он вышел из-за поворота и, точно прицелившись, попал камнем главарю по верхушке черепа, а черноволосому — по затылку. Оба завизжали от боли, схватились за головы и обернулись. Дегтярник молча стоял в центре туннеля.

Он поднял шляпу и опустил голову в легком поклоне. Серебристо-белый шрам, глубоко врезавшийся в кожу щеки, приковывал взгляды. Дегтярник снова надел шляпу.

— Что ж, джентльмены, я понимаю, у вас дела с этой леди. Только здесь неподходящее место для рандеву.

У девушки загорелись глаза. Она не понимала, что происходит, но решила воспользоваться ситуацией. Она повернула лицо к своему мучителю.

— А ты и не знал, что обо мне есть кому позаботиться, да?

Резкий звук привлек всеобщее внимание к черноволосому. Он вытащил нож и, тяжело дыша, двинулся к Дегтярнику. Предводитель банды расслабился, и девушке удалось вырваться и отбежать от него. Предводитель что-то крикнул ей вслед. Двое других парней стояли в сторонке, ожидая, что будет дальше. Черноволосый юнец занервничал. Обычно ему было достаточно лишь вынуть нож, и его жертва немедленно отступала. Но этот парень! Он ничем не показал своего страха. То ли сумасшедший или вовсе дурак, то ли он хорошо владеет собой. По его виду можно подумать, что это у него нож!

Предводитель банды тут же снова поймал девушку и потащил назад. Она все время наступала ему на ноги, но он не ослаблял хватки.

Дрожа от переизбытка адреналина, черноволосый юнец с силой ударил по Дегтярнику. Но тот нырнул, легко избежав лезвия ножа, и снова выпрямился.

— Неудача, право слово! Когда у тебя, парнишка, в руках лезвие, нужно быть легким на ногу. Давай-ка попытай счастья еще разок, поскольку всему миру ясно, что ты не первый, кто хочет меня порезать.

Юнец, разинув рот, уставился на Дегтярника. Вся его смелость потихоньку испарялась, поскольку во взгляде этого странного человека было что-то такое, что приводило в ужас. Словно этот человек охотник, который охотится на него! Незнакомец играет с ним, как кот играет с мышью.

— Чего ты ждешь? — крикнул предводитель банды. — Да посмотри на него! Это же старик!

Дегтярник поднял брови. Он позже подумает об этом оскорблении. А сейчас он наигранно зевнул и топнул ногой. Этого оказалось достаточно, чтобы спровоцировать противника. Парень кинулся на него. Ловким движением Дегтярник обезоружил парня, отшвырнул подальше нож и схватил юнца за руку. Он вывернул ему руку за спину, одновременно плечом надавив на шею. Юнец захрипел так, будто его душат.

— Отпусти девчонку, — спокойно приказал блондину Дегтярник.

— Да чтоб ты повесился! — ответил предводитель банды.

Дегтярник злобно сверкнул глазами.

— Ты, наглец, сейчас же отпусти ее, если не хочешь, чтобы я сломал твоему другу шею.

— Не смеши меня! Кто ты такой?

— Тот, у кого есть дела поважнее, чем возиться с такой мразью, как вы. Я жду…

Не услышав ответа, Дегтярник поднял черноволосого вверх. Ноги парня жалко болтались над полом. Содрогаясь от усилий, Дегтярник медленно сжимал парня, ни на секунду не ослабляя страшного объятия. И вот ступни юнца безжизненно повисли. КРАК! — эхом отозвалось в туннеле. Дегтярник с шумом выдохнул, разжал руки, и тело парнишки рухнуло на пол.

Девушка пронзительно завизжала и прижала руки к лицу. Трое ребят стояли неподвижно, разинув рты. Дегтярник переступил через тело и неторопливо двинулся к ним.

— Кто следующий? — громко и ласково спросил он.

