В начале мая 1843 года в Андии на общем собрании всех наибов, старшин и мулл имам Шамиль, вновь получивший всеобщий вотум доверия, «объявил, что непосредственное наблюдение за беспрекословным выполнением его предначертаний он поручает Ахверды-Магоме, Кибит-Магомеду и Шоаип-мулле, через которых все наибы и старшины обязываются относиться к нему» [Движение горцев, с. 390]. Так по совету Юсуфа-хаджи Сафарова при Шамиле был образован институт старшин наибов или генерал-губернаторов ( мудиров), из которых два наиба — Ахверды Магома и Шоаип — управляли Чечней, а Кибит-Магома — горным Дагестаном.
Летом 1843 года отряды Шамиля ведут тяжелые бои с царскими войсками в горном Дагестане. Шоаип во главе конного чеченского отряда «по их чеченскому обычаю» вступает в бой с конницей «отступников» из горцев (милицией в составе царских войск) и вынуждает их обратиться в бегство. Затем по заданию имама Шоаип со своим отрядом совершает стремительный ночной рейд на Кумыкскую плоскость и отгоняет огромную отару овец (по данным «Хроники» Мухаммеда-Тахира ал-Карахи, 16 тысяч голов). Как сообщает секретарь Шамиля, это произвело большое впечатление на колеблющихся жителей равнины Дагестана, которые не решались присоединиться к сражавшимся горцам, опасаясь карательных акций царских войск из ближайших крепостей: «С этих времен расширились области, подчиняемые шариату. Те, кто раньше отрицал шариат, начали даже опережать мюридов в его выполнении, оказании помощи его руководителям и поддержке их». «К концу 1843 года Шамиль был полным господином Дагестана и Чечни; нам (русским. — Д. X.) приходилось начинать дело их покорения с самого начала».
В документе от 20 ноября 1843 года сообщается, что Шамиль для лучшего управления разделил Чечню на четыре округа: Мичиковский, Ауховский, Большую и Малую Чечню (осенью 1843 года Малая Чечня была разделена на два участка, границей между которыми была речка Рошни). Наибом Мичиковского округа вновь был утвержден Шоаип-мулла. Если в его административном ведении было 2000 семейств, то в военном отношении кроме Ичкерии и предгорий Шоаипу были подчинены также наибство Большой Чечни (2500 семейств), в котором наибом был ставленник Шоаипа — Суаиб-мулла Эрсеноевский,[21] и Ауховский участок (1500 семейств), где управлял Улубий из Кешен-Ауха. По системе набора воинов мичиковцы могли выставить до 2000 вооруженных людей, ауховцы до 1500, а Большая Чечня около 2500 ополченцев (для сравнения: Малая Чечня — до 400 воинов ополчения). Таким образом, в военном ведении Шоаипа было около 6000 воинов с территории, ограниченной с севера Качкалыковским хребтом и Сунжей, а с запада рекой Аргун ниже села Дачу-Борзой (Ичкерия, Аух и Большая Чечня).
Начальником Чеченской области стал тесть Шамиля Абдула Цакхар, проживавший в селении Шали и пользовавшийся большим почетом. Его обязанностью являлся контроль за соблюдением шариата и законов Имамата в Чечне. О всех нарушениях он должен был докладывать имаму.
Казна наибства, находившаяся в ведении Шоаипа, включала 35 крымских ружей, 4 тысячи голов баранов, 5 сотен голов крупного рогатого скота, 60 буйволов и до 30 тысяч рублей серебром.[22]
В 1843 году Шамилем были переселены в Ичкерию несколько сот каранаевских, эрпелинских и ахатлинских жителей.
В течение 1841—1843 годов чеченцы и дагестанцы одержали ряд побед над царскими войсками, нанеся им большие потери и отбив у них 13 укрепленных пунктов. Это было время, названное Н. А. Добролюбовым «блистательной эпохой Шамиля» [Очерки истории, с. 106]. Именно на этот период падает наиболее активная деятельность Шоаипа-муллы. Анализ свидетельств, оставленных горцами — сторонниками народно-освободительной войны, говорит об огромном уважении, которым пользовался Шоаип в горской среде. Характеризуя его, постоянно употребляют эпитеты «известный», «храбрый», «известный храбрец», «подобный льву, приготовившемуся к прыжку». О справедливости Шоаипа и его высоком авторитете вспоминает в своих мемуарах С. Беляев, проведший в 1842—1843 годах в плену у чеченцев десять месяцев. Командир Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютант Нейдгардт писал военному министру генерал-адъютанту Чернышеву 20 ноября 1843 года: «Шуаибу теперь около 40 лет. Он пользуется доверием Шамиля и если останется с последним в хорошем отношении, будет одним из самых уважительных ему помощников, но в случае ссоры с Шамилем, то по влиянию, каковое Шуаиб имеет на чеченцев, он может быть и опаснейшим его врагом. Чеченцы уважают и боятся Шуаиба» [Движение горцев, с. 407]. Н. Дубровин писал о нем (с. 468): «Шуаиб-мулла — наиб мичиковский, хотя был корыстолюбив в высшей степени, но эти недостатки с избытком заглушал своим умом и лихим наездничеством».
