- О, Боже!

С каждым спазмом я сжимала его глубинными мышцами.

- Чувствую тебя! - Он скрежетал зубами. - Сейчас я... тоже. - Он остановил вхождение, и, вместо того, чтобы погружаться в меня, принялся вращать членом по кругу.

Я стонала и извивалась, а он вызывал во мне волну за волной, отчего я снова и снова уносилась куда-то за облака. Наконец, постепенно, я успокоилась. Из-под полуприкрытых век следила, как он изо всех сил сдерживает своё извержение.

Его мышцы бугрились, давление на мои щиколотки усилилось.

- Когда кончаешь, я должен быть внутри этой хватки... - Он осёкся, словно эта фраза уже довела его до пика. Он задрожал, и его пресс, покрытый капельками пота, прижался к задней стороне моих бёдер.

Он резко тряхнул головой. Несколько напряжённых секунд пытаясь восстановить контроль. Я могла поклясться, что чувствовала, как его семя отступило обратно.

- Ты не спросила разрешения, Katya. - Он свёл мои ноги вместе, придерживая одной рукой. Потом приподнял за щиколотки так, что моя киска оказалась на одной высоте с его членом. Я касалась кровати только плечами и головой.

Расположив меня по собственному желанию, он вышел до самой головки, а потом всем телом загнал член обратно. Снова. И снова. Каждый раз мошонкой шлёпая по моей попке.

Кровь прилила к голове, руки раскинулись в стороны. Я только и могла, что лежать, принимая его страсть. Только принимать, осознавать и чувствовать. По мне пробежала дрожь, и в эйфории я вытянулась назад.

- Ты улыбаешься, красотка, - прохрипел он. - Нравится, как тебя трахают? - Его бёдра работали, словно отбойный молот! - Мой член делает тебя счастливой?

Я простонала:

- Да.

Эти движения и моя беспомощность, его напористость и вид этих мощных работающих мускулов - всё вместе опять несло меня к кульминации. Я пыталась выгнуться навстречу его рывкам, подстёгивая оргазм.

- Ты вновь готова кончить? Спроси моего разрешения, Katya!

Я помотала головой.

- Нет!

Гневно толкнувшись, он приказал:

- Задай этот чёртов вопрос!

- Хорошо, хорошо... Сколько раз сегодня ты трогал этот ключ?

- Непослушная ведьма! - В наказание он вцепился в мои ноги и вошёл в меня со всего размаху.

- Максим! - Я рухнула в пропасть. Меня охватил раскалённый добела восторг, проникая в каждую клеточку тела. С каждым спазмом киска сжималась вокруг его ствола, вынуждая последовать за моим удовольствием.

- А-а! Ты просто вытягиваешь её из меня! Сейчас уже не сдержусь! Ты всё получишь...

Его спина резко изогнулась, мышцы пресса напряглись. Откинув назад голову, он закричал:

- Katya!

Семя ринулось из него такой мощной струёй, что я всхлипнула; эта горячая жидкость омывала всё изнутри, словно бальзам. Я наблюдала за его конвульсиями, завороженная точёными очертаниями его тела, его натянутыми сухожилиями. Хриплый вопль, вырвавшись из его груди, эхом отразился от стен.

Потрясённая случившимся, я смотрела на Севастьянова, шепча его имя.

Но как только наш оргазм поутих, он вновь начал двигаться, оставаясь по-прежнему твёрдым, погружаясь в наши перемешанные соки. Значит, он только-только разогрелся.

Вес его тела навис надо мной, придавив колени к груди. Глядя прямо в глаза, он произнёс:

- Я трогал этот ключ непрерывно.

На пятый день моего пребывания в этой роскошной тюрьме горничная тайком передала мне телефон от Иванны. К счастью, Севастьянов отлучился по делам.

Я сразу же ей позвонила.

- Я готова тебя расцеловать!

- Так это правда? Севастьянов не разрешает тебе никому звонить?

- Ага, держит меня взаперти. - Найдя в кабинете водостойкий маркер, на зеркале над раковиной я нарисовала пять чёрточек, словно отмечая дни, проведённые в тюрьме. Севастьянов обиделся: "Другая бы просто убила, лишь бы оказаться на твоём месте!"

Ходить в футболке, не знать, чем заняться и носить пояс целомудрия?

