Сын Горы опять не мог промолчать:
— А деньги на лодку тебе ведьма наколдует, да? Купцы в порту небось умеют отличать настоящее золото от ведьминого, которое потом в солому обращается.
Рейг очень серьезно ему ответствовал:
— Я буду петь, плясать, побираться, просить денег у добрых людей. А ведьма мне нужна, чтобы призывать попутный ветер, обращать соленую воду в пресную, отгонять морских чудовищ, придавать мне храбрости, а также подавать советы.
Мне стало жалко его, ибо показался он мне совсем еще юным и неопытным. Как тот, кто верит сказкам, будто добрый заяц сильнее злого волка. Но я не хотела говорить в логове разбойников, что никакая я не колдунья, и пригласила его уйти из пещеры на лесную опушку.
Начало странствия с Рейгом
Выбрались мы из разбойничьего лаза и сели рядышком на поваленном дереве. Было новолуние, весенняя ночь была темна, и я не видела лица Рейга. Я обняла его за плечи и сказала ему так:
— Сынок, я не ведьма. И думаю, что может быть и нет никаких ведьм на свете. А океан место опасное, из-за него мой отец в рабство попал. Ты бы лучше женился да завел детей. Тогда бы твои умершие предки были бы и рады и счастливы.
Я стала ему рассказывать о том, что знала о колдунах и ведьмах, какие они обманщики. Рейг поднял ко мне лицо. Солнце уже начало выбеливать край неба. В свете зари я увидела с великим смущением, что Рейг не юноша, а зрелый человек. Только так и не оброс достопочтенным жирком и был сух и легок как хворост, приготовленный для очага, да и храбрость его жизнь не истерла. Я отшатнулась в великом смущении, отвела глаза и сказала положенные слова извинений. Ибо не должно женщине обнимать мужчину, если он по возрасту не годится ей в сыновья. Рейг развеселился и рассвету кулаком погрозил:
— Заря золотая, один вред от тебя добрым людям! Не поднималась бы ты глупая до времени из-за края земли. Тогда бы эта чернокосая Ифри мальчика-сыночка бы еще и поцеловала бы! Кто мне загадку разгадает? Или Ифри и правда никакая не ведьма, раз в темноте не видит, с кем обнимается. Или она делает вид, что не видит? Чтобы пообниматься, а потом переводить смущенный взор на бревно и стыдливо ахать как пуганая отроковица. Очи-то у нее как светлый мед, как золотые глаза сестрицы-волчицы. Но она до поры до времени их ресницами прикрывает. Ничего мне бедному в них не разглядеть.
Потом я поближе познакомилась с веселым Рейгом и узнала, что у него были свои понятия о том, что должно и что не должно. В его понятиях пообниматься было всегда должно. Посмеяться тоже. Я ему сказала, что приняла его за юношу по причине великого простодушия его. Кто же ему за песни подаст столько денег, чтобы хватило на большую и крепкую лодку, пригодную для переплытия океана? Тут уже Рейг удивился от души:
— Да ты и правда никакая не ведьма! Ничего в хитростях и обманах не понимаешь. У меня есть хороший клад в тайнике. Только если я скажу об этом в разбойничьей пещере, то прощай мой клад. А твой вид мне доверие внушает.
Нам бы и разойтись в то утро. Я ведь не была ведьма, которую он искал. Но он не хотел расходиться. И я почему-то тоже не хотела. Тем временем совсем рассвело, и я его рассмотрела.
Люди и боги! Я расскажу вам об облике мореплавателя Рейга, чтобы вы смогли узнать его, если встретите его в стране за океаном, или на дне морском, или в обители мертвых, или среди звезд. Если вы увидите его, скажите ему, что я до сих пор жду его!
