— Позвольте-ка посмотрѣть комнаты.

— Три комнаты и кухня. Вотъ я сейчасъ возьму топоръ и отворю. Двери у меня заколочены.

Старичекъ взялъ топоръ и направился къ дверямъ. Двумя-тремя ударами онъ отогнулъ гвозди, но дверь забухла и не отворялась. Пришлось отворять ее усиленными дерганьями за скобку съ помощью бабы. Помогалъ и самъ съемщикъ. Наконецъ подсунутый снизу топоръ сдѣлалъ свое дѣло и дверь отворилась. Пахнуло затхлою сыростью. Съемщики вошли въ большую кухню съ рубленными, неоштукатуренными деревянными закоптѣлыми стѣнами, изъ которыхъ то тамъ, то сямъ выбилась и висѣла плетями конопатка. Стекла въ окнахъ были лопнувшія, позеленѣлыя. Прошли во вторую комнату. Эта была когда-то оклеена обоями по картону, но обои ободрались и висѣли клочьями. Потолокъ тоже бумажный отсталъ и нависъ парусомъ. Слѣдующія комнаты были въ такомъ же состояніи.

— Безъ мебели? спросилъ съемщикъ.

— Диванъ есть, шесть стульевъ, столъ кухонный, комодъ и шкафъ. Вотъ что въ эту дачу полагается. Они теперь въ моей квартирѣ стоятъ, а когда вы переѣдете — все это я сдамъ вамъ подъ росписку. Ну, хорошо: зеркало еще прибавлю, отвѣчалъ старичекъ.

— Стало быть, кровати придется свои везти?

— Можете и не везти. Вотъ тѣ два брата-искусника, о которыхъ я вамъ говорилъ, сколотятъ вамъ козлы и приладятъ доски, на нихъ и спать будете. Здѣсь всѣ такъ спятъ. Да у нихъ, кажется, и есть даже такіе козлы и доски. Они въ прошломъ году жильцамъ дѣлали, такъ вамъ уступятъ.

— Надо все-таки платить?

— Само собой, не въ подарокъ. Нынче подаришь-то уѣхалъ въ Парижъ, съострилъ старичекъ и опять осклабился кислой улыбкой.

— Да кровати-то складныя желѣзныя привеземъ, отозвалась съемщица, — а вотъ стѣны-то ужъ очень грязны.

— Кому грязны, сударыня, тотъ ихъ и почиститъ. На это запрету нѣтъ отъ хозяина, проговорилъ старичекъ.

— Да вѣдь надо новыми обоями оклеить. Развѣ при такихъ обояхъ можно жить!

— И оклеятъ-съ. Обои нынче стоятъ пустяки. За двѣнадцать копѣекъ кусокъ такіе обои, что прелесть.

— Да вѣдь это ремонтъ, а ремонтъ совсѣмъ уже не дѣло жильцовъ. Ремонтъ всегда отъ хозяевъ.

— Хозяинъ палецъ о палецъ не ударитъ, гроша мѣднаго не истратитъ, такъ вы, сударыня, и знайте. Не въ моихъ правилахъ-съ. Я ужъ давно порѣшилъ всякій ремонтъ предоставить жильцамъ и изъ-за этого дешево сдаю; что есть, то и сдаю.

— Ни скамеечки около дома, ни балкончика.

— Прошлогодній жилецъ около крыльца парусинную палатку на брускахъ ставилъ и двѣ скамейки со столомъ около дома у него сколочены были. Вы вотъ съ двумя братьями-искусниками-то познакомитесь, они за недорогую цѣну вамъ все и смастерятъ.

Съемщики брезгливо обошли еще разъ всѣ комнаты и, наконецъ, спросили:

— Что же стоитъ это помѣщеніе?

Старичекъ задумался и сталъ щипать бородку.

— Чтобы вамъ было дешево и чтобы не торговаться съ вами, пятьдесятъ рублей въ лѣто возьму я съ васъ за это помѣщеніе, ежели вы мнѣ дадите подписку, что три комнаты оклеите новыми обоями, сказалъ съемщикамъ старичекъ.

— Пятьдесятъ рублей за развалюгу-домъ и еще оклеивай комнаты обоями на свой счетъ! воскликнулъ съемщикъ.

— Да-съ… Насчетъ обоевъ непремѣнное условіе. Давно ужъ я сбираюсь эту дачу обоями оклеивать.

— Такъ вы и оклеивайте.

— Сказалъ, что палецъ о палецъ не ударю, гроша мѣднаго не выну. У меня всегда такъ… У меня все жильцы… Какъ какой ремонтъ необходимъ — жильцы его дѣлаютъ. За то дешевле пареной рѣпы и сдаю.

— Да это вовсе и не дешево пятьдесятъ рублей! Оклейка трехъ комнатъ будетъ стоить…

— Оклейка трехъ комнатъ будетъ вамъ стоить рублей двѣнадцать. Даже еще дешевле. Вы только дешевенькіе обойки купите и крахмалу на клестеръ, а ужъ тѣ два брата-искусника, которыхъ я вамъ предоставлю въ дворники, въ лучшемъ видѣ комнаты вамъ оклеятъ и не подорожатся. Они и печь кухонную побѣлятъ, а то, дѣйствительно, она ужъ очень закоптѣла. Да, теперь я самъ вижу, что въ этой дачкѣ ремонтецъ требуется, бродилъ старикъ по комнатѣ, обрывая отъ стѣнъ клочья обоевъ. — Признаться сказать, цѣлый годъ я не входилъ въ эту дачку и не видалъ, что все такъ оборвалось.

