— Это царица шабаша, — пробормотала Леонора, между тем как толпа бешено приветствовала вновь прибывшую.

Минуту спустя царица шабаша появилась на холме рядом с чудовищным козлом. Началась черная служба. Пока разыгрывались все нечестивые перипетии этой отвратительной и кощунственной церемонии, толпа, составившая живую цепь вокруг адской четы, принялась танцевать. Все быстрей и быстрей вертелся этот бешеный хоровод. Люди все званий и полов перемешались, и вся эта обезумевшая толпа ревела и испускала дикие крики радости.

Мало-помалу цепь разомкнулась, и человеческие волны рассеялись по пустоши, чтобы приступить к импровизированному пиру. Здесь не было ни в чем недостатка, ни в меде, лившемся рекой, ни в сластях, ни в изысканных кушаньях. Все объедались, смешавшись в одну неслыханную оргию до той минуты, пока не появилась первая полоска рассвета. Тогда козел превратился в чудовищного петуха. Раздалось пронзительное «кукареку», напоминавшее звук трубы, а издали донесся звон колокола. В одно мгновение ока все угасло, и толпа быстро рассеялась во все стороны. Следы пира исчезли, как по мановению волшебного жезла, и восходящее солнце светило уединенную, пустую и молчаливую пустошь.

Опьяненный медом и ошеломленный ужасом Вальтер никогда не мог впоследствии припомнить, как он вернулся в замок и лег спать. Когда он проснулся на следующее утро, ему казалось, что он был жертвой какого-то сумасшедшего сна. Тело его было разбито, душа больна, а ум тяжел и смущен. Со времени этой ужасной ночи, жизнь молодого человека протекала без всяких выдающихся событий. Каждый день он виделся с Леонорой, обедал и ужинал с ней и вместе с ней катался или гулял, но только в известном районе, черту которого они не могли переступить.

Когда они гуляли пешком, ими овладевала такая непобедимая усталость, что они иногда засыпали под первым попавшимся деревом; когда же они катались верхом, то лошади пятились назад и отказывались двинуться вперед, как бы встретив какое-то невидимое препятствие. За исключением этого ограничения, Вальтер пользовался полнейшей свободой. Таинственный владелец замка с княжеской щедростью предупреждал все его нужды и окружал его утонченной роскошью. Через каждые пятнадцать дней праздновался шабаш. Как для Вальтера, так и для Леоноры было обязательно присутствовать на нем. Но так как человек привыкает ко всему, то и Вальтер тоже привык к ужасам этих сборищ и шел на них почти равнодушно. Ему казалось, что он сделался жертвой кошмара, от которого он рано или поздно проснется. Только ожидание этого пробуждения наполняло его душу тоской и ужасом. Так прошло несколько месяцев, как вдруг случилась очень странная вещь. По ночам он стал внезапно просыпаться, покрытый холодным потом, и ему казалось, что он слышит где-то вдали пение псалмов и молитв. В такие минуты, воспоминание о его прежней, почетной и христианской жизни с особенной силой овладевало им, наполняя его душу сожалением, горем и желанием вернуть это спокойное и благочестивое существование.

Пока Вальтер вел такую жизнь, его мать, оправившись от болезни, удалилась в один из монастырей. Во внимание к богатому вкладу, внесенному ей в общину, и к ее ревностному благочестию, епископ сократил ей срок послушания и разрешил принять пострижение. Кунигунда, сделавшаяся сестрой Урсулой, горячо и с глубокой верой молилась о сыне, которого считала вдвойне предназначенным для адского пламени. Она неустанно молилась, раздавала милостыню и искала святых духовных лиц, чьи бы молитвы могли быть полезны для души ее бедного Вальтера, которого она оплакивала, как умершего.

Однажды, когда в монастыре был праздник в честь чудотворной иконы, в числе других богомольцев явился также один старик, нищенствующий монах. Старик этот заболел, и за ним ухаживала сестра Урсула. Когда он поправился и собирался оставить монастырь, сестра Урсула одарила его щедрой милостынею и, как она делала это не раз, рассказала ему про свое горе и попросила молиться за Вальтера.

— Конечно, сестра моя, я буду непрестанно молиться за вашего сына! Но, мне кажется, я принесу ему больше пользы, если укажу вам на одного святого человека, заступничество которого перед нашим Спасителем достаточно сильно, чтобы вырвать душу из когтей самого сатаны.

