Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Зед выпустил цепь — она осталась где-то глубоко внутри. Слез со спины Сирки. Еще миг гигант стоял на коленях, словно до конца отрицая свою смерть. Потом труп качнулся вперед, и каменный пол двинул его с размаху по лицу, и без того уже изуродованному предсмертной гримасой.

Зед рухнул на колени, издав прерывистый стон.

Его сила полностью иссякла.

Но все гуще и обильнее текла каменная пыль. Сверху были слышны потрескивания, и вдруг кусок камня размером с труп Сирки рухнул на дальней стороне камеры, а за ним посыпалась щебенка.

— Надо уходить! — крикнул Мэтью, встал и схватил воина за руку, чтобы поднять на ноги, однако такое ему не удалось бы даже в самой оптимистичной фантазии.

Несмотря ни на какой языковой барьер, Зед понял все и кивнул.

Его внимание привлекло что-то на полу, и он поднял это так быстро, что Мэтью даже не успел рассмотреть.

Потом, обретая собственную силу, сгреб Мэтью за шиворот и вытащил в другой коридор, располагавшийся в дальнем конце справа. Там было темно, хоть глаз выколи. Воин остановился, послышался звук отодвигаемого засова. Зед толкнул дверь.

И она, натужно скрипнув, отворилась в серый свет утра. За ней находился сад и дорожка, ведущая к двери замка. Мэтью пошел вперед, дав Зеду знак поторапливаться.

Он вовсе не рассчитывал на то, что Минкс дождется его, но она все еще стояла у телеги, обрабатывая раны окровавленной тряпкой.

— Хорошо прогулялся? — спросила она язвительно, хотя в голосе послышалось облегчение. — Кретин проклятый! — добавила девушка, и тут увидела Зеда. — Это еще кто?

— Мой новый телохранитель, — ответил Мэтью.

Минкс щелкнула кнутом, приводя упряжку в движение.

Кони понеслись галопом по дороге к гавани, и тут сзади раздался жуткий звук, будто целый ад демонов завопил и завизжал вразнобой. Мэтью и Зед оглянулись — и увидели облако пыли, поднимающейся вокруг замка Фелла. Внезапно откололась часть обрыва, и замок наклонился в сторону океана. Опрокинулась голова кобры на одной башне, потом на другой, на третьей. Полетели чайками куски красной черепицы. Все сводчатые окна, остававшиеся еще целыми, разлетелись вдребезги. С невероятным, невообразимым скрежетом разыгравшаяся стихия оторвала от истерзанных камней половину замка и швырнула вниз, в волны. Обнажилась мебель в развалинах комнат, открылись лестничные колодцы, ведущие теперь в никуда, в серое небо.

— Боже мой! — прошептал Мэтью.

Зед неразборчиво ухнул — должно быть, соглашаясь. Минкс даже не оглянулась:

— Да ну их всех к дьяволу, — бросила она и хлестнула лошадей, добавляя им прыти.

Глава тридцать вторая

Мэтью пришлось признать, что чудеса случаются.

«Ночная летунья», самый красивый корабль из тех, что ему доводилось видеть, все еще стояла у причала. Минкс заехала с телегой почти на самые сходни. Начальник порта, если таковой существовал, сегодня либо не появлялся на пристани, либо бросился проведывать родных.

— Да, ребята, ну вы и торопыги, — заворчал Фалько с палубы. Голос у него был гулкий, как рев хорошей пушки, витая трость лежала на правом плече.

— Позавтракать, что ли, заезжали?

Минкс первая взошла на сходни, за ней следом двинулись Зед и Мэтью. На палубе работали, разбирали снасти какие-то люди, но их, даже на беглый взгляд, было гораздо меньше, чем по дороге к острову.

— Я набрал двадцать шесть человек, — сказал Фалько, обращаясь к Мэтью и зажигая глиняную трубку от свечки. — Из них четверо не явились, а еще трое решили не бросать жен и детей, побоявшись оставлять их одних при такой тряске. Я велел им приводить жен и детей с собой, но они не могли собраться так быстро, как это нужно мне. Может быть, они еще явятся, но сейчас у нас команда из девятнадцати человек при штатной численности сорок. А это означает, что вы, вот этот га и вот эта раненая леди будете работать. — Он нахмурился, разглядывая Минкс через завесу дыма. — Во что это вы впутались? В драку на ножах?

Минкс рассмеялась, будто впервые услышала такую забавную шутку, и ее смех отдался эхом по всему кораблю, как церковные колокола.