— Шестьдесятъ пять рублей, стало быть, дача-то мнѣ обойдется, ежели согласиться на ваши условія, проговорилъ съемщикъ и вопросительно взглянулъ на жену.

— Да, рублемъ больше, рублемъ меньше. Вотъ тоже къ дверямъ кой-какіе крючки и задвижки понадобятся.

— И запоры должны мы сдѣлать? спросила съемщица.

— А то какъ же? Запираться-то вѣдь все-таки надо, сударыня. Положимъ, что у насъ здѣсь тихо и не было случая, чтобъ когда-нибудь какое воровство случилось, но вѣдь не затворяясь-то на ночь, все-таки не будете жить.

— Запоры — это ужъ такая вещь, что изойди весь бѣлый свѣтъ, такъ они всегда при дачѣ.

— И были при дачѣ, скажу вамъ прямо, что были, но я отвинтилъ, отвѣчалъ старичекъ. — У меня ужъ такое положеніе: дабы жилецъ не жаловался на плохіе запоры — ставь свои. Хоть бронзовые ставь, ежели тебѣ желательно роскошествовать, но ужъ на хозяина не жалуйся. Да и о чемъ тутъ разговаривать, я не понимаю! Ко внутреннимъ дверямъ… разъ, два, три… четыре крючка съ петельками, а къ наружнымъ — желѣзный засовъ. И всего-то добра тутъ на шесть гривенъ.

— И ужъ вы эту дачу безъ дровъ сдаете? опять спросила съемщица.

— А вы, должно быть, хотите, чтобъ я вамъ еще десять саженъ березовыхъ дровъ выставилъ? Ловкая вы хозяйка, сударыня. Дрова вамъ будутъ поставлять два брата-искусника, которые вотъ тутъ у меня находятся въ дворникахъ для услугъ дачниковъ. Закажете имъ сажень или двѣ дровъ — они и привезутъ.

— По чемъ же они будутъ съ насъ брать за дрова?

— А это ужъ по соглашенію. Вы покупатели вы съ ними и торговаться будете. Да они дороже людей за дрова не будутъ брать. Здѣсь дрова недороги.

— Намъ разсказывали, что вы вотъ отдаете жильцовъ совсѣмъ во власть этимъ братьямъ-искусникамъ, какъ вы ихъ называете?

— То-есть какъ это — во власть? Что за вздоръ такой!

— Да вотъ, напримѣръ, дрова… Неужели мы не можемъ ихъ купить помимо вашихъ братьевъ-искусниковъ?

— Да зачѣмъ же вамъ покупать въ другомъ мѣстѣ, ежели ужъ они поставщики моихъ дачниковъ? Они и молоко поставляютъ, и яйца, и дрова, и всѣ работы на жильцовъ исполняютъ, такой ужъ у меня съ ними уговоръ. Только вы не бойтесь, они не дороже людей берутъ, потому-то я и предоставилъ имъ отъ жильцовъ пользоваться.

— Ну, а на сторонѣ я ужъ не имѣю права купить дровъ? задалъ вопросъ съемщикъ.

Старичекъ сдѣлалъ кислую гримасу и произнесъ:

— Непріятности выйдутъ. Допекать они начнутъ. Да вы не опасайтесь, не переплатите имъ лишнее, а ежели какой грошъ и перепадетъ, такъ вѣдь ужъ они и услуживаютъ же за это.

— Сколько же за носку дровъ и воды мы должны будемъ имъ платить?

— А велика ли у васъ семья?

— Я, жена, кухарка, нянька, двое дѣтей.

— Два съ полтиной. На это я имъ таксу положилъ. Полтинникъ съ взрослаго лица они въ мѣсяцъ берутъ и по четвертаку съ дѣтей. Видите, какъ недорого? Это ты господъ-то моими поставщиками напугала, что ли? отнесся старичекъ къ бабѣ.

— Да я, Игнатъ Каштанычъ, разсказывала то, что у васъ есть, откликнулась баба.

— Языкомъ звонить не надо — вотъ что. Двугривенные за рекомендацію дачниковъ обирать любишь, а языкомъ звонишь. Она, поди, вамъ что-нибудь и насчетъ молока врала? спросилъ старикъ съемщиковъ. — Молоко мои мужики поставляютъ дачникамъ отличное и берутъ за это не дороже, чѣмъ на деревнѣ. Да покупайте молоко на деревнѣ, Христосъ съ вами, а только вѣдь на деревню придется самимъ за молокомъ ходить, потому постороннихъ поставщиковъ мои ребята-дворники на дворъ не пускаютъ, ну, а ежели съ ними сговоритесь, то молоко ужъ будетъ доставляться вамъ на домъ. И молоко, и творогъ, и сметана. Тутъ по крайности безъ хлопотъ.

— По моему, все-таки это кабала, такъ стѣснять жильцовъ, сказалъ съемщикъ.

— А иначе мужики работать не будутъ. Вѣдь я имъ жалованья не плачу, а они на меня круглый годъ работаютъ. Въ этомъ мой барышъ. А имъ изъ-за чего же иначе и стараться-то? Только вѣдь изъ-за лѣтнихъ барышей отъ дачниковъ и стараются. Вотъ они тоже моихъ дачниковъ на желѣзную дорогу возятъ.