— Так о чьей же свадьбе идет речь? — прямо спросил он у Галена.
— О Ребекке, дочери барона.
— Она просто красавица, — отметил алхимик. — Удивительно, что на нее до сих пор никто по-настоящему не позарился.
Ансельма прищелкнула языком и воздела очи горе; Клюни, наконец-то заметив, что жене отнюдь не понравились его слова, несколько сконфузился.
— Думаю, что вину за это следует хотя бы отчасти возложить на барона, — ухмыльнулся Гален.
— Вот именно. Разумеется. Хотя, конечно, не мне…
Алхимик с благодарностью улыбнулся Галену и явно приготовился к дальнейшим расспросам.
— Ребекке устроят помолвку через два дня, на празднике в честь ее восемнадцатилетия. Все приготовления прошли в крайней спешке и предельной секретности, и для того, чтобы успокоить Ребекку, постельничий решил, что вы, будучи известным историком, лучше кого бы то ни было другого сможете определить, насколько ее избранник заслуживает… своей счастливой участи.
— Избранник… Счастливой участи. Ха-ха-ха! Лихо вы это сформулировали, — отозвался Клюни.
— Наверняка барон относится к столь важному делу со всей подобающей ответственностью, — строгим голосом произнесла Ансельма.
Гален, кивнув, поспешил повернуться к ней.
— Разумеется, госпожа моя, однако же… — Он запнулся, заметив, что на губах у нее заиграла легкая улыбка. — Дело это весьма деликатное, и я надеюсь, что вы меня правильно поймете.
— Разумеется, — радостно подтвердил алхимик, вновь подавшись вперед.
К настоящему времени Гален безраздельно овладел вниманием этой странной парочки и ему начало казаться, будто они поверили его словам. «Мечу бисер перед свиньями, — подумал он, стараясь удержаться от насмешливой улыбки. — Если уже они клюнули на такую дурацкую наживку…»
— Барон более чем удовлетворен предстоящим событием, — самым доверительным тоном поведал он, — но, будучи постельничим, Рэдд несет ответственность за многое из того, что происходит в Крайнем Поле, в том числе и за такие вещи, забота о которых не соответствует положению и могуществу самого барона. Не сомневаюсь в том, что вы поняли меня правильно.
Тем не менее, Клюни выглядел озадаченным; правда, Ансельма, услышав последние слова, кивнула, и муж поспешил последовать ее примеру.
— Разумеется, — повторил он.
— Значит, вы мне поможете? — радостно подытожил Гален.
— Если это в моих силах, мальчик мой. Если это в моих силах, — удовлетворенно потирая руки, кивнул Клюни. — Так как, вы говорите, его зовут?
— Крэнн. Он второй сын одного из северных баронов.
— А еще что-нибудь вы про него знаете? — спросила Ансельма.
— Это вся информация, которой мне дозволено поделиться, — торжественным тоном объявил Гален, от всей души надеясь на то, что его слова звучат убедительно.
«Это все, что я знаю», — подумал он.
— Возвращайтесь через час, — властно приказала Ансельма.
— Нам надо навести справки в наших источниках, — важно пояснил Клюни.
Алхимик нетерпеливо вскочил со своего места, сбив при этом с кресла какую-то жестянку, из которой по всему полу рассыпался мелкий голубой порошок. Довольный Гален соскочил со стола и заторопился к выходу.
— Благодарю вас. Значит, через час я вернусь.
Отвернувшись, он взбежал по лестнице и выскочил на улицу, которая вновь оказалась полна народу. Стремительным шагом юноша покинул нору алхимика, опасаясь, что не сможет долго сдерживаться, чтобы не расхохотаться во весь голос.
Сначала Рэдд старался даже не смотреть Ребекке в глаза, и ее и без того жалкие надежды сошли на нет. Если друг и наставник собирается в разговоре с ней покривить душою, значит, правда окажется еще хуже того, что она успела себе навоображать.
— Ну почему ты не мог предупредить меня?
— Я и сам ничего не знал! — обиженно воскликнул постельничий. Упрек, прозвучавший в словах девушки, глубоко задел его. — Барон ни с кем не делился этим секретом. Я сам узнал обо всем только нынешним утром, за несколько минут до тебя.
Ребекка поняла, что, хотя Рэдд, судя по всему, говорит с ней честно, чего-то он все равно явно недоговаривает.
— Расскажи мне о Крэнне, — потребовала она.
— Это второй сын Фарранда…
— Это я знаю, — резко перебила его девушка. — Расскажи мне о нем самом. Сколько ему лет? Как он выглядит? Что он за человек?
Рэдд развел руками:
— Чего не знаю, того не знаю.