Сегодня утром он вновь надел на меня эту штуку. Потом уверил меня, что посетит все свои запланированные встречи и не вернётся до заката. Он не подозревал, что всё это время неосознанно теребил висящий на груди ключ.

- А почему он... держит тебя взаперти? - спросила Иванна.

- Потому что он абсолютный параноик! Думает, что я пыталась заарканить его с помощью беременности. - Он всё ещё так думал.

- Почему, ради всего святого?

Я прочистила горло.

- Потому что у нас был незащищённый секс во время моей овуляции, а противозачаточные я не принимала. Однако. Я признаю, что выглядит всё это не очень, но я никогда не пыталась никого заарканить. Я никогда не пила столько шампанского - я была пьяна в стельку. - Я потёрла виски. - Я не просила его кончать в меня, но не сказала ему этого не делать.

- Всё нормально, Кэт. У многих моих подруг из эскорта "случайно" рвался презерватив - после того, как они прокалывали иголкой всю пачку.

- En serio? Ужас.

- Это не общепринято, но когда доживёшь до моих лет и осознаешь, что впереди осталось всего два или три года нормальной работы... Я же не ходила в техникум и не откладывала на пенсию. Если я не выйду замуж за состоятельного мужика, мне придётся проедать сбережения, вместо того, чтобы перевезти сюда свою семью.

И всё равно я была шокирована.

- Ты бы так поступила? Заарканила бы клиента?

- При удачных обстоятельствах.

- Нет, ты бы не смогла. Не говори так!

- Не суди меня, Кэт. У меня семнадцатилетняя сестра и больная мать, живущие в бедности, они каждый день ложатся спать под звуки выстрелов. Ради них я готова на всё. Заарканить мужчину? В мгновенье ока. Разве ты не сделаешь того же для своих близких?

Я выдохнула.

- Извини, что была criticona. Что осудила тебя. - Как-то я увидела футболку с надписью: "Кто больше всех судит, тот меньше всех проживёт" - Но, для протокола, я не устраивала специально preñada.

- У тебя всегда есть этот способ, знаешь ли. Всегда будет следующий месяц.

Мысль об этом вызывала тошноту.

- Иванна, когда я решила, что могу оказаться беременна, мне словно врезали в солнечное сплетение. Я никогда ни перед кем не рыдала, но в тот момент была к этому близка. Я только и твердила "постинор, постинор" - как молитву.

- Так вот как ты с этим справилась?

- Нет, явился врач, поставил мне укол и всунул спираль - чтобы уж совсем наверняка. Каждый из способов даёт девяносто с чем-то процентную гарантию. Сложи их вместе и получишь - одного русского-параноика. Впрочем, я вздохнула с облегчением. Забеременеть было бы самой большой глупостью. Севастьянов, наверное, думает, что я идиотка. - Я подтянула колени к груди, словно защищаясь. Почему-то я считала само собой разумеющимся, что он в это не поверит. - Почему бы ему так не думать? Я вылакала несколько бутылок шампанского и потеряла бдительность с незнакомцем. Я никогда не теряла бдительность. И не потеряю впредь.

- Очевидно, он также потерял бдительность. Ты вообще задумывалась, с чего ему быть параноиком? Он связан с криминалом И занимается политикой - разве найдётся человек, менее склонный к доверию? Наверняка он убедился, что, доверившись другому, навлечёшь на себя беду. - Примерно в 100% случаев! - И, может, спираль тебе поставили именно для того, чтобы Севастьянов мог и дальit с тобой развлекаться?

Я прищурилась. Ничего такого я не просила.

- Тогда, возможно, он не такой paranoico, а куда больший manipulador, чем я думала.

- Говоря о манипуляции, тебе стоит знать, что мне звонил доверенный человек Севастьянова и задавал о тебе разные вопросы.

Василий!

- Что ты ему сказала?

- Почти ничего, потому что было понятно, что ты задумала - и это сработало! Будь уверена, что я буду держаться твоей версии. Впрочем, я в любом случае почти ничего не знаю. Я сказала, что у тебя нет машины, и что ты много поёшь. Сообщила, что, уплетая эти кошмарные наборы пирожных, ты пребываешь на седьмом небе от счастья и лыбишься потом до самого вечера. Также упомянула, что меня ты обожаешь и обещала всегда обо мне заботиться.