— Юродивый, уродивый, какая разница? Главное, он забавный! — подтвердил мою догадку Жупель, — должна же у города быть своя достопримечательность. Шатра циркового у нас тут нет, кто его содержать будет?! А Хрыч, почитай, весь город круглогодично развлекает за пару медяков. Всё народу радость на дармовщинку, даже королевский указ на каком-то столбе висит, дескать, бить этого хмыря можно сколько влезет, а убивать ни-ни… Штраф — две серебрушки.

Контрабандист довольно рассмеялся. Люция пожала плечами. Юродивый гоблин тем временем выпил третью стопку, и в данный момент медитировал над четвертой — последней, предчувствуя всю горечь, которая возникнет, когда и та опустеет. Противостояние длилось недолго. Кваказябка победила, исчезнув в "горящих трубах". Секунда блаженства безвозвратно ушла, и проповедник заново осознал, что жизнь — конский навоз. От нечего делать гоблин обозрел безумным взглядом помещение и только тут заметил нас.

— ЛЮДИ! — закричал он, — гордецы и негодяи, взявшие на души свои грех великий, убийцы гоблинов, обрекшие нас скитаться по горам и болотам!

Посетители, даже Жупель, согласно закивали, но встать и начать ссору никто не решился.

— Что нужно вам здесь?! Мало пролитой крови гоблинской!? — воззвал юродивый, — недостаточно вам слез детей наших, коих человечье племя варварское сиротами сделали? Мало вам наших сокровищ!? Что нужно здесь вам?! Покусились на красоту наших женщин!?

С последней фразой гоблин направил на меня обвиняющий перст, а левый его глаз скосился в сторону разносчицы.

Я аж поперхнулся, и после обзора "красоты" маленькой зеленой гоблинки, с большим носом и обвисшими ушами, поспешно налил себе ещё кваказябки.

— Н-н-нет! — произнес я.

— Что, брезгуешь, гад?!

Хрыч направился прямиком ко мне, глаза его пылали праведным гневом и абсолютным безумием. Не в том племени он родился, не в том. Среди людей, как проповеднику или настоятелю храма, ему бы цены не было.

— Сгинь! — прикрикнул на сумасшедшего Жупель.

Хрыч, увы, не послушал, подскочив к нашему столику, гоблин потянул ко мне руку, то ли пробуя ударить, что маловероятно, то ли пытаясь отобрать стопку с кваказябкой. Вот прицепился же! Чуть повернувшись, я решил просто отмахнуться от поганца, как от назойливой мухи. И тут произошло неожиданное! Разворот не удался мне до конца. От резкого движения в глазах всё поплыло, зал трактира заплясал, и я завалился на бок, едва не рухнув со стула. Рука по инерции пошла куда-то мимо гоблина, но тот вдруг сделал ловкий шаг в сторону и как будто нарочно подставил свою голову под мой кулак.

— Ай! Бьют! — закричал Хрыч.

По залу поднялся недовольный гул. Со стороны всё выглядело так, будто я со всей силы ударил безумца. Вскрикнув от боли, Хрыч упал на пол, а из глаз его потекли живописные слезы страдальца.

"Да я до него едва дотронулся!", — попробовал крикнуть я, но вместо этого получилось:

— Дык… Я….ммм…. Это…ммм….Дотро…

Проклятый язык неожиданно начал заплетаться, отказываясь служить.

— Не буянь, Англир! — воскликнула Люция.

— Да, кореш, — поддержал её Жупель, — лишние ссоры нам ни к чему.

Я это и без них прекрасно понимал. У Люции не было кристаллов для волшбы. Арбалет Жупеля сломан. Защищаться, кроме как моим топором да кинжалом контрабандиста, нам нечем. А любое оружие хорошо только в руках опытного воина. Я своё носил скорее для вида. Жупель, может, ещё и умел орудовать кинжалом, но поскольку контрабандисты, как правило, предпочитали избегать любых схваток, вряд ли нелюдь мог показать разъяренной толпе врагов мастер-класс.

Ухватившись за ручку стула, я попробовал выпрямиться, решив просто не обращать внимания на Хрыча. К несчастью, безумец и не думал успокаиваться.

— Что, мурло ты троллеобразное, убить меня решил!? Да я тебя! За всех угнетенных братьев-гоблинов! — крикнул проповедник.

