— Хочешь конфет? — предложил Смирнов в эту минуту.

Парень кивнул и снова подумал, как хорошо улетела панама.

Будь он в панаме, его и не заметили бы даже, как всегда. Он обо всём этом поразмыслил, а потом и говорит:

— Давай с тобой дружить.

— Давай, — говорит Смирнов. — Тебя как звать?

— Вовик.

— А меня Коля. Очень приятно!

— А мне нужно влияние, — странно говорит Вовик. — Будешь на меня не дурно влиять?

— Может, споём? — Коля предлагает.

— Не, мне слон на ухо наступил.

— Может, побегаем по вагону?

— Без толку, — Вовик говорит.

— Так что же нам натворить вместе?

— Хочешь, подари мне чего-нибудь ещё.

Ну, ладно. Сначала Коля Смирнов поделился с Вовиком конфетами. Потом Вовик взял у Коли прожигательное стекло. Потом Коля дал Вовику складной ножичек — поносить на время. А Вовик хотел предложить новому другу самое лучшее, но у него ничего такого не нашлось.

Тут освободилось местечко у окна, и они оба пристроились, стали наблюдать сообща.

Поезд шёл как раз мимо станции, и Коля сказал:

— Это станция. А мы едем дальше. Наша станция другая, понял?

Поезд загрохотал по мосту, и Коля закричал:

— Это мост! А внизу речка! А в речке рыба!..

— И вода! — крикнул Вовик очень довольный.

Посмотрели остальные ребята, как хорошо быть вдвоём, и решили заводить товарищей, пока не поздно. Юля Цветкова, например, выбрала себе подружку из девочек. Она была вся такая чистенькая, прозрачная, хрупкая, с бантом на голове. Она сидела очень прилежно и даже ни разу не пробовала пробиться к окошку. Юле девочка, конечно, понравилась. Юля любила беззащитных и робких, потому что они хорошие люди, а ещё потому, что за них можно вовсю переживать.

Вот Юля подсела к этой девочке на скамейку и говорит:

— А я знаю, кто ты. Сказать?

Девочка вроде бы испугалась.

— Кто? — спрашивает тихонько и ресницами — хлоп, хлоп.

— Ты — Вера. Правильно, Вера?

— Да, — говорит Вера. — Откуда ты знаешь?

— От верблюда, — Юля смеётся. — Я ещё много могу угадать. Ты первый раз в лагерь едешь. Ты хорошо учишься. Ты побаиваешься мальчишек. Я ещё много могу угадать!

Вера совсем растерялась, просто не на шутку. Она растерянно посмотрела по сторонам, а затем спрашивает Юлю шёпотом:

— А что у меня в чемоданчике, знаешь?

— Знаю, — говорит Юля, посмеиваясь.

— Только ты, пожалуйста, никому не рассказывай, — просит Вера. — Я тебе потом покажу. Я никогда с ней не расстаюсь, потому что она без меня скучает. Правда-правда! Её Катя зовут…

— Да знаю, знаю, — всё твердит Юля, хотя про Катю узнала только сейчас. — И нечего стесняться, — говорит дальше. — Кукла — друг человека не хуже собаки. А теперь давай угощать: ты меня, я тебя.

Вера, конечно, согласилась, и они достали вкусные припасы и начали их подъедать. Это было очень весёлое занятие! Сладостей получилась целая горка. Девочки раскапывали в ней что поинтересней, наперебой потчевали друг друга и пищали от удовольствия, тоже наперебой:

— Ой, «Красная Шапочка»! Ой, видишь, «Белочка»! Возьми — маленькая шоколадка! — и отправляли всё это прямо по назначению, в рот.

Ещё одна одинокая девочка сидела там напротив. Она сидела, глядела на Юлю с Верой — как им чудно живётся. Потом она едва не упала со скамейки от зависти. Наконец собралась с духом.

— Примите меня, — говорит. — У меня вот: печенье, мармелад…

Тут один мальчишка рядом как закричит:

— Что-то я проголодался! — С этими словами он вынул из мешочка «Алые паруса» бутылку лимонада. А другой вынул колбасное колесо и яйца. А ещё другой — варенье в банке, пирожки, бутерброды, яблочный сок. Ох, чего только не оказалось у ребят на дорогу! Они сложили весь провиант в кучу к Юле — она разрешила. И вышла уже не горка, а преогромная гора, невероятная гора! И все её клевали, ели разное по вкусу, как старые знакомые. И все разговаривали, смеялись, заводили тут же лучших друзей. На шум бежали новые люди и добавляли всё новое продовольствие. Конфеты, клубнику, сухофрукты — не перечтёшь!..

