— в энергоинформационном обеспечении адаптации к определенному уровню и характеристикам жизнедеятельности;

— в создании условий для квантового скачка на следующий уровень.

То есть, выражаясь весьма и весьма обще: для того, чтобы адаптироваться к некоей системе (например, новой работе), вы должны обладать достаточным для данной системы уровнем витальности. Этот уровень вы можете достичь либо (лучше) за счет более чем достаточной информации (например, квалификацией и опытом прежней работы), либо (хуже) посредством уменьшения энергозатрат системы по поддержанию вашей жизнедеятельности: например, согласившись на крайне маленький оклад. (Нынче как раз так и поступают: берут малоквалифицированных людей, но за мизерную оплату.)

А теперь не в порядке скромной саморекламы, но исходя из желания хоть как-то помочь людям в этой стране, поясню почему занятия хорошей психотерапией неизбежно и безусловно повышает витальность человека. (Только хорошей психотерапией! Значит, в основном у нас в Центре практической психотерапии — и еще кое-где, но это 5 % качественного продукта на фоне 95 % недоброкачественных услуг.) Это происходит не только за счет большего и лучшего осознания реальности себя, других, мира и Бога (на бессознательном уровне, так что обычная психология тут мало чем поможет). Просто наши, порой многочисленные, как блохи на бездомном псе, неврозы требуют от нас колоссальных энергетических затрат. Во-первых, на их поддержание (демоны, живущие в вашей душе, тоже хотят кушать). А во-вторых, на их удержание — в этаком скрытом, не слишком часто выплескиваемом наружу состоянии. Отчего результатом нормальной психотерапии всегда и везде было, есть и будет повышение витальности за счет уменьшения энергозатрат — но это, опять-таки, только «во-первых». «Во-вторых» же, позитивные эффекты здесь связаны с тем, что все эти «чудовища из глубин» начисто забивали, как толпа в автобусе, и плотно заполняли ваше несчастное Сознание (куда, кстати, вы изо всех сил пытались их не пускать). В результате, ни о каком повышающем витальность информационном осознании, как говорится, просто не могло быть и речи. Ибо вы, как в крепости, запирались в узком мирке своей комфортной зоны осознания (узкой, как предмет исследований проктолога), даже не желая ничего знать о страшном (а на самом деле — прекрасном и полном возможностей) лесе за пределами истоптанной и затоптанной полянки привычной зоны комфорта…

Должен сразу оговориться: речь идет не о двух типах жизнедеятельности человека, а именно о двух же, но принципиально различных этапах его жизни. Это очень важно потому, что в самой идее о двух, скажем так, вариантах жизни человека и, соответственно, отношения к оной, нет ничего нового. Например, небезызвестная и достославная В. Сэтир в своих докладах и учебных мероприятиях постоянно сравнивала два противуоположных взгляда на мир: иерархическую модель наказания/награды и модель роста [13, с. 127].

Модель наказания и награды (в нашей парадигме соответствующая первому этапу человеческой жизни — от 0 до ≈ 42 года) исходит, как из базового постулата, из предположения, что человек по своей природе плох (хуже некуда!). А это значит, что для того, чтобы он смог стать полноценным и полезным членом общества, его надо обязательно контролировать и направлять — разумеется, извне. За счет поощрения позитивного, с точки зрения общества или его подсистем поведения, и, соответственно, наказания (пресечения) поведения негативного. Отношения в обществе основываются на иерархии статуса и власти, а также системы ролей, устанавливающих нормы и стандарты взаимоотношений и действий. Индивидуальность во всех ее проявлениях нивелируется, поскольку угрожает общественному порядку и стабильности социальных систем.

Модель личностного роста, на которой, собственно, и основывается вся так называемая гуманистическая психология, наоборот, считает, что человек, выросший и живущий в благоприятных условиях, в принципе, добр, жизнелюбив, талантлив и сердечен, а еще и ориентирован на рост и изменение как суть и сущность самой жизни.

Это не единственное упоминание о двух типах жизни и отношения к ней. Потому что идея подобной дихотомии красной нитью проходила через все науки, так или иначе связанные с человеком. Например, в теории менеджмента она нашла свое выражение в теории X и YX Мак-Грегора. В ней своеобразные «верования» (а, на самом деле, пресуппозиции — базовые принципы и предпочтения) обеих теорий выглядели так [26]:

Оставляю читателю возможность самому решить, какая модель — наказания/награды или роста (а также какая теория менеджмента — X или Y) — стала основополагающей в нашей стране. Продолжая тему, с удовольствием отмечу, что ближе всех к пониманию двойственности процессов жизнедеятельности подошли Р. Дилтс и Дж. Делазье [21]. Они прямо противопоставили стратегию выживания стратегии эволюции и генеративных изменений, при этом под первой они понимали некую адаптацию к настоящему как сохранение достигнутого (и достижение того, что надо сохранить. — С.К.). А вот под второй (вторыми) подразумевали «подстройку» к будущему через развитие и формирование способности к генеративным изменениям (т. е. изменениям, в результате чего создается что-то новое).

Более того, данные авторы очень точно смоделировали различия в состояниях, которые определяют ту или иную стратегию. А именно те, что при выживании мы обычно находимся в состоянии CRASH — напряжении, реактивности, склонности к бесплодному анализу, отсутствии контакта (с собой, другими и миром), а также банальной боли — душевной, психической и физической. А вот при генеративных изменениях — способности к ним — мы живем (все-таки только здесь и живем. — С.К.) в состоянии COACH, заключающемся в центрированности, открытости, осознанном присутствии, связи и удерживании.

Однако лишь немногие из авторитетов «людоведения» поняли и/или признали главное — это не две модели, два типа или стратегии жизни, а два ее главных этапа. Выживание и собственно жизнь. Адаптация как аккомодация (приспособление) и адаптация как ассимиляция (усвоение, присоединение). Социализация и самоактуализация. Прогибание под мир и его прогибание под себя (А. Макаревич). И, как говорится, и т. д. и т. п.

К числу этих немногих относился, например, один из основоположников экзистенциализма — М. Хайдеггер, который в 1926 году постулировал существование двух уровней экзистенции (описываю их по И. Ялому [60]):

• состояние забвения бытия,

• состояние сознавания бытия.

Забвение бытия — это как раз и есть способ существования большинства из нас. В нем мы как бы бежим от жизни. И живем в мире вещей, погруженные в жизненную рутину. Человек в этом модусе существования «снижен». Поглощен «пустой болтовней». Затерялся в «они» (орфография И. Ялома). Он в буквальном смысле этого слова капитулировал перед повседневностью, в коей более всего озабочен тем, хороши или плохи, правильны или неправильны, полезны или вредны вещи, события, обстоятельства, да и сама жизнь.