Владелец трактира недовольно посмотрел на Хрыча, но подавать знак своему орку или звать стражу не спешил. Мы ещё не расплатились, так что ссора хозяину была ни к чему. С другой стороны, останавливать своего "брата" он тоже не собирался, поскольку у того могли найтись сторонники среди посетителей. Так и постоянных клиентов растерять недолго. А люди, они что? Сколько бы ни заплатили, откуда пришли, туда и уйдут.

Хрыч прыгнул на меня, игнорировать его дальше стало невозможно. Решив не бить, я просто выставил вперед руку и попробовал оттолкнуть стервеца. И тут снова всё повторилось! То ли кваказябка, помимо тепла в душе, давала ещё и богатырскую силу, то ли гоблин был просто великолепным актером, но слабый толчок показался со стороны мощным ударом в грудину. Вопреки всем физическим законам, Хрыч неожиданно отлетел на несколько шагов, споткнулся, упал и, по виду, болезненно ударился затылком об пол. Думаю, половина трактира готова была держать пари на последнюю рубашку, будто из глаз несчастного посыпались искры. Вдобавок безумец при падении умудрился еще, и потревожить мирно похрапывающего под столом помощника королевского советника. Рука Хрыча непроизвольно ударила тому в пах. Мирно похрапывающий до того времени чиновник открыл глаза и, взвыв от боли, схватился за причинное место.

— Ах йоть! — прохрипел советник, — чего творите, гады! Все на корм гидре пойдете! Это же покушение на власть!

Владелец трактира побледнел.

— А, ну, заканчивайте! — рявкнул он.

Орк поспешно схватил дубину, но приказа, кого конкретно бить, не последовало. Самостоятельного же решения нелюдь принять не мог. Судя по злобному взгляду, орк больше всего желал отдубасить в трактире всех, от первого до последнего посетителя, но, видимо, это ему запретили ещё при найме на работу.

Хрыч, тем временем, не успокаивался. Для того, кто ещё недавно получил столь сильный удар, он подозрительно быстро вскочил на ноги, встал между нашим столиком и помощником, а затем дико закричал, яростно завертев над головой кошачьим черепом.

— Да, угомонись ты, наконец, — рявкнул на него Жупель, — Держи, вот! Подавись!

С этими словами контрабандист вытащил из кармана серебряник и бросил его в Хрыча, но тот, ловко уклонился, и монета попала прямо в чиновника, угодив аккурат в лоб. Прежде чем государственный служащий успел возмутиться и хоть что-то сказать, Хрыч уже всё сделал за него:

— СТРАЖА! СТРАЖА! — дико заорал безумец, — из слуги народного людишки проклятые последние мозги вышибают!

— Ох, ты, етить! — сказал Жупель, — нам пора идти!

— Идти?! А платить кто будет!? — взревел трактирщик.

— А НУ, ВСЕМ СТОЯТЬ!

Это прибыла стража. Проклятье! Как по заказу, будто только и делали, что стояли под окнами и ждали. Хрыч победно уставился на трех вошедших в трактир солдат, после чего театрально рухнул в обморок и затих.

— Что здесь происходит?! — грозно спросил самый рослый из гоблинов, видимо, командир патруля.

В этот момент помощник королевского советника окончательно проснулся.

— Разуй глаза! — рявкнул он на командира, — меня избивают люди!

Лицо стража мигом изобразило неподдельный ужас.

— Как?! — воззвал он, — кто осмелился покуситься на жизнь и здоровье королевского слуги, господина Трыхи!

Чиновник мигом выпрямился в гордой осанке, приняв полагающийся ему величественный вид. Вот если бы ещё он потрудился оттереть свой богатый кафтан от соплей….

— Это всё людишки! — крикнул кто-то из посетителей.

Командир патруля замялся.

— А вдруг они знакомые наместника, что прислал Белез? — произнес он, — да тот с нас головы поснимает.

— Чушь! — сказал помощник Трыха, — я никогда их не видел в свите благородных господ из Гарнодата!

Стражник покачал головой, взгляд, адресованный советнику, отчетливо говорил: "если бы ты меньше нажирался в трактирах, а почаще сидел на своём рабочем месте, то, глядишь, и приметил бы кого!". Вслух, правда, солдат ничего сказать не осмелился. Рассудив, что в случае чего с чиновника и спросят, гоблин сделал знак своим бойцам.