— Дети! — ахнула вдруг вожатая Галя. — Что вы делаете!

— Давайте с нами! — закричали ей.

— Нет, вы лопнете, взорвётесь, заболеете!

— Хе, не расстраивайтесь! Мы ведь шутя…

Да, им вот шуточки, а Галя напугалась прямо до полусмерти. В пионерском лагере с этим делом — беда. Там постоянно бродят врачи и постоянно следят, кто что хочет съесть. Неумытый помидор, например, или яблоко укусить и не вздумай. А если у кого заурчит в желудке, его сразу хоп — в лазарет. Вот почему Галя была в панике.

Но тут, слава богу, дорога кончилась. Ребята кое-что разобрали из кондитерской кучи, а разные куски и половинки бросили так. И когда они уже прыгали из вагона, потому что приехали, к той скамье, где был пир на весь мир, подошёл Вовик.

— Охо-хо, — сказал он старым голосом, — зажрались, дармоеды!

Потом он увидел, что его никто не видит, подхватил некоторые остатки и сунул к себе в карман.

После этого большие ребята грузили вещи в машину, чтобы их доставили в лагерь. Большие пошли со станции пешком и с песнями, а маленькие без песен полезли в автобус. И тут опять приключилось.

— Батюшки! — крикнула Галя внезапно. — Кого-то нет. Дети, дети, посмотрите скорей: кто из вас потерялся?

Все стали смотреть друг на друга, но того, кто потерялся, конечно не увидели. А у Гали уже руки затряслись. И она принялась трясущимися руками снова и снова пересчитывать малышей. Одна пара, две, три… Другие воспитатели и вожатые помогали, как умели. Но под конец и они сказали, что всё точно: один человек без пары.

— У меня было ровно семнадцать пар, — чуть не плакала Галя. — У меня всё время было чётное число!..

— Позвольте, — вмешался какой-то взрослый, — а сейчас?

— А сейчас — нечётное!..

— Но ведь пар-то семнадцать.

Галя даже подпрыгнула от изумления. Что такое? Не может быть! Но в этот напряжённый момент от малышей отделился один. Он был чужой, загорелый и нахальный. Он скорчил рожу и сказал:

— Ну вас! Не хочу с вами связываться. Я прокатиться думал, а теперь уже не хочу.

— Ты кто? — спросили его. — Откуда взялся?

— Никто. Здесь живу. А вы чего раскудахтались?

Галя попробовала его поймать и поговорить дальше, но парень мгновенно убежал. Без него всё сошлось, и все семнадцать пар сели в автобус.

Автобус покатил мимо кирпичной башни, мимо небольших домиков, потом по шоссе, потом по песочной дороге, мимо одной коровы. Все смотрели на корову, удивлялись и кричали ей разное, но она не обернулась. Больше никаких приключений в пути не произошло, только один набил шишку об поручни. И тогда автобус проехал в открытые ворота, где написано «Добро пожаловать!», и ребята наконец очутились в пионерском лагере, всё честь по чести, порядок.

Ну, ясно, сначала был первый день в лагере, потом второй.

С него пошли режим, и распорядок, и тому подобные правила поведения. Прежде всего, конечно, подъём. Это — когда Борисов из второго отряда мощно трубит в пионерский горн, и солнце вдруг вскакивает высоко на небо, и птицы за окном заводят бешеный концерт, а вожатая Галя входит в спальню и кричит нараспев:

— Вставай, вставай, дружок!..

Тут некоторые быстро взлетают, а некоторые быстро натягивают одеяло на голову. Но Борисов дует и дует в свою трубу. Кто-то насмешничает: мол, лежебоки! Кто-то подушкой огреет от души, — какой уж здесь сон? Поэтому в результате все бегут на площадку перед дачей, и тогда начинается физкультурная зарядка. Галя командует:

— Руки в стороны. Вдох! Вовик, не отлынивай. Выдох!..

Он и правда отлынивает за Колей Смирновым, потому что Коля парень упитанный, за ним тощему Вовику хорошо. Но если Коля нагнётся или там приседание, Вовика всё же видно, что стоит и зарядку не делает. Вот ведь чудак! Не хочет себе силы и бодрости.

Галя командует: