Для командования ВМБ Ханко эта операция стала крупной неудачей, в результате которой отборная группа бойцов не вернулась с задания. Главным просчетом было отсутствие разведданных об увеличении численности противника на маяке Бенгтшер, да и просто не принималось в расчет то, что противник воспользуется теми десятью днями, что прошли после успешной десантной операции на Моргонланде.

На голых скалах Бенгтшера у финнов не было возможности похоронить погибших десантников, поэтому они получили последний покой на кладбищах в Драгсфьорде и Эрэ.

Но не все не вернувшиеся на базу бойцы и командиры погибли. Спустя 16 лет после боя у маяка Бенгтшер, в 1957 году, полковник А. Д. Губин обратился к начальнику погранвойск Союза ССР генерал-полковнику П. И. Зырянову с письмом:

«… Отдельные справочные сведения об этом бое удалось выяснить в то время через пленных и из печати противника. Даже враг с должным уважением оценил героизм и отвагу советских пограничников.

Теперь стало известно, что не все участники этого боя погибли. По словам раненного и взятого тогда в плен Кибиса В. И. с ним было взято еще семь человек в плен и многие из них сейчас живут в разных городах Союза. Как бывший командир пограничной части, входившей в состав гарнизона военно-морской базы Ханко, я считаю своим долгом ходатайствовать о том, чтобы через оставшихся в живых участников восстановить подробности боя, дабы должным образом оценить отвагу и доблесть героев-пограничников, а также отдать честь памяти погибшим, чтобы ими гордились их матери, отцы и дети».

По свидетельству В. И. Кибиса, после боя остались в живых и вместе с ним оказались в госпитале в Турку А. П. Блинов, Т. М. Щётка, И. Е. Ситник, В. Г. Балуба, Н. Х. Балаба, И. З. Бондарев, в другом госпитале находился лейтенант B. Л. Кагалов¹². В газете «Труд» от 27 мая 1965 года был опубликован материал о посмертном награждении орденом Отечественной войны II степени П. В. Курилова и А. И. Румянцева. На фотографии в газете начальник погранвойск СССР П. И. Зырянов вручает орден отца его сыну Валентину Павловичу Курилову¹³.

В 1966 году в здании маяка Бенгтшер открыли музей. В его экспозиции отражены события не только 1941, но и 1916 года, когда моряки российского флота защищали маяк от нападения немцев. На здании маяка закрепили памятную доску с текстом на финском и шведском языках:

Оставим на совести финских историков слово «превосходящих», но отдадим дань храбрости и стойкости финских солдат. В этом бою наши противники показали большую организованность во взаимодействии различных подразделений и родов войск.

Журнал финских сил береговой обороны «Rannikon Puolustaja» писал, что маяк Бенгтшер часто посещают туристические группы из Финляндии и других стран, музей пользуется большой популярностью — ежегодно там бывает более 10 000 человек.

В 50-ю годовщину боя, 26 июля 1991 года, Бенгтшер впервые посетили российские ветераны-ханковцы — П. В. Репка, В. Д. Новиков, С. В. Тиркельтауб и другие, всего 23 человека. Совет российских ветеранов ВМБ Ханко и Гильдия Ханко (отделение финской организации ветеранов береговой обороны) договорились об установке на Бенгтшере памятной доски с русским текстом. 19 августа 1998 года на стене здания появилась надпись:

На этот ритуал из-за болезни не смог прибыть участник десанта 26 июля 1941 года В. И. Кибис, но приехали учащиеся и педагоги Санкт-Петербургской средней школы № 368 под руководством ее директора Г. Н. Соловьёвой — в школе создан музей, посвященный обороне полуострова Ханко.

