Максиму пришлось это сделать? Ребёнком? Моё сердце просто кровью обливалось, когда я думала о нём и о Дмитрии.

Он изучал выражение моего лица.

- Вокруг моей семьи смерть и разрушение. Александр убил, будучи подростком. То же сделал и я. Только голыми руками и беззащитного человека. Из того подвала я вылез, как какое-то жуткое существо с отчаянным желанием убивать. Разве ты сможешь смотреть на меня по-прежнему?

- Нет, не смогу. Я просто потрясена тем, каким храбрым ты был и как сумел защитить себя и брата от этого монстра. - Хотела бы и я быть такой храброй! Я стиснула Максима за плечи. - Вся эта история меня просто переполняет яростью. Ужасно, что ты несёшь на себе такой груз. Но ты не думал о детях, которых ты спас от этого человека в будущем? Или о детях в прошлом, за которых ты отомстил? Если Орлов был готов дать тебе умереть, то, вполне вероятно, он убивал и раньше.

Моя реакция заставила Максима отпрянуть, но мне надо было, чтобы он понял.

- Иногда людям недостаёт смелости сделать то, что нужно - взрослым недостаёт. - На моём месте Максим бы сразился с Эдвардом с высоко поднятой головой. - Всё, что они могут - это лишь мечтать о том, чтобы быть смелыми. Ты сделал то, что должен был, будучи подростком. Так что да, теперь я смотрю на тебя другими глазами!

- Я не ожидал увидеть такую... горячность. - Взгляд Максима скользнул по моему лицу, затем переместился на своё правое плечо.

В которое я вцепилась мёртвой хваткой? Смутившись, я убрала руки и прочистила горло.

- И что ты сделал потом?

Моя реакция заставила его нахмуриться, но он продолжал:

- Дмитрий не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о том, что творил с ним Орлов, так что я избавился от тела в лесу. Его так и не нашли. Мы сказали, что он напился и исчез прямо перед штормом. Никто особенно его не искал. Много лет спустя я узнал, что Орлова подозревали в насилии над детьми в его родном городе. Потом в качестве опекуна к нам приехала пожилая женщина. Она нас не обижала, но и не помогала.

- В каком состоянии Дмитрий сейчас?

Он потёр ладонью лицо.

- Ему было неприятно узнать о наших с тобой отношениях.

Максим сказал, что не был готов к тому, чтобы про меня узнали его братья.

- А я сама выставила всё напоказ.

- Но к свадьбе он всё равно бы обо всём узнал.

- Так некоторые из тех гневных звонков были обо мне?

- Этому не помочь. - Он выдохнул. - Дмитрию сильно досталось, и это сказывается. Каждый шаг, предпринятый им к исцелению, словно бы ещё глубже затягивает его в прошлое.

- Кто есть ещё в его жизни? Спутница? Друзья?

- Он не способен на отношения. В этом мы были схожи, и в какой-то момент смирились. У меня был сценарий, а Дмитрий разработал так называемые протоколы. Они гораздо более подробные, практически... всеобъемлющие. - Он открыл рот для продолжения, но вдруг замолк. - Ты с ним познакомишься. Не хочу, чтобы у тебя заранее сложилось превратное мнение.

Что может этому помешать? Но я ответила:

- Понимаю.

- Он винит Александра в том, что он нас бросил. Как старший, Александр был Дмитрию отцом. А потом - ушёл.

- Поэтому ты тоже его презирал?

- Раньше я его ненавидел, считая, что он беззаботно живёт под покровительством достойного человека, каким был Ковалёв. И только недавно я узнал, что до того, как Ковалёв его усыновил, Александр долгое время жил на улице. Среди многих беспризорных детей он оказался изгоем. Он рос в совершенно других условиях - терпя побои, но в достатке - и от рождения был немногословен. Остаться одному означало столкнуться с... испытаниями, то, что он оставил нас - его никак не освободило. На самом деле Александр считал, что он единственный будет страдать. Теперь, встретив Натали, он думает, что предыдущие события были призваны закалить его, чтобы он был способен её защитить, что теперь смысл его жизни - её безопасность и счастье. Что ты об этом думаешь?

Я мягко спросила:

- Разве мы можем этому не верить? Если ты полагаешь, что на всё есть своя причина...

