В кадр (слева) сделапый египетским Су-7Б (об этом можно судить но характерной тени) оснащенным разведывательной фотоаппаратурой английской фирмы «Винтен» попал сбитый израильский «Мираж».
Вместо одного АФА-39 в том же отсеке фюзеляжа смонтировали две фотокамеры с фокусным расстоянием 44,4 мм и углом наклона оптической оси 26° к верикали. В свободное пространство за 30-мм пушкой НР-30 поместился фотоаппарат для перспективной съемки, объектив которого имел фокусное расстояние 76,2 мм, а его оптическая ось была наклонена на 60°. Наконец четвертая камера сменила маркерный приемник МРП-56П, располагавшийся в хвостовой части самолета.
Испытания позволили установить, что один дооборудованный Су-7БМК находясь в коридоре выживания на высоте 50 м при скорости 1100 км/ч может отфотографировать за один заход территорию размером 2 х 20 км, с продольным перекрытием в 30%. К началу нового, 1970 г. из четырех закупленных комплектов был смонтирован один. Одновременно была развернута лаборатория негативной и позитивной обработки снимков и введена телевизионная система передачи информации с дальностью захвата 5 миль. Пленка обработанная в лаборатории за 3,5 мин попадала на дешифровку, откуда любой кадр мог быть передан по телесистеме заинтересованным штабам. При этом его могли просматривать сразу в пяти точках. Аппаратура позволяла в лабораторных условиях производить увеличение кадра в 40 раз без искажения объектов с размножением на копировальном аппарате. Суммарное время от момента получения пленки до начала передачи обработанных данных составляло всего 10 минут. Забегая вперед отмечу, что достичь успеха в 1973 г. удалось в немалой степени благодаря использованию этой системы.
Январь 1970 г. был наполнен ударами египетских истребителей-бомбардировщиков более плотно. Одновременно очевиден стал переход от операций с участием разнородных сил и средств, действовавших по единому плану и замыслу, к эшелонированным по времени налетам отдельных звеньев, организация которых значительно упрощалась. Четверки Су-7БМК вылетали 6,18,24 и 28 января. Несколько подробнее хотелось бы рассказать об одном из них выполненном 24 января, когда было решено, с учетом слабости воздушной разведки, направить звено наиболее подготовленных летчиков на «свободную охоту».
Как известно данный способ ведения боевых действий совмещает поиск целей с нанесением удара по ней после визуального обнаружения. Причем, наведение и целеуказание с передовых командных пунктов не осуществляется и пилоты работают автономно в режиме радиомолчания, выходя на связь только в экстренных случаях.
В тот день, достигнув рубежа размыкания, пары «сушек» разошлись по своим секторам поиска. Самолеты второй пары несли по четыре ОФАБ-250 и по два ПТБ, вскоре обнаружили на марше колонну израильских танков по которой нанесли успешный удар, после которого тут же ушли за канал. В это время первая пара ведя поиск, непреднамерено вторглась в зону поражения ЗРК «Хок». В кабинах истребителей-бомбардировщиков заверещали «Сирены», сообщая о работе вражеских РЛС обнаружения и наведения. Пилоты тут же начали строить маневр уклонения, но точно не знали откуда исходит угроза (от «Миражей» или ЗРК) и на всякий случай повернули в сторону Суэцкого канала. Самолеты в этот момент находились почти на границе максимальной дальности пуска. В этот момент машина ведомого была поражена зенитной ракетой.
Несмотря на мощный взрыв, ведомый доложил по радио лишь об «ударе», но сообщил, что двигатель работает, а самолет хотя и с трудом, но управляется. Командир звена Люксина Софи уменьшил скорость своего самолета и занял положение позади ведомого. Осмотрев хвостовую часть фюзеляжа, он сообщил своему напарнику, что сильнее всего пострадали стабилизаторы и руль направления, первые выглядели так «словно их резали гиганским ножом для открывания консервных банок, а от второго остались жалкие лохмотья». Судя по всему сильно досталось и двигателю, но несмотря на срывавшиеся с поверхности задней части фюзеляжа узкие шлейфы дыма он продолжал работать. Пройдя над каналом и углубившись в свое воздушное пространство на 10-12 км пилот подбитой машины катапультировался.
