— Тут вы правы, инспектор, — кивнул Генри Уэйд. — Все мы знаем, в какой зависимости находится проститутка от своего сутенера. Здесь побои обычное дело, особенно, когда он подозревает, что девушка утаила часть полученных денег. Мне кажется, ответ надлежит искать, скорее, у психиатра.

— Весьма вероятно, — согласился Ник.

— И вы забыли еще об одном важном обстоятельстве, — добавил Уэйд. — После каждого убийства Дождевой Любовник забирал у жертвы что-нибудь на память. Часть одежды или какую-нибудь интимную мелочь. А в этот раз ничего подобного.

— Что еще, сержант? — спросил Мэллори, заметив движение Ника.

— В сумочке Грэйс Паккард были деньги?

— Два или три фунта банкнотами и немного мелочи.

— Фолкнер сказал, что дал ей десятифунтовую купюру.

— Неужели, сержант? — ядовито усмехнулся Мэллори. — Так, может, вы расскажете нам, что с ней сталось?

— Понятия не имею, — вздохнул Ник. — Значит, мы возвращаемся к Гарольду Филипсу?

— Да. Я думаю, теперь самое время. Можете взять с собой детектива Брэди.

— А как быть с Фолкнером, господин инспектор?

— Бога ради, сержант, это превращается у вас в навязчивую идею!

Атмосфера опасно накалилась, и Мюррэй поспешил разрядить напряжение.

— Все это очень интересно, господа, однако вы не дали мне закончить. Я не знаю, пригодится ли вам подобная информация, но перед самой смертью Грэйс Паккард имела интимные сношения.

Мэллори нахмурился.

— Изнасилование?

— Отнюдь. Определенные факты указывают, что половой акт был совершен прямо на улице, у стены, и с согласия убитой. Впрочем, нельзя утверждать, что ее не вынудили к тому угрозами.

Мэллори встал.

— Это еще один гвоздь в крышку его гроба. Отправляйтесь к Филипсу, сержант, и захватите одежду, которая была на нем вчера вечером. Я жду вас через полчаса.

Иногда можно и поспорить, однако следует знать, когда нужно выполнять приказ.

Ник молча вышел.

У здания ратуши он встретил Брэди, как раз спускавшегося с крыльца.

— Что еще приключилось? У тебя такой вид, словно ты угодил из огня да в полымя.

— Мы должны немедленно арестовать Гарольда Филипса. Мэллори считает, что убийца — он.

Брэди недоверчиво хмыкнул.

— Этот хлюпик — Дождевой Любовник?

— Послушай, Джек, вполне возможно, что Дождевой Любовник не имеет никакого отношения к убийству Грэйс Паккард. Я объясню тебе все по дороге.

— Вы опять погрызлись с Мэллори? — спросил Брэди, когда они уселись в машину Ника.

— Не совсем. Просто Мэллори подозревает Филипса, а у меня на этот счет иное мнение. И только.

— А как обстоит дело с Фолкнером?

— Это другая сторона медали. Мэллори смотрит на него в точности, как я на Гарольда.

— Он может и передумать, — сказал Брэди. — Я как раз прочел рапорт Джо Дуайра, дежурного полицейского, который обнаружил труп. Его хорошо отделали.

— И как он? — спросил Ник, включая зажигание.

— Лежит в госпитале. Тяжелое сотрясение мозга. Так вот, в его отчете есть кое-что любопытное для тебя. За десять минут до нападения Дуайр столкнулся с типом, который как раз выходил из бара на Риджент Плэйс.

— Он его описал?

— Даже назвал по имени. Случайно они знакомы. И это был не кто иной, как наш приятель Бруно Фолкнер.

— Вот это да! — Ник притормозил и свернул в соседнюю улочку.

— Куда мы едем? — удивился Брэди. — Нарша Плэйс в другой стороне.

— Я хочу заглянуть в этот бар и перекинуться парой слов с хозяином. Его зовут Сэм Харкнесс, он бывший профессиональный регбист.

Брэди покачал головой.

— Мэллори будет в ярости. А впрочем, твое дело.

Он откинулся на спинку сиденья и принялся набивать трубку табаком.

Дождь окутал Риджент Плэйс серой пеленой. В баре Сэма Харкнесса было всего два клиента. Таксисты, заехавшие перекусить после ночной смены, поедали тосты с яйцом. Хозяин приветствовал новых посетителей, не отходя от плиты.

