Вотъ имя Достоевскаго сданнаго въ крѣпость жандармскимъ управленіемъ 14 декабря 1855 года подъ № 7569.

Всѣ снова переглянулись.

14 декабря? Какіе казематы были заселены 14 декабря? Позвать тюремщика! крикнулъ комендантъ.

Вошелъ тюремщикъ. Онъ никогда не знаетъ именъ арестантъ порученныхъ его надзору.

Кто былъ сданъ 14 декабря?

Тюремщикъ отвѣчалъ, что онъ не помнитъ, такъ какъ послѣднія дни ему приводили много арестантовъ, и что по этому ему надо справиться своей книжкой.

Дуракъ, сказалъ ему комендантъ, справляйся, но скорѣе.

Въ нашей матушкѣ Россіи, какъ и вездѣ, всегда виноваты подчиненные. Да это отчасти и справедливо, иначе они, пожалуй, вообразили ли бы себя умнѣе начальства, а это противно, говорятъ, законамъ Божіимъ и человѣческимъ.

Легко себѣ представить, что испытывала въ это время несчастная женщина.

Наконецъ вернулся тюремщикъ весь запыхавшійся, отъ быстрой ходьбы, съ своей книгой.

Онъ отыскалъ число, и сталъ читать по слогамъ:

14 декабря были засѣлены казематы No№ 3, 8, 33. 67, 109, 121, 305.

Князь Абамеликъ совсѣмъ вышелъ изъ терпѣнія.

Такимъ путемъ, мы за сегодняшній день не покончимъ! Велите насъ проводить! ваше превосходительство, въ каждый изъ этихъ казематовъ, и тотъ, котораго эта несчастная женщина признаетъ своимъ мужемъ навѣрное и будетъ тѣмъ Достоевскимъ, котораго мы ищемъ.

Тюремщикъ посмотрѣлъ на коменданта съ замѣшательствомъ.

Это невозможно, сказалъ онъ медленно.

Это невозможно, повторилъ комендантъ, смотря на него.

А почему же? спросилъ князь.

Комендантъ вопросительно посмотрѣлъ на тюремщика, а этотъ въ свою очередь старался прочесть въ лицѣ коменданта, говорить ли ему или нѣтъ?

Почему же? повторилъ князь свой вопросъ.

Комендантъ сдѣлалъ знакъ тюремщику, чтобы онъ говорилъ.

Это запрещено-съ, отвѣчалъ онъ.

Отчего же это запрещено? спросилъ адъютантъ.

Потому что… потому что… бормоталъ комендантъ.

Правитель канцеляріи пришелъ очень кстати ему на помощь.

Потому что никто не долженъ знать, кто здѣсь сидитъ.

Но вѣдь я здѣсь какъ посланный отъ государя.

Разумѣется, отвѣчалъ правитель канцеляріи, мы знаемъ вашъ мундиръ, а также намъ хорошо извѣстно, что адъютантъ его величества, будь онъ генералъ-адъютантъ или флигель-адъютантъ, разъ посылается государемъ, то замѣщаетъ его величество; но эта дама не обладаетъ этими привилегіями и поэтому ей невозможно входить въ казематы.

Такъ я самъ пойду изъ каземата въ казематъ, вызывая Достоевскаго, и приведу сюда того, кто отзовется на эту фамилію.

Комендантъ выразилъ свое согласіе знакомъ головы, а князь Абамеликъ собрался идти.

Но едва повернулся онъ спиной, какъ правитель канцеляріи прошепталъ что-то на ухо коменданту. Комендантъ вернулъ князя и сказалъ ему:

Очень жалѣю, но это невозможно.

Почему же? спросилъ князь съ гнѣвомъ, топая ногой. Вы же сами согласились, что въ этомъ дѣлѣ я замѣняю личность государя.

Другой могъ бы откликнуться на имя Достоевскаго и быть признаннымъ этой дамой. Она могла бы передать его соучастникамъ гдѣ онъ находится и тогда…

Клянусь… воскликнула молодая женщина.

Простите меня, замѣтилъ ей вѣжливо правитель канцеляріи, въ такого рода дѣлѣ, мы не можемъ принимать клятвъ, наши инструкціи намъ это запрещаютъ.

Но, что же дѣлать? спросилъ адъютантъ. Вы видите, эту молодую даму, всякая минута для нее мученіе, да наконецъ у ней въ рукахъ приказъ государя о помилованіи ея мужа.

Если позволите, то я осмѣлюсь вамъ посовѣтовать обратиться къ его сіятельству князю Орлову. Если онъ прикажетъ, то мы тотчасъ же разыщемъ Достоевскаго.

Неужели, приказъ князя Орлова относительно арестантовъ, для васъ важнѣе, нежели слово государя? воскликнулъ возмущенный князь Абамеликъ.

Что дѣлать? отвѣчалъ правитель канцеляріи пожимая плечами. Таковы наши инструкціи, а какъ военный, вы сами изволите знать, что приходится слѣпо повиноваться.

