Все тело Блейда обожгла невыносимая боль. Вражеский клинок задел какой-то важный нерв. Он резко рванулся назад и освободил ногу, успев еще чудом парировать следующий удар. Теперь его положение стало просто отчаянным. Нога почти не слушалась, отнявшись от самого пояса до щиколотки, и он был практически лишен возможности двигаться. Соперник не скрывал торжества.

— Это тебе не корешки выкапывать, ублюдок! — крикнул он. — Сейчас ты отправишься к своим любимым червям.

«Дались ему эти черви, — пронеслось в мозгу у Блейда. — Что же делать?»

Он чувствовал, как его сознание начинает постепенно затуманиваться. Холодный пот потек по лицу. Один промах — и конец. Соберись, черт побери, вспомни сам, чему недавно учил других. И он вспомнил.

Противник пристально вглядывался, выжидая. Кажется, еще минута и обнаженный гигант рухнет бездыханным. Он даже глаз уже поднять не может, смотрит в землю. Воин отвел руку для завершающего удара.

Пора! Блейд резко вскинул голову и яростно взглянул прямо в глаза сопернику. Одновременно с этим он издал самый громкий и дикий вопль, на который только был способен. Воин, не ожидавший такой психологической атаки, на секунду оторопел, а Блейд почти без замаха рубанул его горизонтальным ударом на уровне плеч. Все оставшиеся силы он вложил в это движение. Противник попытался защититься, но неожиданный удар оказался настолько силен, что просто отбросил руку с выставленным мечом. Враг так и не успел ничего понять, когда клинок Блейда возвратным движением начисто снес ему голову. Темная густая кровь из вен и ярко-алая артериальная смешались, хлынув из перерубленной шеи. Несколько секунд обезглавленное тело продолжало стоять, заливаемое потоками крови, а затем медленно осело.

Блейд попытался опереться на меч, как на посох, но клинок тут же глубоко ушел в мягкую землю, и он упал на колени. Резкое движение вызвало новую волну боли. Он помотал головой, пытаясь разогнать дурноту. Нельзя выключаться.

Стоя на четвереньках, Блейд осмотрел поляну и только теперь увидел, что девушка исчезла. Он был так увлечен боем, что не заметил, как она сбежала. Значит, снова нет ни единой ниточки.

Солнце уже совершенно скрылось за лесом, и с каждой минутой становилось все темнее и холоднее. Разведчика била дрожь. На мгновение его охватило отчаяние.

«Черт! Осталось только заплакать над своим бедственным положением. Ну, еще бы! Один в лесу, голый, раненый, без еды».

Он плюнул со злостью. Прежде всего, пока совсем не стемнело, необходимо одеться и вообще обыскать тела побежденных. Наверняка у них найдутся и вода, и кремень с огнивом.

Маленький кожаный бурдюк с водой разведчик обнаружил сразу же. Он темнел в траве рядом с дротиками и щитами. Здесь же лежала отлетевшая в сторону отрубленная голова. Шлем свалился, обнажив изрядную лысину, мертвое лицо в полутьме казалось спокойным и умиротворенным. Блейд с трудом вытащил затычку и подставил запекшийся рот под струю. Теплая мутноватая вода показалась ему эликсиром жизни. Напившись, он вылил остатки воды себе на голову. Стало еще холоднее, но сознание слегка прояснилось.

Вдруг, краем глаза, он заметил какое-то движение. Это Салим пришел в себя и, решив, что разведчик слишком увлекся осмотром снаряжения, попытался спастись бегством. Он вскочил и бросился к лесу, но не рассчитал силы. Страх и боль затуманили его глаза, и, вместо того чтобы проскользнуть между деревьями, окаймлявшими поляну, он с маху налетел на толстый ствол.

Реакция Блейда была мгновенной. Еще мозг не успел подумать, достаточно ли у тела сил, а рука уже выхватила из лежащей связки короткий дротик. Блейд метнул оружие, стоя на коленях. Смерть торжествующе пропела в воздухе. Дротик с глухим стуком пробил кожаную куртку и вошел под левую лопатку воина, бросив его лицом прямо на ствол дерева. Умирающий судорожным движением обнял его руками и медленно сполз на колени, обдирая ставшую нечувствительной кожу о грубую кору. Он так и застыл, прижавшись грудью к стволу, с торчащим из спины древком оружия — гигантская бабочка, приколотая в коллекции победителя.

