- Кто это, Филин? - спросил вошедший.

- Не узнал? Это внучок корифея, - криво усмехнулся его товарищ.

Низкорослый приблизился к Даниэлю и стал с интересом рассматривать его:

- Смелый малыш.

- Он рассчитывал встретить здесь своих, - роясь в бумагах, сообщил Филин.

- Я убью вас! - выпалил юноша.

- На твоём месте, я бы тикал отсюда, как заяц, - насмешливо покачал головой низкорослый.

- Оставь его, Туша, - одёрнул товарища Филин. - Не стоит сажать Плеяду на хвост.

- Хочешь оставить выкормыша в живых? - нахмурился низкорослый.

Филин обернулся:

- Не задирайся, Туша! Мы здесь по делу!

- Ну и что? Если мы по пути распотрошим мальчишку, нам только спасибо скажут! Представь: этот щенок, в один прекрасный день, станет нашим главным врагом! Так почему бы ни прихлопнуть его сейчас, не дожидаясь этого знаменательного момента?

- Мы должны доставить бумаги!

- И что?

- Не тупи! Убив его, мы не доедем до Скайлета! Корифей натравит на нас всю свою орду! А Ян гвоздями прибьёт тебя к дереву и лично проследит, чтобы ты подыхал долго и с удовольствием!

- Ты что, боишься, Филин? - осклабился Туша.

- Тупица! Я думаю о деле!

Воспользовавшись тем, что внимание отщепенцев обращено друг на друга, Даниэль зажмурился, вскинул руки и, не думая о последствиях, со всей силы шарахнул врагов магией. В нос ударил резкий тошнотворный запах, и юноша открыл глаза: белоснежные стены гостиной почернели, пол покрыл ровный слой пепла. Создавалось впечатление, что комната побывала в центре бушующего костра и выгорела целиком, включая и мебель, и трупы королевской четы, и разбойников-отщепенцев. Спина Даниэля стала липкой от пота, но он сдержал вопль ужаса, готовый сорваться с губ - в коридоре послышались шаги и крики. Юноша повернулся к дверям, собираясь вернуться к Кармине, и вдруг заметил, что среди пепла что-то белеет. Он подошёл к тому месту, где раньше стоял секретер Аверия и выудил из пепла белоснежный конверт. Судя по тому, что письмо уцелело, его защищала очень сильная магия. Даниэль скрипнул зубами и сунул конверт в карман. Он был уверен, что именно из-за этого письма погибли король и королева Берны.

- Господин придворный маг?

Юноша обернулся. В дверях стоял начальник замковой стражи.

- Король Аверий мёртв, - срывающимся голосом произнёс Даниэль и бросился к дверям. - За мной! Леди Кармина ранена!

- Лекаря! - крикнул начальник замковой стражи и понёсся за придворным магом.

Даниэль влетел в свою спальню и подбежал к кровати. Бледная, как мел, Кармина взглянула на него и прошептала:

- Ты убил их?

- Да. - Юноша поправил под её головой подушку.

По лицу Кармины заструились слёзы:

- Отец, мать, сёстры… Все мертвы! Я осталась совсем одна…

Даниэль хотел бы сказать любовнице, что теперь они будут вместе, но он не мог остаться в Берне. Появление карателей могло стоить Кармине жизни. Перед глазами юноши мелькнули изувеченные тела Аверия и Марьяны, покалеченная нога принцессы, и, повинуясь внезапному порыву, он достал из кармана мешочек с артефактом. Вытряхнув на ладонь Серьги Божены, Даниэль мысленно попросил их защитить Кармину. Камни замерцали, и Серьги, слетев с ладони, повисли на мочках принцессы.

В комнату вбежал лекарь, но Даниэль жестом остановил его:

- Минуту! - Лекарь недовольно отступил, а маг склонился к любовнице и тихо сказал: - Я уезжаю, Кармина. - Женщина вздрогнула. Даниэль нежно провёл ладонью по её щеке. - Так надо, любимая. У меня нет времени объясняться, но, поверь, если бы я мог, я бы никогда не покинул тебя. Ничего не бойся. Я защитил тебя и от Плеяды, и от Отщепенцев.

- Обещай вернуться…

- Может быть, когда-нибудь. - Даниэль поцеловал Кармину в щёку и повернулся к лекарю. - Приступайте!