Остался и словесный портрет Шоаипа 1842 года, данный князем И. Орбелиани: «Шуемб небольшого роста, лицо смуглое с небольшими рябинками, ловкий во всех приемах и в особенности верхом. Он известен, как человек с хитрым и бойким умом, как отличный рубака, лихой наездник и искусный предводитель в бою» [Вердеревский, с. 31]. Шоаип отличался острословием и неунывающим нравом.
После гибели в 1843 году под хевсурским аулом Шатили наиба Малой Чечни Ахверды Магомы Хунзахского (с 1843 года в это наибство вместе с чеберлоевцами входил и Шатоевский округ), который пользовался безграничным доверием Шамиля и уважением чеченцев и считался главным претендентом на пост имама в случае гибели Шамиля, все доверие и надежды имам обратил на Шоаипа, также бывшего близким другом и верной опорой Шамиля в Чечне. К началу 1844 года Шоаип стал руководителем всей Чечни от среднего течения реки Ассы на западе до побережья реки Акташ на востоке. «Самым искусным из помощников Шамиля, которому он доверял командование правым флангом, то есть всей страной, расположенной между Тереком и Андийским хребтом», называет Шоаипа французский консул в Тифлисе виконт Г. Кастильон в письме к министру иностранных дел Франции Гизо от 18 мая 1844 года.
Блистательная карьера Шоаипа-муллы оборвалась внезапно, вместе с трагически оборвавшейся жизнью. 6 марта 1844 года в Андии проходил сбор наибов. На нем решались важные вопросы. Неожиданно имам Шамиль получил известие о гибели Шоаипа.
По свидетельству потомков участников тех событий, произошло это так:
«Наиб Шамиля Шоаип-мулла (ШоIип-молла) был очень уважаем и любим имамом Шамилем. Его уважали чеченцы за мужество, ум, честь, ученость, надежность. Шоаип-мулла был образованным человеком и отличался безрассудной отвагой. Как-то Хаджи-Мурат Аварский поспорил с Шоаипом, кто храбрее. Шоаип, сказав, что не может случиться того, что не предопределено Аллахом, взвел курок заряженного пистолета и, приставив к голове, нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало, пистолет дал осечку. Шоаип предложил Хаджи-Мурату повторить то же самое, но наиб Аварии не стал шутить со смертью.
Шоаип был из аула Центорой. В тайпе цонтрой есть несколько родов (некъе): Корни-некъе (КIорни-некъе), Оки-некъе и другие. Из рода Корни-некъе был и Шоаип, но, как всякий человек, получивший большую власть, он стал злоупотреблять ею.
Между шейхом Ташу-хаджи и Шоаипом как-то произошла ссора, и Ташу-хаджи предрек Шоаипу, что он умрет страшной смертью — “Iаьржа валарца лийр ву хьо”». (В других вариантах преданий говорится, что они купались в речке и Ташу-хаджи, омывшись, стал белым, а Шоаип так и остался черным (смуглым). И тогда шейх произнес слова, оказавшиеся пророческими, о страшной смерти Шоаипа.)
По законам тех времен всякий достигший совершеннолетия (15 лет) обязан был вступить в брак. То же самое относилось и к девушкам. Тех, кто отказывался, наказывали — вплоть до содержания в яме (темнице) до тех пор, пока не даст согласие на заключение брака.
Надо отметить, что средний брачный возраст у чеченцев до Шамиля был отличным от установленного законами Имамата. По чеченским обычаям совершеннолетними юноши считались с 17 лет, а девушки — с 15. Но в раннем возрасте в брак обыкновенно не вступали. Средний брачный возраст был у мужчин 25—27 лет, а у девушек 23—25. В связи с войной появилось очень много старых дев и молодых вдов. Шамиль был озабочен этим обстоятельством. В целях поддержания моральных устоев и предотвращения случаев разврата, а также для активного воспроизводства стремительно уменьшающегося в войне народонаселения было утверждено обязательное вступление в брачный союз всех достигших совершеннолетия, а также молодых вдов и старых дев.
