- Если и задумали что, то без меня, - напрочь отвергаю участие в заговоре в верхах. – Разные слухи, - успокаиваю, - по коридорам давно шастают. Кто боится за себя, тот и распространяет, чтобы и других напугать. Таких шептунов там не перечесть, всех не наслушаешься.

- Оно, конечно, так, - не утратил сомнений оптимист Витя, - да ведь дыма без огня не бывает.

- Если бы загорелось, - разозлился я, - то меня бы, как директора института, уж, наверное, поставили бы в известность. А я бы и вас в неведении не оставил.

- Может, и вправду мы зря мылимся здесь, - засомневался и второй наш оптимист, Федя, - гробим драгоценное здоровье? Не лучше ли тратиться в ночных клубах?

- Не лучше и не зря! – веско возразил я. – Во-первых, мы тратимся здесь не во вред, а для здоровья…

- Точно! – подтвердил Вахтанг. – Как стали тренироваться, я сплю как убитый, ем за троих, работаю за пятерых…

- … и треплешься за десятерых, - дружески закончил Фигаро.

- А как чуть заболею, так ничего не хочется…

- …особенно работать, - опять продолжил Фигаро.

- Ясно, что здоровый много сделает, но ему и много надо, - включился в философский диспут авторитет по линии здоровья - Макс. – Там, где болящий или доходяга обойдутся таблетками и манной кашей, здоровому работяге нужны мясо, сало, пиво…

- …женщины, - опять подсказал услужливый Федя.

- Не без этого, - согласился авторитет. – Следовательно, здоровому надо платить за здоровье больше. Кстати, почему, вы думаете, коммунисты не дошли до светлого будущего?

Никогда не перестаю удивляться, откуда в таком безобразном теле так много красивых идей? Как будто Создатель, устыдившись брака в форме, исправил его на содержимом.

- Потому что обросли тунеядцами всех мастей, - сердито ответил Старче, единственный из компании, кто жалеет о светлом прошлом.

- В точку! – согласился генератор нестандартных идей. – А всё потому, что изначально была принята неработающая идеология: от каждого – по способностям, и каждому – по потребностям. Наш народ, никогда не читавший не только Маркса и Ленина, но и газетных передовиц и вполне обходившийся «Крокодилом», сразу смекнул: раз – по потребностям, то зачем упираться-вкалывать, когда и так дадут, надо только терпеливо выждать по-емелински, и дружно, в стремительном разбеге к коммунизму, затоптался на месте, спекулируя несуществующими болезнями и немощью. Я бы вторую часть лозунга заменил на «и каждому – по здоровью!». Здоров как бык, так и получи по-бычьи, а если болен или притворяешься, отлынивая от труда и отставая от общего движения, обойдёшься и таблетками с молочной лапшой. Враз все повыздоравливают, из больниц сбегут, уползут из реанимаций, не будет ни лодырей, ни алкашей, ни темнил. Бюллетень выклянчил, радуешься, а тебе – хлоп жирный минус в ведомости по зарплате, береги здоровье, тренируйся. Слаб и не тянешь общего воза – опять минус и опять тренируйся, наращивай мускулы.

- То, что ты предлагаешь, омерзительно и негуманно, - вспылила жалостливая Марья Ивановна, без жалости погоняющая своих спортсменов.

- Да, негуманно, - согласился апологет здоровья, - но ни одно стоящее дело не делается гуманно, тем более такое, как строительство светлого будущего.

- Дайте же, наконец, и мне досказать, - взмолился я, мысленно приготовив целую лекцию в защиту спорта, но Старче, на правах старшего и капитана, не дал:

- Чего ещё досказывать? И так всё ясно, Макс всё объяснил: надо тренироваться, чтобы быть здоровыми, и быть здоровыми, чтобы получать зарплату по потребности.

- …и вкалывать как бык, - опять влез с ненужными дополнениями Фигаро.

- Этого он не говорил, - решительно возразил простой народ в лице Старче. – Или я чего-то недопонял?

Все молчали, тоже недопоняв. Напряжённую атмосферу недопонимания разрядил смачный поцелуй, который влепила Земфира в мудрую плешь мужа. И мы потянулись, чтобы так же засвидетельствовать гению своё почтение, но он скромно отстранился. На том и закончилась наша самая тяжёлая тренировка, чуть не прервавшая путь к Гранту.