Вокруг принцессы засуетились лекарь и придворные, а маг, подхватив сумку и бурдюк, быстро вышел. Он ни чувствовал такой боли даже когда покидал родной Ингур. Даниэль ворвался в конюшню, схватил первую попавшуюся лошадь и помчался прочь от замка. Он ни разу не обернулся, боясь, что, увидев золотые шпили Берны, не справится с собой и вернётся обратно. Даниэль уехал, но какая-то его частичка навсегда осталась с Карминой…

"Вот я и вернулся, Кармина… - Даниэль смотрел на любовницу, гадая, насколько она изменилась за пять лет. - Жаль, что я не могу залезть в твою голову, дорогая. Но интуиция подсказывает мне, что ты осталась прежней". Его губы тронула лёгкая улыбка, а поза стала непринуждённой. Кирик же наоборот напрягся. Он помнил наставления Кривого Рема, который утверждал, что от женщин, облечённых властью, кроме неприятностей ничего ждать не стоит. Но если раньше Кир не особо задумывался над словами учителя, то сейчас, взглянув на высокородную всадницу, в полной мере осознал их правоту: пылающие змеиной страстью тёмно-карие глаза притягивали, манили, лишали воли… Кирик с трудом отвёл взгляд от лица королевы и склонил голову в почтительном поклоне, решив, что больше ни за что на свете не посмотрит в эти завораживающие глаза.

Стражники остановились по обе стороны от Даниэля. Царственная всадница подъехала к магу и спешилась, поставив ноги на спину упавшего на четвереньки солдата.

- Берна приветствует Вас, князь Даниэль! - благоговейно вскричала она, опустилась на колени и простёрла руки к магу: - Да осенит Ваш путь вездесущий Роуш! Да прибудет с Вами сила Туана и благословение Экры!

- Великий князь Даниэль! - ахнула толпа и вслед за королевой пала на колени.

Кир встрепенулся и завертел головой, озадаченно разглядывая затылки бернийцев: "Ничего не понимаю! Князь? Да кто же он? Если князь, значит, не из Плеяды! А если отщепенец, то почему князь?! Что он такого сделал? И почему каратели до сих пор не убили его? Если он так известен, его даже искать не надо!"

Даниэль подмигнул слуге, спрыгнул на землю и поднял правительницу Берны с колен.

- Добрый вечер, леди Кармина, - церемонно произнёс он. - Рад видеть Вас в добром здравии. - Маг доброжелательно улыбнулся.

- Ваш визит - честь для Берны, князь. Надеюсь, Вы осчастливите своим присутствием праздник Последнего Дня Осени.

- С превеликим удовольствием, королева. - Даниэль подал Кармине руку, помог сесть в седло и вскочил на Агата.

- Добро пожаловать в Берну, князь, - торжественно произнесла Кармина, развернула лошадь и сквозь коленопреклонённую толпу направилась к воротам крепости.

Даниэль ехал рядом с королевой, следя за тем, чтобы Агат, согласно этикету, был на шаг позади её вороного коня. Кирик, со всех сторон окружённый стражниками, следовал за господином, одновременно чувствуя себя и вассалом, сопровождающим короля, и преступником, которого ведут на казнь.

Кармина и Даниэль миновали ворота, проехали по рыночной площади и по узкой шумной улочке направились вглубь крепости, где темнели каменные стены замка. Кирик нервничал всё больше. Ему казалось, что новый хозяин втянул его в сомнительную авантюру, которая приведёт его прямиком на виселицу. "Ну, почему мне так не везёт? - уныло думал вор, поглаживая Звёздочку по шее. Лошадь нервно пританцовывала, словно чувствуя состояние седока. - Как бы я хотел стать вором-одиночкой. Как Рем. Ни от кого не зависеть, самому принимать решения. А если погибнуть, то из-за собственных ошибок, а не по чьей-то прихоти! Останься я в Гране - всё сложилось бы по-другому…" И Кирик размечтался. Ему грезилось, что он, совершив череду дерзких ограблений, с почётом и славой, идёт по Гране, и старые приятели Рема почтительно пожимают ему руку и с восхищением смотрят, как он шествует по улице гордой, раскованной походкой…

Звёздочка резко остановилась, и Кир едва не вылетел с седла. Пока он мечтал, эскорт вступил во двор замка. Стражники образовали круг и замерли, вытянувшись в струну. Кирик оказался в центре, рядом с Даниэлем и королевой Карминой. Князь спешился, протянул руки к хозяйке Берны, и она скользнула в его объятья. Даниэль лукаво взглянул в глаза королеве, отступил и почтительно склонился к её запястью. Кармина взяла князя под руку, прижалась к нему, и они направились к огромным, железным дверям. Кирик же статуей сидел в седле и таращился на придворных, толпящихся за кругом стражников. Толпа, тихо перешёптываясь, наблюдала, как Даниэль и Кармина медленно идут через двор. Одетые в шелка и бархат мужчины настороженно и оценивающе смотрели на князя. А женщины в длинных, чересчур открытых (по мнению Кирика) платьях так откровенно демонстрировали Даниэлю свои прелести и бросали на него столь похотливые взгляды, что вору стало стыдно за них. Бернийки напомнили ему грантийских шлюх, с которыми иногда любезничал Кривой Рем. За спинами господ стояли слуги. В их взглядах сквозило любопытство, восхищение Даниэлем, и… "Зависть! - опешил Кирик. - Они завидуют мне?!"