— Рад вас видеть, господин Миллер! Позавтракаете?

— Как-нибудь в другой раз, Сэм. А сейчас я хотел бы получить кое-какую информацию. Вы слышали о вчерашнем убийстве на углу Доб Корт?

— А как же! Полиция крутилась тут целую ночь. Я неплохо заработал на кофе и сигаретах.

— Я только что прочел рапорт Дуэйра насчет этих событий. Он пишет, что был у вас около десяти минут одиннадцатого.

— Верно.

— И в это самое время отсюда вышел другой посетитель. Если не ошибаюсь, некий Бруно Фолкнер.

Харкнесс утвердительно кивнул.

— Это один из моих постоянных клиентов. Он скульптор. Живет за углом, в соседнем доме. Ему случается заглядывать ко мне даже среди ночи, если у него вдруг кончатся сигареты. Что поделать: такой уж народ эти художники!

— А вчера ему тоже были нужны сигареты? — поинтересовался Брэди.

— Да, он купил пачку «Кроун Кинг». И, думаю, скоро опять придет, потому что забыл у меня пару перчаток. Женских. — Харкнесс нырнул под прилавок и достал черные перчатки из искусственной кожи, украшенные кусочками белого пластика и стразами. Такую вещицу можно было купить почти в любом галантерейном магазине, стремящемся удовлетворить невзыскательные вкусы гоняющейся за модой молодежи. — Они выпали у него из кармана, когда Фолкнер расплачивался, — пояснил Харкнесс. — И знаете, что самое забавное? Он смутился и пробормотал что-то вроде того, будто бы это перчатки его невесты. — Харкнесс усмехнулся. — Однако это шито белыми нитками. Я видел ее — то есть его невесту — когда она приходила сюда вместе с ним. Это Джоан Хартманн, актриса, которая играет в сериале. Женщина ее типа никогда бы не надела такую вульгарную дешевку.

«Просто удивительно, как много можно узнать от людей, даже ничего у них не выпытывая!» — подумал Ник. А вслух сказал:

— Я скоро должен увидеться с господином Фолкнером, Сэм. Так что, если не возражаете, передам ему перчатки.

Харкнесс пожал плечами

— Да ради Бога, господин Миллер! Только он, верно, еще развлекается с красоткой, которая их потеряла. — Он подмигнул. — Ах, эти художники! Завидую я им, право слово!

— Значит, у Фолкнера в кармане были перчатки Грэйс Паккард, — сказал Брэди, когда они садились в машину.

— Ну и что? Он ведь не отрицал, что девушка была в его мастерской. Скажет, что она случайно их обронила или забыла по рассеянности. А, впрочем… Вот что, Джек: возьми такси и поезжай к Паккардам. Не думаю, чтобы ее мать была сейчас расположена к беседам, но попытайся узнать у отца, носила ли Грэйс такие перчатки. А когда покончишь с этим, сразу же отправляйся на Нарша Плэйс. Я буду тебя ждать.

— Мэллори тебя убьет за самоуправство.

— Не бери в голову. Кстати, что тебе сказал врач миссис Филипс? Удалось что-нибудь узнать?

Брэди фыркнул.

— Он отказался обсуждать это по телефону. Это индус. Лал Дас. Тот еще фрукт. Как все черномазые. Такому не дашь на лапу — слова не вытянешь.

— Ладно, Джек, я сам с ним переговорю.

Брэди посмотрел на часы.

— Значит, минут через тридцать. Это не должно занять много времени.

— Буду ждать тебя перед домом.

Ник провожал взглядом Брэди, пока тот бежал к стоянке такси, потом забрался в свой «мини-купер» и уехал.

Лал Дас, о котором так нелестно отозвался Брэди, был высоким худым индусом. Доктор медицины и член Королевского Общества терапевтов, он мог занять престижное место в солидной клинике. Однако предпочел этому скромную практику в одном из самых бедных и неблагополучных по медицинским показателям кварталов. Лал Дас был также известен как хороший нарколог, и Ник иногда пользовался его услугами.

Сейчас он как раз окончил завтракать и читал воскресное приложение к газете. Увидев Ника, доктор Дас улыбнулся и указал ему на стул.

— Выпьете кофе?

— Спасибо. Не откажусь.

— У вас ко мне какое-нибудь дело, или вы случайно проезжали мимо?

— Вам недавно звонили, чтобы получить сведения о состоянии здоровья миссис Филипс с Нарша Плэйс.