Казалось, он это обдумал.

- Много лет я тоже не понимал, за что мне были посланы такие страдания в детстве. Меня мучила бессонница. Пропал аппетит; я мог есть или не есть, совершенно не испытывая удовольствия от приёма пищи. Гиперчувствительная кожа не выносила прикосновений. Долгое время, чтобы просто надеть рубашку, приходилось стискивать зубы. Но, даже выздоровев физически, я понял, что не могу выкинуть это из головы. Если кто-то подходил ко мне достаточно близко, чтобы дотронуться, я чувствовал, что готов сжаться в комок.

Почти как я, когда пыталась прорепетировать свой рассказ о прошлом.

- Но с тобой всё по-другому. Ты сладкоежка. И крепко спишь.

- Я могу к тебе прикасаться, - прошептала я.

- Об этих улучшениях я рассказал Алексу и спросил его совета.

Было странно слышать, что такой самодостаточный человек искал совета другого. Но, с другой стороны, Алекс - его старший брат, с которым он недавно воссоединился.

- И что он сказал?

- Он убеждён, что мужчина может узнать свою женщину, потому что начнёт изменяться для неё, чтобы стать тем, кто ей нужен. Ты сказала, что если намерение достаточно сильно, люди могут измениться. Натали нужна была Александру больше его старых привычек, так что он их отбросил. Это соответствует тому, во что ты веришь?

- Да.

- Я почувствовал что-то в тебе даже не успев прикоснуться, solnyshko. Когда ты улыбнулась сквозь бокал и сообщила, что вид из пентхауза "Селтейна" "приемлемый", у меня мурашки по спине побежали, потому что я захотел улыбнуться в ответ. На тебя я реагировал, как на ни какую другую девушку, и это выбивало меня из колеи. - Максим провёл кончиками пальцев по моей щеке. - Тогда, в детстве, сидя в том подвале, хотел бы я знать, что на другой стороне земли храбрая маленькая девочка отстаивает свою гордость. И что однажды она войдёт в мою жизнь, чтобы сделать её ярче.

Я прижала губы к его лбу.

- А я теперь знаю, что тогда, в заснеженной Сибири, в немыслимых условиях мальчик становился мужчиной.

Как Максим смог стать таким уверенным в себе? Таким легко справляющимся с большой ответственностью? Таким исключительным во всех смыслах?

- Ты сказала, что это случилось, было больно, но впереди будет лучшая жизнь. Это так? Я становлюсь тем, кто тебе нужен, Katya?

Я судорожно вздохнула.

- Может быть теперь, когда ты изменился, стоит двигаться дальше? Может, ты хочешь продолжать в том же духе?

Несколько долгих мгновений он молчал, словно принимая какое-то решение. Наконец, спросил:

- Я не слишком много всего на тебя вывалил?

- Нет. Но моя душа болит за тебя. - За напуганного подростка, которым он был. За страдания его брата. И за его собственные.

- Мне и правда... лучше. Легче. Алекс был прав в том, что ноша уменьшится. Я бы всё равно, в конце концов, всё тебе рассказал, так что рад, что с этим покончено.

Потому что он был уверен, что мы будем вместе? Моё сердце вопило. Мне так нужен этот мужчина! Он - воплощение моей мечты.

- Знай я, что ты так отреагируешь, не страшился бы своего рассказа.

- Спасибо, что доверился мне.

- А ты должна довериться мне в ответ. Чтобы мы могли двигаться дальше вместе.

Dios mío. Я нервно сглотнула. Как я могу ему не доверять?

Я бы могла сейчас рассказать всё Максиму - ну, или, по крайней мере, попытаться выдавить из себя несколько слов, но его взгляд говорил, что он хотел от меня совершенно другого. Он хотел забыться во мне. Познать удовольствие и похоронить боль. И я хотела дать ему всё это.

Когда он обнял меня, я решила, что, вернувшись в Майями, тоже ему доверюсь.

Моё сердце споткнулось, едва я осознала, что собираюсь, в конце концов, это сделать.

После свадьбы я расскажу ему всё.

Вечером перед уходом, я поцеловала Максима, и он, сонно моргая, открыл глаза.