В родных театральных пенатах сей опус Оффенбаха никогда не ставился: в архивах осталась лишь запись радиоспектакля середины 50-х годов прошлого века. Именно эту русскоязычную версию и взяла за основу постановка музыкального театра «На Басманной». Ее режиссером выступила Жанна Тертерян, художественный руководитель коллектива, а премьера новой работы состоялась 10 июля на сцене Дома Высоцкого на Таганке. Отечественный музыкальный театр всегда любил переиначивать оригинальные пьесы на свой лад – не стала исключением и «Багатель» с новым сценарным планом П. Степанова (тексты музыкальных номеров – П. Степанов и Е. Шатуновский).

В результате, по сравнению с исходным либретто Г. Кремье и Э. Блюма, новое заметно утратило в легкости и шике французского шарма, что, впрочем, объективно неизбежно. И дело вовсе не в том, что исконное имя одного из персонажей – Писташ – сменилось в радиопостановке на Бьюте, а в обсуждаемой постановке стало Арманом. И не в том, что партия юного Жоржа, изначально отданная Оффенбахом сопрано-травести, со временем перешла к тенорам: сегодня это зрителю ближе. Проблема такой перелицовки в том, что с утратой родного языка всегда что-то исчезает и из самой музыки.

Мировая премьера оперы «Багатель» состоялась 21 мая 1874 года в Парижском театре-буфф. Несмотря на малый объем партитуры, в которой едва ли не равная часть была отдана неизбежным в этом жанре разговорным диалогам, ей был предписан полный состав академического оркестра. Но на сей раз, исходя их условий малого пространства сцены и зала, театр предпочел аранжировку музыки для камерного ансамбля инструментов. Ее автором, указанным в афише и загадочно исчезнувшим из программки, стал достаточно известный московский композитор Юрий Алябов, постоянно сотрудничающий с этим театром. В классический набор оркестровых тембров как визитная карточка парижского кафешантана им был добавлен аккордеон, а в партитуру – пара вокальных номеров из других опусов композитора («Синей Бороды» и «Парижской жизни»). И то, и другое в эту, несомненно, интересную работу вписалось весьма органично. Однако никакая экспериментальная, пусть самая яркая камерная аранжировка полновесное звучание партитуры Оффенбаха заменить, очевидно, не может, и потому нынешняя постановка оказалась в музыкальном плане русской версией Оффенбаха «в квадрате».

При этом сам спектакль необычайно легко задышал воздухом нехитрой, компактно-абстрактной, но такой прелестной сценографии Игоря Капитанова, а изумительно тонко продуманные, прекрасно стилизованные под эпоху XIX века костюмы Натальи Спасской стали особенной визуальной изюминкой. Для такого тривиального сюжета чрезвычайно действенными и во многом неожиданными оказались емкие режиссерские мизансцены Жанны Тертерян, полные юмора и элегантного гротеска: в ткань постановки буффонада вплетена тактично и расчетливо дозированно, ведь в этом легком опусе лирический пласт также оказывается весьма значимым. Очень важной и необходимой частью спектакля стала также работа балетмейстера Ирины Леваковой.

Квартет действующих лиц (хотя есть и фоновые танцевально-поющие артисты, в программе, опять же, не указанные) – достойный ансамбль не только в плане вокала, но и драматического перевоплощения, и танцевальной пластики. Бататель в облике лирически утонченной певицы-актрисы Ирины Сухановой – создание наивно-простое и трогательное, и эта ее роль – точнейшее попадание в десятку. В партии субретки Финетты вполне убедительна Наталья Королева. Полярно разнохарактерную пару друзей, заделавшихся «кавалерами-любовниками» главной героини, весьма бойко воплощают тенор Евгений Петиш (Жорж) и баритон Арсений Черепанов (Арман).

Не обходится и без зажигательного канкана. Для этого в партитуру спектакля были сделаны дополнительные вставки соответствующей музыки Оффенбаха: ведь когда обращаешься к его водевильному опусу, обойтись без канкана непросто! Даже в том случае, когда имеешь дело с Оффенбахом «исключительно русским»[?]

Теги: искусство , театр