Блейд, истративший на бросок последние силы, по инерции рухнул ничком в мокрую траву. Он не чувствовал раненую ногу — только пульсирующее отверстие раны, от которого по телу расходились огненные волны боли.

«Как глупо», — была последняя мысль, и он провалился в беспамятство.

— Отец, он здесь!

— Я вижу, Вела.

— Ты сможешь вылечить его?

— Не знаю. Нужно его осмотреть. Да он могуч, как Велох, и, кажется, еще жив.

Наступила тишина. Блейд почувствовал, как сильные уверенные руки обследуют его тело. Сначала пальцы нащупали сонную артерию и на секунду замерли, пытаясь уловить биение пульса. Затем двинулись вниз, осторожно обследуя суставы и позвоночник. Стало окончательно ясно, что голоса — не плод воспаленного сознания, а реальность.

С приходом этой мысли Блейд попытался открыть глаза, но не смог. Страшная тяжесть давила на веки, а слабость, разлитая по всему телу, не позволяла сделать ни одного движения. Он чувствовал прикосновения и слышал, правда, звуки доносились словно издалека, пробиваясь сквозь плотную завесу. Мозг работал, но его сигналы не выполнялись мышцами.

«Результат ранения или воздействия компьютера? — подумал Блейд. — Скорее всего и то, и другое. Видимо, сбылись предположения врачей. Измученный постоянными переходами из одного измерения в другое организм не выдержал, и нарушились какие-то связи внутри нервной системы. Весело, ничего не скажешь!»

Тем временем осмотр заканчивался. Когда пальцы коснулись раненого бедра, Блейд испугался, что это вызовет новый приступ боли. Но врач, а в медицинских познаниях осматривавшего его человека сомневаться не приходилось, только осторожно провел ладонью по коже в районе ягодицы, а затем у колена, по всей видимости определяя границы воспаления. Проделав эти манипуляции, лекарь убрал руку и с шумом выдохнул воздух, издав при этом неопределенный хмыкающий звук. Диагноз, очевидно, был поставлен, но что означал сей звук, удовлетворение или удрученность, Блейд понять не сумел. Ну что ж, все правильно. Зачем лишний раз огорчать пациента? Даже если пациент лежит как колода, уткнувшись носом в траву.

— Приведи коня, Вела! — сказал неизвестный, обращаясь к девушке. — Надо перевезти раненого домой.

— Ты сможешь вылечить его? — девушка вновь повторила вопрос, заданный несколько минут назад.

— Не знаю, милая, я попробую. Рана опасна, но не смертельна. Хуже другое. Он погружен в мертвый сон, и нога здесь ни при чем. Причину я пока понять не могу. — Он резко оборвал себя на полуслове. — У нас еще будет время поговорить об этом. Иди за конем. Раненый уже пролежал здесь несколько часов без одежды. Теперь надо поторопиться.

Блейд услышал удаляющиеся шаги. Мужчина вновь приблизился и вдруг, нагнувшись, заговорил.

— Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас и понимаешь ли мой язык. Ты спас мою дочь, и я сделаю все, что сумею, чтобы вернуть тебя к жизни. Я, Орш, рука Велоха, клянусь тебе в этом.

Он замолчал и отошел в сторону — по всей видимости, осматривал останки побежденных. Послышалось изумленное восклицание, затем вновь наступила тишина.

«Интересно, что он может разглядеть в ночной темноте? — думал Блейд. — Вероятно, у него с собой факел или фонарь, а я не вижу даже отсветов. Плохо дело».

С каждой минутой мысли текли все медленнее, ускользая и путаясь.

…Девушка, которую он спас, привела своего отца. Он врач или знахарь. Теперь они собираются отвезти его к себе домой, домой… Почему нет связи с компьютером? Сколько вообще прошло времени с момента его перемещения? Сейчас ночь… И в голове ночь и темнота… Что это? Вода? Дождь?

Блейд почувствовал, как по его телу стекают тоненькие струйки. Дождь становился все сильнее. Уже крупные тяжелые капли застучали по спине и плечам. Послышались шаги и стук копыт.