— Где же живет этот святой человек? Как мне найти его? — с волнением спросила сестра Урсула.

— Я сам, дорогая сестра, буду служить вам проводником, если ваша святая настоятельница и ваш духовник позволят это. Теперь же я расскажу вам историю почтенного пустынника, и вы поймете, что никто больше его не способен разрушить козни демона, излечить бесноватого и творить чудеса. Если он только пожелает, то ваш сын, жив он или мертв, будет спасен.

Прежде всего, я должен сказать вам, что в уединенном и диком ущелье Вогезов приютился небольшой монастырь во имя святого Лазаря, блаженного брата Марфы и Марии, воскрешенного нашим Спасителем.

Недалеко от монастыря стояла часовня во имя Спасителя. Часовню эту выстроил молодой и очень богатый соседний синьор в благодарность за то, что Господь спас его во время охоты от смертельной опасности. Этот же самый благочестивый и милосердный синьор помог монастырю, древним постройкам которого грозило разрушение. Но старая истина глаголет: дух бодр, а плоть немощна. Этот же самый молодой человек, несмотря на свои добродетели и свое благочестие, впал в искушение. Демон овладел его душой и увлек ее к погибели, подобно той, жертвой которой сделался ваш сын.

Он сам рассказывал мне это, так как, сестра Урсула, святой пустынник отец Лазарь и молодой человек, о котором я говорил, одно и то же лицо. Из собственных уст его слышал я рассказ о преступлениях, в которых он был виновен. Он даже посещал шабаш. Дьявол уже думал, что он окончательно держит его в своих когтях, когда случилось чудо — и он был спасен. Однажды ночью, после ужасной оргии, он ворочался с боку на бок, не будучи в состоянии заснуть. Несмотря на утомление, сон не приходил. Тогда он решил принять сильное наркотическое средство и открыл уже флакон, чтобы отсчитать капли, как вдруг ослепительный свет наполнил его комнату. В двух шагах от себя он увидел какого-то человека, одетого в белоснежные одежды. Человек этот, казалось, носился над землей.

— Я — Лазарь! — сказало видение. — Ты знаешь, что я был мертв, но слово Иисуса воскресило меня. Ты считаешь, что твоя душа навеки погибла, но во власти Спасителя вернуть тебя к истинной и вечной жизни. Следуй за мной — и я поведу тебя к спасению! Могучая убедительность слов святого потрясла грешника. Он встал и последовал за святым Лазарем. Куда они направились? Сколько дней шли? В этом он никогда не мог отдать себе отчета. Он только помнил, что, в конце концов, он упал от истощения и потерял сознание.

Пение святых молитв привело его в себя. С изумлением увидел он, что лежит на пороге той часовни, которую некогда выстроил сам. Внутри часовни было несколько пилигримов, которые, простершись перед изображением Иисуса Христа, горячо молились.

Такое чудо до глубины души потрясло грешника.

Когда пилигримы вышли из часовни, он бросился к их ногам со слезами раскаяния. Один из пилигримов, почтенный старец с аскетическим видом, приблизился к нему, помолился над ним и облил его голову святой водой.

В ту же минуту грешник почувствовал страшную боль во всем теле; затем, ему показалось, что огромная тяжесть спала с него, и в первый раз после долгих лет он с жаром помолился.

В этот день он поклялся посвятить всю остальную жизнь свою раскаянию и молитве. Все свое существо он отдал на добрые дела, одарил монастырь и украсил часовню картиной, изображавшей Воскрешение Лазаря. Затем он принял пострижение и сделался монахом в том же самом монастыре, которому он столько сделал. Сам он не жил в монастыре. В диком и совершенно уединенном месте он обнаружил пещеру, вблизи которой протекал источник. В ней он и поселился, молясь и оплакивая свои грехи.

— Не раз, — говорил он мне, — демон являлся искушать меня, надеясь снова овладеть моей душой, но Иисус и святой Лазарь не оставляли меня в такие минуты борьбы, и сатана был окончательно побежден. Теперь брату Лазарю более восьмидесяти лет, но могущество его молитвы так велико, что он исцеляет бесноватых и обращает самых закоренелых грешников.