На его сапогах вышитые оленьими жилами два коня. Это такой волшебный знак, чтобы ходить быстрее. Куртка у него из крепкой грубой кожи, а на ней рисунки в виде сломанных стрел. Этот рисунок означает: не тратьте зря стрелы, моя куртка непробиваемая. На поясе висит барабан, чтобы было веселее идти. Его русые волосы цветом подобны светлой дорожной пыли и заплетены в четыре косы. На лбу плетеная шерстяная повязка, крашенная листьями вайды в синий цвет неба, а на ней вышита звезда Арн-Рейг, именем которой он назван. Силы в нем немного, как у тех, кто не ел досыта в детстве, но недостаток силы ему восполняют отвага, ум, присутствие духа и быстрый удар. Он горд, но любит ласку. Лицо у него открытое и дружеское, но он еще как умеет обмануть злодеев! На тонкой обветренной коже повсюду светлые веснушки. В его серых глазах будто отражение зимнего неба и светлых поднебесных скал, но когда он улыбается, его глаза становятся синее сладкого вина из голубики и меда. Смотрит он всегда вперед и вверх, с веселой усмешкой, будто решил поохотиться за великанами и высматривает когда появится над лесом глупая великанья башка. Люди и боги! Если сапоги его с вышитыми конями утонут в океане, и роспись на куртке сотрется, и барабан украдут враги, то по глазам вы все равно узнаете его.
Так повторяла я в одиночестве, когда Рейг уплыл в океан, а я не могла уснуть и смотрела на звезду Арн-Рейг в ночном небе.
А это было утро первой встречи нашей, и я поведала ему о себе. Услышав мою историю, Рейг решил рассказать мне о себе и показать мне, где он родился. Разложил камни на траве, подобием лисы с хвостом, и сказал:
— Вот наши земли как ястреб видит их из-под облаков. Здесь я сложил из камней горную страну. А хвост — это не лисий хвост! Это западный горный отрог. На севере от него простираются болота, а за ними грозные колдовские зачарованные леса и тайные тропы, ведущие к океану. Когда ваше племя ушло на северный склон, оно увидело начало этих земель у подножья Оленьей горы. Восточный край мира — страна горных озер и мудрых священных деревьев. Это владения волшебников, а люди редко селятся там. Ибо в дни, когда прадеды наши еще умели разговаривать с деревьями, те дали им три запрета. Угадай, какие запреты?
— Не зажигать костров, не строить домов, не ковать топоров!
— Ты угадала. Слушай дальше. На юге — высокоствольные леса, зеленые луга, олени и зубры, охотничье раздолье. Но жители тех мест воинственны, строги к пришельцам и пускают в свои лесные владения только безоружных. Земли там принадлежат не родам и не общинам, а военным вождям, и они раздают земельные наделы своим дружинникам. Думаю, что старик, который погубил твоего хозяина Быструю Птицу, был оттуда. В тех краях нет запрета на убийство, но есть правила честного поединка. Кто их нарушил — тот вне закона, он и его семья. Твой хозяин бился не по закону — видно за это были сожжены огненным проклятьем он и вся ветвь его рода. А на юго-западе от гор начинается Великая равнина. Зовут ее так потому, что она просторна и многолюдна. Деревня, куда привел тебя Быстрая Птица, приютилась на ее северном крае, у самого подножья гор. А до южной границы Великой равнины мало кто доходил, так она огромна. Те земли зовутся также Солнечной равниной или Полем Коня и Быка, ибо принадлежат они владельцам стад и конских табунов. Вся торговля происходит там, и середина Солнечной равнины именуется Торговые перекрестки. Расчет в торге там ведется южными золотыми монетами, поэтому южный край Великой равнины зовется Золотым лезвием. А здесь — земли на северо-востоке от гор, там, где я родился. Днем те земли одеты туманом, зато ночи холодные и ясные. Из-за этого луна в моем родном краю светит ярче бледного солнца, и те места зовутся Лунной равниной. Золото там не ценится, ибо пользы от него нет, а для обмена в ходу железные наконечники для дротиков и стрел. Лес там выгорел, ибо в него некогда ударил небесный меч, молния. Край это холодный, но снег там не глубок. Ведь в небе над ним ветер с востока безжалостно гонит прочь тяжелые снеговые тучи, что звались у нас Дочерями Океана. А если снег и выпадает, он сухой, и ветер сдувает его земли. Вместо коров и овец жители тех земель разводят прирученных оленей. В детстве я пил молоко оленихи и играл с олененком. А потом мне сказали, что олененок ушел за дальние горы, а нам оставил свое мясо и свою пятнистую шкуру. Еще зовется тот край Страной волков, ибо волки там сильны и многочисленны. Они выше в холке и яростнее в нападении, чем их низкорослые братья с Поля Коня и Быка. Их шерсть светла и блестит, будто иней на морозе. Край это дик и волков там больше, чем людей. Некогда люди нашего племени жили в стране Коня и Быка и славились умением ковать железо. Но в те дни, когда я родился, они уже переселились на север, в Страну Волков.
