Я крепко задумался. Узнать, обладает ли принцесса магической силой, было можно, хоть и непросто. Для этого мне бы хватило и личной восприимчивости. Как никак, но кое-что я мог. Проблема, однако, заключалась в том, что список умений светлых братьев был весьма скуден, и виной тому наш низкий церковный ранг. На сегодняшний день я был обучен только техникам с использованием пассов рук. Другими словами, все мои способности заканчивались на кончиках пальцев, и даже целебные молитвы, что я произносил, могли подействовать только вблизи тех, кому требовалась помощь, в отличие от монахов — полноправных членов Святого Ордена, чьи силы простирались вплоть до полета стрелы. Мои перспективы повышения в церковном ранге на данный момент были весьма туманы. Так что почувствовать, развиты ли в принцессе магические силы или нет, я мог, только прикоснувшись к ней, а это, по вполне понятым причинам, было затруднительно. Любое прикосновение к королевской особе запросто могло привести меня к виселице, особенно, если это заметит кто-нибудь посторонний. Я вспомнил, как вчера случайно дотронулся до пальцев Люции, когда передавал ей яблоко. Вот если бы снова представилась такая возможность.
В этот момент в лоб меня стукнул маленький изящный кулачок.
— Ты чего, оглох сегодня с утра?! — вскрикнула Люция и треснула мне по лбу ещё раз, — мне нужна подогретая вода!
Я выскочил из кареты. Возможность определенно была упущена. Удар её кулачка был столь неожиданным, что я не успел ничего почувствовать. Впрочем, если прекрасная принцесса любит дубасить своих слуг, то можно было не сомневаться, что вскоре у меня снова появится возможность почувствовать её прикосновение, главное, успеть подставить что-нибудь более чувствительное! К счастью, это могло подождать, сейчас я поспешно бросился выполнять приказание.
На удивление, мне удалось быстро всё уладить. Вместе с мельником мы натаскали воды и вскипятили её в большущем котле. Жена Краснохряка охотно согласилась приготовить ванну и прислуживать Её Высочеству. Думаю, Люция была удовлетворена моей работой, хотя и ничего по этому поводу не сказала. Так или иначе, но, вымывшись и наладив прическу, она стала более приветливой и, наконец, снизошла до того, чтобы поговорить с князем. Самого разговора я, правда, не слышал. Вместе с дружиной мне пришлось поспешно собирать вещи, свертывая лагерь. Господин Герхард планировал уже завтра к полудню быть в родовом замке, а поскольку путь был неблизкий, нам следовало поторапливаться. Бриссен и Черный Лебедь так и не вернулись, и это начинало беспокоить Романха. К несчастью, отправить на их поиски было некого. Мечники и гвардейцы при всем желании не могли двигаться быстро, а, значит, на прочесывание местности у них бы ушла уйма времени. Светлые Братья, хоть и путешествовали налегке, были практически беззащитны, а после вчерашних потерь Романх отнюдь не хотел рисковать своими людьми. Вороновье всё ещё было диким краем. Если около замка, а также на близлежащих полях и фермах ещё можно было путешествовать, не особо опасаясь за свою жизнь, то здесь, рядом с мельницей, было ещё много неисхоженных земель, даже не нанесенных на карту. Особенно это относилось к местности, куда направился отряд благородного Бриссена. Примерно в паре часов пути на восток начинались опасные Гадючьи Топи, населенные гоблинами. Я практически не сомневался, что напавшие на мельницу нелюди пришли именно оттуда, правда, их вел людоед, а костяком вражьего отряда были орки. Гоблины, вопреки расхожему мнению, не особенно любили орков и отнюдь не считали их своими старшими братьями. Про людоедов и говорить не приходится, вряд ли тот, в ком есть хоть капля мозгов, может испытывать высокие чувства к созданию, постоянно глядящему на тебя, как на легкую закуску. Так что в Гадючьих Топях высокорослых нелюдей вряд ли могли принять радушно, но гоблины по натуре своей являлись довольно-таки трусливыми тварями, и их было легко подчинить. Да и прийти вражинам, кроме как из болот, было просто неоткуда. Конечно, существовал мизерный шанс, что им удалось каким-то неведомым образом пройти через земли Алиссии, уклонившись от многочисленных патрулей королевской армии, но я в это не верил.