А потом она дернулась и выругалась так, как мало какая леди смогла бы. Наверное, потому, что лицо чертовски болело.

— У меня на борту есть человек, который может наложить швы, — сказал капитан. — Это — ваш покорный слуга.

— Мэтью!

Этот голос он узнал — еще бы!

Берри вынырнула из двери, ведущей под палубу. Она была одета в серый плащ поверх измазанной мокрицами ночной рубашки, ноги босые и грязные. Волосы спутаны, веки опухли от бессонной тревоги — совершенно растрепанный вид. Берри торопливо шла к вновь прибывшим, глядя на Мэтью с надеждой и ожиданием.

Она потянулась к нему — но что-то в его позе и выражении лица, должно быть, заставило ее остановиться.

— Можете сказать спасибо мисс Григсби, что мы до сих пор стоим у причала, — проворчал Фалько. — Она твердила, что вы непременно явитесь. Девушка верит в вас, мистер Корбетт. Больше, чем я, похоже, потому что, как видите, уже подошли баркасы, готовые выводить нас из гавани. На ваше счастье, она была весьма убедительна.

— Да, — ответил Мэтью. — На мое счастье.

Он улыбнулся ей, потому что чувствовал, что сердце у него открылось, и в него хлынуло солнце. А Берри нахлынула в его объятья.

Он почувствовал, как бьется ее сердце, быстро, сильно колотится. И прижал девушку к себе.

Тени их слились на палубном настиле. Много, очень много было у них сейчас общего, к добру или к худу. И, несмотря на перемазанный и растрепанный вид Берри, Мэтью не мог не подумать, как она красива, и для него она всегда пахла летней травой, корицей, духом цветущего луга, и…

Жизнью.

Его ноги едва не подкосились, но Мэтью устоял.

— Слушай, что я тебе скажу, — начал он, и увидел, что от его тона вспыхнули ее синие глаза. — Ты заварила такую кашу, что не расхлебаешь! Зачем ты сбежала из гостиницы — ума не приложу! И куда тебя понесло в глубокую ночь? Ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться? Боже ты мой, надо же соображать хоть немножко! Вот перекинуть бы тебя через колено, как соплячку, какова ты и есть, и как следует…

Могучая рука сгребла Мэтью за загривок — и вдруг его взгляд уперся в пару глубоко посаженных черных глаз на мрачном бородатом африканском лице, декорированном шрамами в виде трех латинских букв.

— Мистер Корбетт! — произнесла Берри ледяным голосом. — Рекомендую вам во время предстоящего плавания следить за своей речью, и требую немедленно устранить из нее недостаток учтивости.

Он бы нашелся с ответом, если бы горло работало. Похоже, его новый телохранитель имел свои представления о том, кому он должен быть верен.

— С ссорами придется подождать час-другой. — Капитан пустил клуб дыма, окутавший Мэтью петлей. — Нам надо для начала вывести корабль в открытый океан. И мне не хочется даже думать о том, кто или что может сейчас прибыть вон по той дороге. Так что — в моей команде прибавление. Вам предстоит работать с теми людьми, что уже сидят в баркасах. Приказания будете получать от мистера Шпеддера, моего первого помощника. Ожидаю от вас усердной работы. Баркасов всего два, так что нам повезет, если выйдем из этой бухты хотя бы через час.

Он что-то сказал Зеду. Зед тут же выпустил Мэтью и первым бросился к сходням.

— Дамы, — сказал Фалько, — к вам тоже относится. Все за работу!

Шагая между Берри и Минкс к баркасам, привязанным к носу корабля, Мэтью понял, что до прихода в Нью-Йорк — дай Бог, чтобы они туда добрались, — они изучат «Летунью» до последнего дюйма, сотрут пальцы до костей и вступят в непростые отношения любви-ненависти с каждым парусом и с каждой мачтой. И этим отношениям предстояло начаться с весел буксировочных баркасов и рева первого помощника: «Весла — на воду! Навались! Раз! Раз! Раз!» — усиленного жестяным рупором.

Капитан правильно определил, сколько времени два баркаса будут вытаскивать «Ночную летунью» из гавани, ориентируясь на прилив и ветер. Ушло на это чуть больше часа, и Мэтью стало казаться, что плечи у него сейчас отвалятся, а Берри была готова заплакать, если бы от этого была польза — но слезами корабль не сдвинуть.

86
{"b":"282883","o":1}