Поначалу они жили очень дружно. Вика стала преподавать в школе, ей всегда нравилось работать с детьми, а Володя устроился юрисконсультом. Первое время у них дома часто появлялись Викины подруги, но муж оказался жутко ревнивым собственником, он считал, что ее внимание должно принадлежать только ему, и не хотел делить ее ни с кем. Он, конечно, всегда был вежлив, но подружки чувствовали, что Володя им не слишком рад. Постепенно девочки перестали к ним приходить. Володя был доволен, теперь 'светлячок' горел для него одного. Они жили в собственном замкнутом мирке. В идеале, он бы и вовсе запер ее дома, но, к сожалению, нехватка денег делала это невозможным. А девушка безоглядно его любила, она и не думала как-то оспаривать его решения. Доверившись ему однажды, Вика отдала Владимиру права на свою душу и жизнь. Нехватка денег совершенно ее не беспокоила, а в основном являлась предметом шуток. Она никогда и не была богатой, чтобы переживать из-за бедности.

Потом родился сын, которого в часть отца назвали Володей.

С этого момента времени их мирок начал постепенно и необратимо меняться. Ничего удивительного, жить вдвоем на две, может и маленькие, но все же зарплаты, легче, чем втроем на маленькую одну. И вообще, дети, как оказалось, очень дорогое удовольствие. Да еще они плачут по ночам, и не только по ночам, иногда они орут не переставая. Никакой личной жизни, и не выспаться никак. Володя уже не был так безоблачно счастлив, его порядком утомил постоянный бардак дома и полное безденежье. Приходилось сидеть на работе днем, а вечерами подрабатывать 'бомбилой'. Он чувствовал себя как поется в одной песне: 'Бьюсь как рыба, а денег не надыбал'. Тяжко стало жить, и главное впереди - ни просвета...

Как-то он покупал одежду для малыша и вдруг увидел в толпе отца с матерью. На глазах у матери были слезы. Владимир сделал вид, что никого не видит, и сразу же ушел. Вике он не сказал ни слова, но все время вспоминал об этом моменте. Впервые между ними встала некая недоговоренность. Он начал задумываться, правильно ли он в свое время поступил. Стоило ли оно того? Но на него доверчиво смотрели светящиеся любовью глаза, и он отбросил малодушные мысли. Стоило! Потому что его 'светлячок' с ним.

Но что-то все-таки надломилось в них тогда, и крохотная трещинка постепенно стала расти. Володя по-прежнему вертелся днем и вечером, но он стал каким-то задумчивым, иногда отключался во время разговора, уходил в свои мысли. Вика замечала, что мужа что-то беспокоит, но тот молчал, а когда она спрашивала, старался отшутиться или просто уйти от разговора. Ей было тревожно, и счастливый 'светлячок' начал потихоньку блекнуть.

Прошло несколько лет, Владимир иногда встречал знакомых и родственников, с которыми он общался в той своей старой жизни. Все на дорогущих машинах, шмотки из лучших магазинов, уверенные в себе мужчины и дорогие ухоженные женщины. На фоне их финансового благополучия он чувствовал себя ущербно. Владимир Верховцев всегда был страшным гордецом и упрямцем, но сейчас, по прошествии времени он снова начал задумываться, а не ошибся ли он. Тем более, что Вика все чаще выглядела подавленной, и не светилась больше тем радостным светом.

Перелом наступил, когда он встретил толстого Степку, своего школьного друга, с которым они не виделись лет десять. Степка учился во Франции, а потом остался там работать и жить. Едва увидев кореша Володьку, тот сразу потащил его в самый дорогой ресторан. Владимир хотел было воспротивиться, у него попросту не было денег, чтобы лишний раз в столовку сходить, не то что в дорогой ресторан. Он вообще забыл, когда позволял себе подобные развлечения. Но Степка махнул рукой на Володькины возражения и просто потащил его за собой.