В общем, нам оставалось надеяться, что с остальными дружинниками ничего не случилось, и они просто заплутали где-нибудь вблизи болот. Больше их ждать мы не могли. Поговорив с принцессой, князь Герхард объявил, что Её Высочество сильно нуждается в удобствах замка Вороновья, а посему дружина должна выдвигаться немедленно. Солдаты поспешно заносились по лагерю, собирая остатки скарба. Через пятнадцать минут мы были готовы. Князь Герхард удовлетворенно вздохнул и приказал выступать. Вообще, настроение лорда сильно улучшилось по сравнению со вчерашним днем. Господин даже одобрительно похлопал меня по плечу и сказал, что вполне удовлетворен моими духовными проповедями. Видимо, сегодня принцесса была с князем намного любезнее, и лорд был несказанно тому рад. Благородный Герхард велел мне и дальше держаться вблизи принцессы и способствовать её хорошему настроению. Князь сказал, что сильно на меня рассчитывает. Конкретно господин говорить не стал, тем не менее, было очевидно, что мне пора начинать всячески возвышать силу, храбрость, благородство и красоту нашего повелителя в глазах Люции. Между прочим, как и предсказывал Романх, на серебряную медаль господин не обратил никакого внимания. Очевидно, что голова благородного Герхарда сейчас была занята другим.
В итоге, нашему отряду была уготована честь — идти рядом с каретой принцессы. Видимо, князь хотел, чтобы духовники находились ближе к Её Высочеству. Впереди нас шли гвардейцы, ведомые Романхом, позади и вокруг обоза шествовали мечники. Сам князь шёл во главе процессии. Конь благородного господина пал в битве, и заменить его пока было некем. Телеги обоза тянули за собой грузовые лошади, непригодные для езды. Выпрягать скакунов из кареты принцессы тоже, естественно, никто не стал. В итоге благородный господин, облаченный в полный набор доспехов, был вынужден идти пешком, несмотря на свой перелом и ещё не вполне зажившие раны. В паре шагов за ним шествовал Деррик, неся на своем горбу копье, меч и щит князя. Обоим явно приходилось несладко, но и тот, и другой были слишком горды, чтобы жаловаться. К слову сказать, Романх предлагал князю разместиться где-нибудь на телегах обоза, рядом с другими ранеными, пообещав выкинуть часть скарба. Однако лорд Герхард наотрез отказался, сообщив, что рыцари не путешествуют столь неблагородным образом, особенно перед взором прекрасной дамы. Прекрасная дама, правда, вернулась в свою карету, задернула занавески и перестала обращать на что-либо внимание, даже на славных рыцарей, тем не менее, спорить с князем по этому поводу было бесполезно.
Я же, как никогда радуясь, что могу прогуляться налегке, неторопливо шёл справа от кареты и любовался равниной, которую называл своим домом.
Вороновье! Пусть эта земля и считалась диким захолустьем, я её любил. Впереди, насколько хватало глаз, лежала величественная долина. Возделанных участков земли, за исключением огорода мельника, пока не было видно. Распаханные поля лежали дальше, вплотную примыкая к замку. Здесь же кругом раскинулась первозданная дикая земля. Тут и там попадались небольшие заполненные водой овраги и участки болотистой почвы — напоминание о близости к Гнилым Топям. Чуть южнее обзор перекрывали несколько величественных, заросших высокой травой холмов. Собственно говоря, из-за них-то род Краснохряков и выбрал это место для строительства мельницы. Ещё при отце лорда Герхарда в холмах обнаружились засыпанные землей постройки, скрывающие под собой вход в древние, невесть когда возведенные рудники. По приказу лорда они были раскопаны, и рабочие обнаружили в покинутых шахтах несколько соляных жил. Соль была ценным товаром. Без неё нельзя было сохранить урожай сельских овощей. Климат в этой части Эрмса был теплым, а, стало быть, только засолив пищу, её можно было сохранить на продолжительный срок. Нехватка "белого золота" не раз и не два подталкивала горожан Алиссии на вооруженные восстания сначала против Торгового Конклава, а впоследствии и против королевской власти. Так что отец благородного Герхарда, обнаружив в холмах соль, немедленно распорядился возобновить работу шахт, рассчитывая озолотиться. Тогда-то один ушлый и зажиточный крестьян, взяв заем, построил рядом мельницу, рассчитывая кормить шахтеров. Увы, и князь, и мельник прогадали, соли в холмах оказалось совсем немного. Очень скоро бедные жилы были выработаны, а в других в холмах ничего обнаружено не было. Шахты снова оказались заброшены. Однако мельница выжила. Поля Вороновья были плодородны, и крестьяне с готовностью продавали семье Краснохряка излишки зерна, которые не могли перемолоть в замке. Так что мельница не была в накладе, ведь здесь пролегала торговая тропа в Алиссию. Купцы из густонаселенного города охотно наведывались к Краснохряку, дабы запастись дешевой мукой.