«__» «_____». Вчера сыграли вничью, 2:2, со сборной техникума коммунального хозяйства. И никаких эмоций. Кажется, футбол приелся и осточертел до чёртиков. Даже новенькая форма не радовала. Заметив наше апатично-нервозное состояние, мудрый тренер дал увольнительную аж на два вечера, и вот, сегодня я целый вечер мыкался по пеналу, много раз бесцельно выходил на улицу и, в конце концов, подался в контору, где и просидел до темноты над диссертацией, твёрдо решив не насиловать здоровый организм отдыхом и выйти завтра на тренировку хотя бы один.

Днём о футболе думать некогда – мы завалены заказами на проектирование наших коммуникационных тепло- и водосетей с автоматическим контролем состояния веток из полистирольных труб. И чем больше мы делаем, тем лучше получается и тем больше заказов. Никогда и представить себе не мог, что с увеличением объёмов работы улучшается её качество. У нас так. Каждый новый проект лучше прежнего, и нет конца и края интересным выдумкам. Главное, что всем интересно, и все чувствуют свою необходимость. Сейчас попутно разрабатываем миниавтокомбайн с дистанционно-компьютерным управлением и программированием для ускоренного проложения внутридворовых траншей разной глубины и ширины с помощью уникального копателя, укладки лёгких труб, соединения и сварки их и засыпки траншей с выравниванием почвы и одновременной посадкой газона. Не сомневаюсь, что коммунальщики встанут в очередь за такими работягами.

Усиленно подталкиваемый Машей, сходил в Академию и застолбил, наконец, диссертацию. Финита – обратного и обходного путей нет. Секретарь аттестационной комиссии, сухонький старикашка с белым ангельским венчиком волос вокруг полированной плеши и серой козлиной бородкой высунулся из-за нагромождённых на столе папок, держа в зубах ручку, а за прозрачным ухом – толстый красный фломастер, приветливо осклабился, образовав отверстие между усами и бородой, и протянул через стол руку, поршнем вылезшую почти по локоть из рукава пиджачишка.

- А-а, батенька Викентий Алексеевич, - у него, старейшего в Академии, все были батеньками и матушками, - а я, признаться, ждал вас. – «Надо же» - подумал я – «и ждал, и имя-отчество помнит». – Как здоровьице, как семья? – задал памятливый хозяин вводный интеллигентский вопрос.

Я тоже в ответ улыбнулся, старательно растянув губы, и тоже был рад видеть древнего старичка, прозванного в академическом обиходе Гномом.

- Здоровьице, слава богу, ничего, - успокоил батенька заботливого дедушку, - на министерскую зарплату с премией, - оценил по-максовски и совсем обрадовал старца, задребезжавшего смехом как закипевший жестяной чайник. Утерев выступившие от радости слёзы, Гном удручённо вздохнул:

- А  вот я чуть было не подхватил на днях ОРЗ-шку.

- Да что вы! – испугался я за драгоценное здоровье секретаря.

- Да! – подтвердил Гном. – Вот так! – и хитро улыбнулся, сощурив маленькие глазки под лохматыми белыми бровями. – Но спасся! – и, опять подребезжав, поделился секретом спасения: - Зелёным чайком, коньячком и медком! И ушла хворь! Ушла окаянная! – залился задорным здоровым смехом.

 Но я не поддержал и в свою очередь вздохнул:

- Выходит, опоздал со своим лекарством, - положил кейс на краешек стола, расщёлкнул тугие замки, заставив Гнома вздрогнуть, и достал сверкающую упаковку наборного элитного зелёного чая, на которую угробил трудовых средств больше, чем на десять пачек пельменей. Неловко, неуверенным жестом протянул дар выздоровевшему не вовремя: - Примите… от всей души, - зачем-то соврал – уж истинно: язык и мозги у интеллигента работают вразнобой.

- Что вы, что вы! – запричитал Гном. – Зачем? – хватко уцепил упаковку и завертел в сухих клешнях, рассматривая этикетки. – Разве только для профилактики, - и быстро спрятал презент в стол. Все входящие сюда знали, что нужный человек любит маленькие, но ценные подарки. Знал и я, но в отсутствии практики запамятовал, и если бы не Марья Ивановна, заявился бы с пустыми руками. – О! – воскликнул удовлетворённый Гном, заглядывая в чужой кейс. – Да вы, никак, решили продолжить научное образование? – и поощрительно улыбнулся приятному гостю. – Я не ошибся?