- Тебе больно?

- Нет, Максим!

- Я официально... заказываю тебя... на всю ночь, - выдавил он.

- Я официально умираю от желания вновь с тобой трахнуться. Это прекрасно. Так прекрасно чувствовать тебя внутри. Не сдерживайся!

Он распустил мои волосы, пропуская локоны сквозь пальцы свободной руки.

- Хочешь ещё?

- Por Dios, да! – Я, издав стон, впилась в его шею над пульсирующей жилкой.

- Тогда я хочу покрыть свой член твоим соком. Хочу погрузиться в тебя. - Только тогда он отвёл бёдра назад и сделал рассчитанный толчок вперёд.

От удовольствия у меня перехватило дыхание. От нового толчка я издала низкий стон. Он то подавал бёдра вперёд, то чуть покачивал ими из стороны в сторону.

Он погружался языком в мой рот одновременно с движениями члена. Мои ноги свободно свисали, икры покоились на его твёрдых ягодицах. Я чувствовала, как двигаются эти тугие мышцы, в то время как он трудился над моим телом.

Эти размеренные толчки приближали меня к оргазму.

- Сильнее, querido!

Пальцами стиснув мою задницу, он каждый раз с новой силой прижимал меня - так что с очередным ударом у меня начали клацать зубы.

Я вжалась в него, подгоняя каблуками. Он почти обезумел, яростно погружаясь.

- Кончи на мне, Катя! – На его лице была маска агонии, тело молило о разрядке. - Два дня я ждал, чтобы ты выдоила из меня сперму.

От этого мрачного голоса, акцента и грязных словечек я со свистом втянула воздух. В тот момент я хотела дать ему всё, о чём он просил.

- Я так близко!

Его ладонь полностью покрыла мой затылок, сильно стиснув.

- Вчера я дрочил, фантазируя о тебе. Даже в понедельник ночью я трахал кулак, вспоминая, что мы творили.

Когда в ответ у меня внутри сжались мышцы, его глаза округлились.

- Представляя, как я отсасываю тебе, я трахала себя пальцами. В моих фантазиях твой член двигался у меня между губ. Ты бурно кончил, а я выпила всё до капли.

Руки у него начали дрожать. Сведя брови, Максим прохрипел:

- Правда?

- Правда. Это была mi fantasia, только фантазия. Но, кончая, я облизывала губы, желая большего.

Максимо шокадо. В этот момент его член раздулся так, что он едва мог им двигать.

- Это и моя фантазия. Женщина, ты заставляешь меня думать о таком...

Глубоко внутри меня зарождалась дрожь.

- Ты забрал у меня свой член, и с тех пор я мечтала его вернуть. - Ещё один толчок и я улечу.

- Я буду возвращать его тебе всю ночь. - Он вышел до основания и со всего маху вонзился обратно...

- Да-да-да! - Оргазм прорвался сквозь меня, я запрокинула голову назад и выкрикнула его имя.

Он остановился и прохрипел мне прямо в шею:

- Твоя тугая маленькая киска - ммм! - горячая, влажная... жадная! - Он принялся насаживать меня на член, продлевая этот невероятный оргазм. - Ты примешь от меня... семя! - Кончая, он издал надломленный вскрик.

Русский сотрясался и стонал с каждым опустошающим толчком, ещё и ещё, до последней капли.

Пока мы переводили дух, он по-хозяйски обнял меня обеими руками.

- И снова я не добрался до кровати.

Я не переставала покрывать благодарными поцелуями его щёки, губы и шею.

- Ты жалеешь?

Прижавшись к моему лбу своим, он, казалось, наслаждался этим.

- Ни в коем случае.

Наши взгляды встретились, и он вновь начал напрягаться.

- Первая сытость долго не продлится. - Выругавшись, он вышел из меня и опустил на пол. Потом снял презерватив, застегнул брюки и направился в ванную, чтобы избавиться от резинки.

Слишком хорошо это было. Надо убираться отсюда - пока я окончательно не попала под чары.

К его возвращению я уже надела жакет, перехватывая его поясом поверх испорченного платья.

- Что ты делаешь, чёрт побери?

- Я же сказала, что не смогу надолго остаться.