Побледневший предводитель банды повернулся к девушке и прошипел:

— Ты еще поплатишься…

И трое парней на большой скорости исчезли в тоннеле, ни разу не оглянувшись. Девушка будто вросла в пол, от потрясения она не могла шевельнуться. Она озадаченно следила за тем, как Дегтярник подвинул тело парня, присел рядом и взял за руку. Во всем этом было что-то ужасно неправильное. Мужчина делал что-то такое, будто хотел вставить руку обратно в сустав плеча. Над бровями у него появились капли пота, и внезапно парнишка, воя и плача, завертел головой.

— Доктор Адамс всегда говорит, что вывихнуть руку легко, а вот вставить ее обратно… — пыхтел Дегтярник.

— Я думала, вы его убили! — воскликнула девушка с облегчением.

— Нет… Убийство по большей части приводит к таким последствиям, будто ты разворошил змеиное гнездо. Я стараюсь этого избегать… всегда, кроме уж самых необходимых случаев.

Девушка нервно сглотнула. Дегтярник настороженно посмотрел через плечо на зеркало обзора. Рядом никого не было, но он услышал шаги вдалеке. Он отскочил от парня и пошел прочь. Девушка следовала за ним, стараясь не отставать.

— Спасибо, — неуклюже сказала она. — Ммм… Почему вы…

Дегтярник наклонил голову в знак благодарности.

— Я здесь чужак. Мне нужен проводник.

— Вы хотите, чтобы я была вашим гидом?

— Да. Я достойно вас отблагодарю — как пожелаете…

— Я…

— Ждите меня завтра на ступеньках собора Святого Павла на заходе солнца, и мы обсудим условия.

— Но я не уверена, хочу ли я…

Дегтярник не обратил внимания на ее слова.

— Но знайте: обретя мое доверие, вы, если пойдете против меня… вы пожалеете об этом… Ну а теперь-то вы скажете, как вас зовут?

— Энджели. Меня зовут Энджели.

— У вас красивая машина, — сказала Кэйт, похлопывая по бледно-бежевым кожаным сиденьям и вспоминая, как Питер говорил о своем необыкновенном отце. — Извините, я накапала растаявшим снегом на сиденье.

— Не важно! — воскликнул мистер Скокк. — Я хочу знать одно — почему вы вернулись обратно, а не Питер? И почему инспектор Уилер говорит, что вы потеряли память? А вы посылаете сообщение о том, что хотите поговорить о деле, которое касается жизни и смерти Питера? Ради бога, скажите, что происходит?

Мистер Скокк уже кричал.

— Нечего так злиться! Правда, Питер говорил, что у вас плохой характер!

Мистер Скокк тяжело вздохнул и изо всех сил сжал руль.

— Я… извините… но мы чуть не сошли с ума от ужаса. И подозреваю, что ваш отец знает больше, чем рассказывает. В сущности, я уверен, что…

— Да, так и есть, — просто ответила Кэйт. — Но он хранит молчание по очень уважительной причине. По крайней мере он так думает. Слушайте, что вам я расскажу. Нам нельзя терять времени. Будьте любезны, просто ведите машину, а я по дороге все объясню.

Мистер Скокк открыл рот, чтобы возразить, но промолчал и внимательно посмотрел на Кэйт, что-то выискивая в ее лице, — она не понимала, что он высматривает. Наконец он включил зажигание.

— Куда?

— Миддл-Харпенден в Хертфордшире. Запертый гараж за почтой.

Кэйт отказывалась что бы то ни было говорить, пока они не выедут на шоссе. Поскольку, сказала она, ее рассказ может быть потрясением для него, а обледеневшие дороги, да еще в снегопад требуют осторожности. Так что по долине они ехали в молчании. Фары, горевшие на полную мощность, освещали вихри крупных снежинок, которые прилипали к веткам отдельно стоящих деревьев и сливались в сплошной поток внизу, у камней. До Бэйкуэлла добирались в два раза дольше, чем обычно. Снегопад начал ослабевать, и там, где дороги, ведущие в город, хорошо посыпали, шины уже разбрызгивали грязь и слякоть. Не говоря ни слова, Кэйт нырнула вниз и, прикрыв голову руками, спряталась за приборным щитком.