Это была вторая потеря Су-7БМК от зенитной ракеты. Во всех остальных вылетах летный состав выполнил поставленные задачи без потерь. В определенной степени дали о себе знать накопленный за полгода боевых действий опыт и усиленные тренировки, проводившиеся в паузах между вылетами за канал.
Результаты этого рейда фактически доказывали, что без тщательной разведки делать за каналом ударным машинам нечего. Причина заключалась в том, что разветвленная сеть постов ВНОС и позиций РЛС позволяла израильтянам сравнительно легко отслеживать появляющиеся даже на малой высоте в их воздушном пространстве самолеты. Пилоты «охотников» к тому же, не имея точной информации о целях, по которым стоило бы нанести удар, вынуждены были время от времени делать подскоки на высоту до 1500 м, осматривая расстилавшуюся под самолетами местность. Это позволяло расчетам РЛС туг же «схватывать» «сушки», одновременно приводя в готовность ПВО объектов, удар по которым был наиболее вероятен е данный момент. В сущности все закончилось относительно благополучно лишь благодаря чистой случайности, так как появление даже пары «Миражей» могло привести к печальным результатам.
Фактически успешно вести «свободную охоту» мелкие подразделения истребителей-бомбардировщиков могли только в случае глубокого прорыва обороны противника сухопутными войсками, когда нарушалась взаимодействие постов ВНОС, а единого радиолокационного поля просто не могло существовать. Данные обстоятельства сопутствовали успеху в такого рода действиях, причем последние были все равно направлены на выполнение основной задачи истребителей-бомбардировщиков – изоляции района боевых действий. Эта возможность пилотам египетских ударных машин представилась лишь в ходе октябрьской войны 1973 г., когда изральские вооруженные силы были поставлены на грань полного поражения.
Но все это будет позже, а пока успех был явно на стороне израильтян. Хотя к концу «войны на истощение» в составе ударной авиации ВВС Египта имелось две авиабригады МиГ-17, три Су-7Б и по одной оснащенной Ил-28 и Ту-16, реальный потенциал этих соединений был все же ограниченным, поскольку основная масса самолетов имела малый радиус действия и небольшую бомбовую нагрузку. Впрочем, позже израильтяне признали, что больше никогда их сухопутные войска и подразделения ПВО не несли таких тяжелых потерь от ударов с воздуха как в 1969-1970 гг. В то же время за период с июля 1969 г по январь 1970 г. египетские ВВС не досчитались в общей сложности 72 боевых самолетов (правда, 29 из них были утрачены по небоевым причинам). Но поскольку противник даже по официальным египетским данным терял в среднем вдвое меньше машин это мало влияло на общую картину.
Квота потерь сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков за рассматриваемый период внешне выглядела достаточно благоприятно – всего 13 не вернувшихся Су- 7БМК, но это впечатление было обманчивым, так как пилоты «сушек» выполнили лишь около 100 самолето-вылетов. При этом от огня зенитной артиллерии и ЗРК «Хок» было потеряно по два самолета, еще четыре сбили «Миражи». трех приговорила своя зенитная артиллерия и два были потеряны по небоевым причинам (столкновение с землей при полете на предельно малой высоте и потеря ориентировки с полной выработкой горючего).
Таким образом относительные боевые потери составили 11% – весьма высокий показатель. Он тем более поучителен, что подразделения дозвуковых МиГ-17 выполнив значительно больше вылетов, понесли вполне сопоставимый урон (в относительных величинах), хотя данные самолеты относятся к разному поколению боевых авиационных комплексов. В то же время эффект от ударов и тех и других, при несопоставимой массе боевой нагрузки, оказался примерно одинаковым. Совершенно необъяснимый парадокс на самом деле таковым является только на первый взгляд.