- Ну, нет. Я имел в виду то, что сказал. Я заказываю тебя на всю ночь. - Командный голос. Так приказал король.

Он направился к бару и начал выбирать шампанское.

- Что-то празднуешь?

- Праздник будет у нас. Ты мне покажешь, как надо веселиться.

Я поколебалась. Можно остаться здесь, попивая шампанское, или же вернуться домой, прокравшись сквозь тёмную парковку в свою жалкую квартиру.

Целая ночь вместе? Границы. Я могу сделать это. Всё равно в следующий понедельник я уеду из города. Должна. Я никогда не нарушала третье правило, оставаясь дольше, чем нужно. Только по этой причине я всё ещё была жива.

К тому же, Севастьянов лишь облегчил мне задачу. После совместной ночи этот игрок устанет от меня и отправит собирать вещи.

- А, всё-таки решила остаться, - сказал он, легко меня разгадав.

- Да, хотя и беспокоюсь немного. Не знаю, выдержишь ли ты мои представления о веселье.

Его широкая открытая улыбка была сногсшибательна. Лучше, чем на фотках.

- Есть только один способ выяснить.

Я скинула туфли и жакет. Расстегнула то, что осталось от платья. Когда я выскальзывала из трусиков, он, как мне показалось, был очень увлечён этим зрелищем.

В чём мать родила, я продефилировала к нему, покачивая сиськами. Шагая к бассейну, я провела пальчиком по его груди.

- Вот-вот твоя жизнь изменится.

Потом разбежалась и прыгнула в воду.

Вынырнув на поверхность, я все ещё слышала, как он стонал.

- Ты почти не пьешь, - там, где я находилась, уровень воды был ниже. - Собираешь меня споить, что ли?

Одетый лишь в расстёгнутую рубашку и серые трусы-боксеры, подчёркивающие его сильные ноги и выпирающую эрекцию, он сидел рядом на краю бассейна, поставив ноги на верхнюю ступеньку. Почему-то, кроме штанов, он больше ничего с себя не снял.

- Плачу тысячу долларов, если расскажешь о себе ещё что-нибудь.

Я плыла, лёжа на спине, наслаждаясь подогретой солёной водой.

- Что, например?

- Чего ты хочешь от жизни?

Очень многого! Первая фаза - искупление, вторая - исчезновение. В третьей фазе - законно сделать карьеру, завести друзей и общественную жизнь. Может, если я получу новую личность, все эти вещи станут возможными. Мировое господство являлось отдалённой фазой номер четыре.

Я вновь повернулась к нему лицом, пригладив волосы.

- Дом. Садик. Бегающая в саду собака. Кухня с кучей приправ, расположенных так, как я люблю.

- Очень высокие запросы, правда?

- Ха. - Ежечасно я желала освободиться от Эдварда.

- План не подразумевает мужчину?

Я никогда не искала отношений, поскольку была занята выживанием. К тому же, обжёгшись на молоке, я дула на воду. Но даже до того, как Эдвард явил своё истинное лицо, я уже была разочарована в мужчинах - и поражена собственным дурным вкусом в их отношении.

Любовь, которую, как мне казалось, я чувствовала, исчезла настолько бесследно, что я сомневалась, любила ли вообще.

Я подплыла к Севастьянову, сидящему на ступеньках.

- Любой мужчина в моей жизни должен будет полюбить мой дом. А собака должна будет полюбить этого мужчину. У меня будет очень разборчивая собака.

Он прыснул. О, как мне нравился этот звук.

- Убедительные условия.

- А ты? - спросила я.

- Когда-то мне нужна была только власть. Сейчас я уже не уверен. Мой политический срок подходит к концу, и продолжать я не собираюсь.

- Почему?

- Из-за этого мне приходится находиться в России дольше, чем мне бы хотелось.

- Тебе там не нравится?

- Зимой? Ненавижу, - ответил он, и его слова, казалось, отразили то, что было у него на душе. - Я мог бы остаться в Майями, покупая и перепродавая этот город. Мне здесь нравится.

Он собирается остаться, когда я должна уехать? Нечестно. Притормози, Кэт!

- Ты могла бы научить меня испанскому.

Ладно, сейчас он просто меня подкалывает.

- Конечно. Скажи cállate la boca.

Он повторил выражение.