Василий Жуковский (1783–1852) Stabat Mater[1]
Горько плача и рыдая, Предстояла в сокрушенье Матерь Сыну на Кресте; Душу, полную любови, Сожаленья, состраданья, Растерзал ей острый меч. Как печально, как прискорбно Ты смотрела, Пресвятая БогоМатерь, на Христа! Как молилась, как рыдала, Как терзалась, видя муки Сына – Бога Твоего! Кто из нас не возрыдает, Зря Святую Матерь Бога В сокрушении таком? Кто души в слезах не выльет, Видя, как над Богом Сыном Безотрадно плачет Мать; Видя, как за нас Спаситель Отдает Себя на муку, На позор, на казнь, на смерть; Видя, как в тоске последней Он, хладея, умирая, Дух Свой Богу предает? О Святая! Мать Любови! Влей мне в душу силу скорби, Чтоб с Тобой я плакать мог! Дай, чтоб я горел любовью — Весь проникнут верой сладкой — К Искупившему меня; Дай, чтоб в сердце смерть Христову, И позор Его, и муки Неизменно я носил; Чтоб, во дни земной печали, Под крестом моим утешен Был любовью ко Христу; Чтоб кончину мирно встретил, Чтоб душе моей Спаситель Славу рая отворил! К. Р. (Константин Романов, великий князь) (1858–1915) На Страстной неделе Жених в полуночи грядет. Но где же раб Его блаженный, Кого Он бдящего найдет? И кто с лампадою возжженной На брачный пир войдет за Ним, В ком света тьма не поглотила? О, да исправится, как дым Благоуханного кадила, Моя молитва пред Тобой! Я с безутешною тоской В слезах взираю издалека И своего не смею ока Воздеть к чертогу Твоему. Где одеяние возьму? О Боже, просвети одежду Души истерзанной моей, Дай на спасенье мне надежду, Во дни святых Твоих Страстей. Услышь, Господь, мои моленья И Тайной вечери Твоей, И всечестного омовенья Прими причастника меня. Врагам не выдам тайны я, Воспомянуть не дам Иуду Тебе в лобзании моем, — Но за разбойником я буду Перед Святым Твоим Крестом Взывать коленопреклоненный; О помяни, Творец вселенной, Меня во Царствии Твоем! Хвала Воскресшему Хвалите Господа с небес И пойте непрестанно: Исполнен мир Его чудес И славой несказанной. Хвалите сонм бесплотных сил И ангельские лики: Из мрака скорбного могил Свет воссиял великий. Хвалите Господа с небес, Холмы, утесы, горы! Осанна! Смерти страх исчез, Светлеют наши взоры. Хвалите Бога, моря даль И океан безбрежный! Да смолкнут вякая печаль И ропот безнадежный! Хвалите Господа с небес И славьте, человеки! Воскрес Христос! Христос воскрес! И смерть попрал навеки! *** Тебе, Воскресшему, благодаренье! Минула ночь, и новая заря Да знаменует миру обновленье, В сердцах людей любовию горя. Алексей Кольцов (1809–1842) Перед образом Спасителя Перед Тобою, мой Бог, Я свечу погасил, Премудрую книгу Пред Тобою закрыл. Твой небесный огонь Негасимо горит; Бесконечный Твой мир Пред очами раскрыт; Я с любовью к Тебе Погружаюся в нем; Со слезами стою Перед светлым Лицом. И напрасно весь мир На Тебя восставал, И напрасно на смерть Он Тебя осуждал: На Кресте, под венцом, И покоен, и тих, До конца Ты молил За злодеев Своих. Аполлон Коринфский (1868–1937) Святая весть Светозарною весною — Днем и в поздний час ночной — Много песен раздается Над родимой стороной. Много слышно чудных звуков, Много вещих голосов — Над полями, над лугами, В полутьме глухих лесов. Много звуков, много песен, — Но слышней всего с небес Раздается весть святая, Песня-весть – «Христос воскрес!..» Покидая свой приют, Над воскресшею землею Хоры ангелов поют; Пенью ангельскому вторят Вольных пташек голоса, Вторят горы, вторят долы, Вторят темные леса, — Вторят реки, разрывая Цепи льдистые свои, Разливая на просторе Белопенные струи… Есть старинное преданье, Что весеннею порой — В час, когда мерцают звезды Полуночною игрой, — Даже самые могилы На святой привет небес Откликаются словами: «Он воистину воскрес!..» |