Выступая на церемонии открытия памятной доски, ветеран-ханковец С. В. Тиркельтауб сказал: «Очень важно, чтобы традицию дружбы между ветеранами России и Финляндии продолжила молодежь, их развивающиеся контакты — залог мира и дружбы между нашими народами… особенно радостно, что честь открытия памятной доски предоставляется юным школьникам…»

Маяк автоматизирован. Его газовое пламя горит священным огнем над теми скалами, у которых душам павших воинов поет песню Балтийское море…

22 июня 1941 года морские силы военно-морской базы Ханко составляли три малых охотника типа МО-IV под началом командира ОВР капитана 2 ранга М. Д. Полегаева — МО № 311, МО № 312 и МО № 313¹⁴. В базе находился и дивизион морпогранохраны под командованием старшего лейтенанта Г. И. Лежепёкова, который имел четыре малых охотника типа МО-II — ПК-236, ПК-237, ПК-238 и ПК-239¹⁵. В соответствии с мобилизационным планом пограничные катера приказом командира базы были переподчинены командиру ОВР М. Д. Полегаеву.

После начала военных действий базирование катеров в порту Ханко стало опасным: над полуостровом время от времени появлялись вражеские разведчики, а бомбардировщики не раз пытались нанести бомбовый удар по городу и порту. Учитывая это, М. Л. Полегаев решил перебазировать все малые охотники и другие плавсредства в бухту Густавсверн, под прикрытие скалистых берегов. Когда-то здесь стояли корабли российского флота: о них напоминали высеченные на отвесных глыбах гранита имена кораблей и вделанные в камни рымы.

В состав ОВР входили также маломощные буксиры ОХР-1, «Волна», три катера-тральщика типа КМ, баржа Р-55, парусно-моторная шхуна «Эрна», катер «Ямб», гидрографические суда «Веха», «Волна» и мотоботы. Катерам ОВР приходилось действовать главным образом в темное время суток. Пригодилось хорошее знание шхерных фарватеров, расположения островов и их гаваней, когда корабли ОВР несли дозорную службу, высаживали и прикрывали огнем десанты, сами укрывались от артиллерийского огня противника.

Для предотвращения прорыва противника с моря, командование базы приняло решение выставить на подходах к полуострову минные заграждения; в наличии имелось 400 германских мин периода Первой мировой войны. Поздно вечером 28 июня к западу от полуострова с баржи Р-55, буксируемой гидрографическим судном «Волна», было поставлено первое заграждение. Силами ОВР в тот же вечер и на следующий день было выставлено и противодесантное минное заграждение в заливе Гроссарсбуктен. После обстрела базы и города финскими броненосцами 3 и 4 июля, катера ОВР выставили мины на фарватере у маяка Бенгтшер. Последние минные заграждения были выставлены на подступах к полуострову с 7 по 10 июля. Была усилена и оборона побережья: установлены четырехорудийная 45-мм батарея на мысе Фуруней и трехорудийная батарея того же калибра на мысе Копнесудд.

В обороне Ханко участвовали четыре тральщика — ТЩ-82, ТЩ-85, ТЩ-87 и ТЩ-89¹⁶ — бывшие буксирные пароходы Беломорско-Онежского речного пароходства Наркомата речного флота. Накануне войны они были мобилизованы для прохождения тральной подготовки и, после переоборудования в тральщики, вошли в состав Балтийского флота.

Около 5 ч 28 августа командование ВМБ Ханко получило от коменданта береговой обороны Таллина генерал-майора И. А. Кустова сообщение, что части береговой обороны оставили Палдиски. Но на расположенных перед ней островах Малый и Большой Рогге осталось 50 подрывников под командованием инженер-майора Степанова. С Ханко немедленно вышли два малых охотника, которые и эвакуировали подрывников. При этом экипажи катеров обнаружили на пирсе Палдиски четыре брошенных там 45-мм зенитных орудия. Охотники под командованием М. Д. Полегаева вторично пошли в Палдиски за орудиями, но обнаружили, что порт уже захвачен немцами. В это же утро к причалу Ханко подошел транспорт № 10 «Вахур», также пришедший из Палдиски, имея на борту 46-й строительный батальон численностью около 1000 человек. Батальон получил вооружение и сменил на аэродроме у Тяктоме два измотанных строительных батальона. Вместе с транспортом «Вахур» прибыл и тральщик ТЩ № 49¹⁷.