Пойдемте. Я самъ васъ отвезу къ князю Орлову.

Абамеликъ предложилъ руку молодой женщинѣ и они вмѣстѣ вышли.

Они переѣхали обратно черезъ Неву. У Зимняго Дворца, князь сѣлъ съ ней въ придворную карету и велѣлъ ѣхать къ князю Орлову.

Но и это оказалось безполезнымъ, князь былъ во дворцѣ и его за цѣлый день нельзя будетъ видѣть, какъ передалъ имъ дежурный жандармскій офицеръ.

Будьте спокойны, сказалъ князь, молодой женщинѣ, довезя ее до дому, я позабочусь, чтобы вашъ мужъ былъ вамъ возвращенъ какъ можно скорѣе.

Вы сдѣлали честь послать за мной, Марья Андреевна? сказалъ князь Одоевскій, почтительно раскланяясь передъ хозяйкой дома.

Да, я вамъ хочу сдѣлать сюрпризъ…

Мнѣ, сюрпризъ? Вы возбуждаете мое любопытство.

Потерпите немного, ваше любопытство будетъ скоро удовлетворено. Прежде скажите, имѣете ли вы извѣстія о вашемъ отцѣ?

Да, на дняхъ я имѣлъ о немъ извѣстія черезъ Макарова.

Ну, какъ же его здоровіе? какъ остальные несчастные?

Какое можетъ быть здоровье изгнанниковъ прозябающихъ тридцать лѣтъ въ рабствѣ, вдали отъ дорогой отчизны!..

Развѣ нѣтъ никакой надежды на помилованіе?

Помилованіе? Развѣ слово помилованіе знакомо государю?

Молчите, погрозила осторожная Марья Андреевна, молчите! Вы же знаете, что даже стѣны имѣютъ уши!

Спасибо, Марья Андреевна, за добрый совѣтъ, но надѣюсь, что вы за мной послали не ради того, чтобы меня заставить выслушать это маленькое поученіе. Вѣроятно были болѣе важныя причины доставившія мнѣ честь получить отъ васъ записочку. Вы мнѣ говорили о какомъ то сюрпризѣ.

У васъ въ рукахъ завѣщаніе князя Курдюбекова…

Да, но къ сожаленію оно не годно, такъ какъ есть другое…

Другое фальшиво…

Князь пожалъ плечами.

Я это прекрасно знаю, но какъ это доказать?

Кто вамъ передалъ завѣщаніе?

Достоевскій и солдатъ по имени Савельевъ.

Марья Андреевна на него со вниманіемъ поглядѣла, такъ какъ Наташа призналась ей въ любви къ Савельеву.

Знаете ли вы этого Савельева? продолжала она свои вопросы.

Не очень давно! Правда, что и прежде я о немъ ужъ слышалъ. Но то что мнѣ о немъ извѣстно, заставляетъ меня его считать честнейшимъ и благороднѣйшимъ человѣкомъ, способнымъ на всякія самоотверженія.

Кто назначается наслѣдникомъ въ завѣщаніи Курдюбекова, которое у васъ въ рукахъ?

Онъ оставилъ двѣ трети своего состоянія бѣднымъ, а одну треть несчастной молодой дѣвушкѣ, бѣжавшей изъ провинціи, отъ того что была не законной дочерью француженки и отца одного помѣщика Саратовской губерніи, съ которой, незаконный братъ не только обращался какъ съ крѣпостной, но даже хотѣлъ ее сдѣлать своей наложницей.

Видѣли ли вы когда нибудь эту дѣвушку?

Только одинъ разъ…

Не давали ли вы ей воли, будто она была вашей крѣпостной?

Князь вздрогнулъ.

Кто вамъ это сказалъ, Марья Андреевна? спросилъ онъ съ безпокойствомъ. Дѣло касалось не его личной тайны, но тайны всего общества, къ которому онъ принадлежалъ.

Не безпокойтесь, успокоивала его Марья Андреевна. У васъ благородное сердце, и вы достойный сынъ вашего отца!

Марья Андреевна относилась съ большимъ уваженіемъ къ «декабристамъ» и ихъ глубоко почитала.

Она вышла и вернулась, ведя Наташу за

Йаташа затрепетала отъ радости, при видѣ князя, и чуть не бросилась къ нему, но удержалась, боясь его скомпрометировать.

Но, князь пошелъ къ ней на встрѣчу самымъ естественнымъ образомъ, съ радостнымъ выраженіемъ.

А, вы здѣсь, мадемуазель Натали? Очень радъ, такъ какъ вы въ хорошихъ рукахъ!

Такъ вы другъ друга знаете? сказала Марья Андреевна. Но вы не говорите моей Наташѣ гдѣ ея солдатъ? Вы же видите, что она сгораетъ нетерпѣніемъ услышать что нибудь про него.

Наташа вопрошала его взоромъ и притаила дыханіе, чтобъ не проронить ни слова изъ того, что онъ скажетъ.

Къ сожалѣнію, я не могу удовлетворить вашего любопытства.