— Тогда почему отцу так хочется выдать меня за него? Да еще в такой спешке?
Рэдд потупился, промолчал.
— А мне-то казалось, что ты мне друг, — грустно прошептала Ребекка.
Он поднял взгляд, и девушка увидела, что его глаза повлажнели от боли.
— Я тебе друг, — тихо произнес он. — Клянусь Паутиной.
— Ну, так что же?
— Я не могу рассказать о том, чего сам не знаю! — с отчаянием в голосе вскричал Рэдд. — Но все, Ребекка, уже сговорено и устроено. Я ничего не могу поделать. Бальдемар с Фаррандом уже обо всем договорились, они даже обменялись письменными грамотами. Я видел брачный контракт — и в нем все сказано ясно и однозначно. Осталось только объявить народу о предстоящем бракосочетании.
— Ну и за сколько же меня продают? — прямо спросила Ребекка, не в силах скрыть горечь.
— Прошу тебя…
— Так за сколько же?
— За десять тысяч крон, да товары на еще большую сумму, да обещание дальнейшей поддержки.
На мгновение Ребекка словно онемела. Сумма и впрямь оказалась огромной.
— Что ж, остается надеяться, что я стою таких денег, — выдохнула она. — Обзавестись женщиной можно и за, куда, меньшую сумму.
Рэдд отчаянно заморгал.
— Должно быть, этому Фарранду страсть как не терпится избавиться от сыночка, — продолжила Ребекка. — Интересно, из-за чего? Он что, горбатый? Или слабоумный от рождения?
Голос ее прозвучал очень резко, на грани истерики.
— Да ничего подобного, — вырвалось у Рэдда.
— Но ты ведь сам сказал, что тебе ничего не известно про него.
— Но об этом говорится в контракте, — побагровев от стыда, пояснил Рэдд. — Одно из условий заключается в том, что Крэнн должен быть в добром здравии и душой, и телом.
— Что ж, хоть на том спасибо! — Ребекка невесело рассмеялась. — Так чего же тогда они добиваются в этом браке?
— После смерти твоего отца Крэнн станет полноправным бароном, — ответил Рэдд. — На твой день рождения прибудет королевский чиновник с поручением официально изменить условия наследования титула.
— Крайнее Поле не назовешь самой завидной вотчиной в стране, — возразила девушка. — Да за десять тысяч крон можно купить полкоролевства.
Рэдд пожал плечами, потом покачал головой. Какое-то время они простояли молча; и тот, и другая предались безрадостным размышлениям.
— Ну и когда же сыграть свадьбу? — в конце концов, осведомилась Ребекка.
— Через месяц после помолвки, — тихим голосом сообщил Рэдд. — Точную дату назначат, когда сюда прибудут Крэнн с отцом.
«Один месяц! — Ребекка чуть не упала в обморок от ужаса. — Всего только месяц. А может быть, и того меньше. Что же мне делать?»
Резко развернувшись на каблучках, она, не оглядываясь, вышла из комнаты.
— Прости меня! — крикнул Рэдд ей вслед.
Но Ребекка не слышала его. Она не слышала сейчас ничего, кроме беззвучного вопля, поднимавшегося из самых глубин ее души.
Гален провел час, на который была прервана встреча с алхимиком, бродя по окраинным улочкам города, на одной из которых и жил Клюни. После того как он узнал, в каких обстоятельствах и условиях живет алхимик, ему стало легче понять, почему тот поселился именно в этой части города. В более благоустроенных и сравнительно процветающих районах соседи едва ли смирились бы с эксцентричным ученым и его приводящими к непредсказуемым результатам опытами. Здесь же, напротив, окрестные жители считали Клюни малосимпатичным, возможно сумасшедшим, но вполне безобидным соседом — безобидным, если не подойдешь ненароком к его дому на чересчур близкое расстояние! Эмер описала его Галену как человека интересного, потому что он, мол, интересуется всем на свете, и молодой человек понемногу начал понимать, что она при этом имела в виду. Почти каждый, с кем ему случалось заговорить на улице, с удовольствием рассказывал, как алхимик излечил кого-нибудь от болезни старинными и давным-давно позабытыми снадобьями или же точно предсказал какое-нибудь загадочное явление типа солнечного затмения. Другие поведали ему о страшном взрыве, разрушившем все наземные этажи дома алхимика, и о странных шумах, дымах, запахах, которые время от времени распространяются из его подвала. Но все соседи Клюни сходились на одном: алхимик вроде бы знает, чуть ли не все на свете. Он слыл авторитетом по самым разнообразным вопросам — от медицины и металлургии до магии и мифологии. «Знаток того, что в глубине холма» — как выразился один старик, с которым поговорил Гален.