В ресторане Степку все знали и почтительно приветствовали. К их столику тут же подсели две потрясающие красотки, Степкины знакомые. После нескольких выпитых рюмок водки завязался непринужденный разговор. Друг рассказывал о том, как живет во Франции, какой у него дом, что приехал сюда жениться. Владимир слушал его молча. Тут Степка обнял своих подружек, слегка притиснул, и заявил им, что пусть он хоть сто раз женится, это совершенно ничего не меняет. Девчонки рассмеялись, и ушли пудрить носики. Степка закурил и спросил:

- Я слышал, ты женился. Был недавно у твоих. - он затянулся, помолчал немного и продолжил, - Оно хоть того стоило?

- Не знаю, - ответил Владимир, - Теперь я ничего не знаю.

В тот вечер он поехал к родителям, чтобы наконец помириться. Виктория прождала его полночи, но он так и не пришел. А наутро появился совершенно чужой и холодный. Она поняла, что счастье, отведенное ей, похоже, закончилось.

Владимир сменил работу, дела у него пошли в гору, особенно после того, как он помирился с родителями, и его карьерой стал заниматься отец. Денег теперь было даже больше чем нужно. Но Вику это не радовало, скорее наоборот, она видела, что муж отдаляется от нее, и это ее пугало. Что ей делать, как вернуть былое взаимопонимание? Она пыталась казаться веселой, шутить, но их уже не смешили одни и те же шутки, да и общих тем для разговора становилось все меньше. Постепенно Виктория стала впадать в отчаяние, ей стало со всей безнадежностью ясно, что прежних отношений не вернуть. Ее 'светлячок' словно устал и еле-еле теплился.

А муж стал задерживаться на работе допоздна, приходил угрюмый, на взводе, а иногда он и вовсе появлялся нетрезвый, от него пахло женскими духами. В доме воцарилась гнетущая атмосфера, они давно перестали вместе спать. Теперь, присматриваясь к своей жене, он не находил в ней того, что так привлекало его раньше. Ну, мышь и мышь. Где были его глаза? И как его угораздило так вляпаться. Он и не замечал, что сам выпил из нее всю радость жизни, оставив на дне лишь горечь и сожаления.

Виктория старалась не замечать отчужденности мужа. У них есть сын, надо жить ради сына, закрыть на все глаза ради сына. Она понимала, что уже ничего не будет как раньше, но по-глупому, по-бабьи надеялась, что со временем жизнь как-то наладится. Напрасные надежды. Все равно, сколько не обманывай себя, сердце уже знало, что все кончено. Она совершенно перестала интересовать Владимира, стала для него вроде предмета мебели. Душа заходилась болью и кровоточила, и 'светлячок' погас.

В один прекрасный день Владимир просто заявил, что разводится с ней и собирается жениться на другой. Остатков гордости хватило, чтобы разговаривать спокойно, и даже улыбаться. Хоть она все время ожидала чего-то подобного, удар все равно был болезненным и внезапным. Виктория согласилась, выразила надежду, что он сам позаботится о бумажках.

- Я тебе полностью доверяю, - из комнаты она вышла с прямой спиной и заперлась в ванной.

Хотелось упасть на пол и биться в конвульсиях. Кричать, пока не сорвется голос... Нельзя, сынок Володенька услышит... Она постаралась успокоить дыхание. Обидно и больно было до слез, до полного выгорания, сердце словно умерло. Она просто не могла понять, как же так, ведь любовь никуда не исчезает со временем, ее любовь же никуда не исчезла. Значит его любви и не было... Получалось, что годы, проведенные вместе, ничего не стоили. Ее просто временно использовали, а как нашли настоящее, так и отбросили за ненадобностью. Нельзя плакать... Сын не увидит ее слез, ребенка не должно коснуться то, что происходит между ней и ее мужем.

Определенная ирония судьбы заключалась в том, что развели так же быстро, как и поженили. Верховцевы посодействовали. После того, как процедура была окончена, бывшая свекровь с презрительным сочувствием сказала ей:

- Я всегда знала, что он тебя рано или поздно бросит. Так и вышло. Ты была для него ошибкой молодости. Только испортила ему лучшие годы жизни. Но ничего, мальчик перебесился. Теперь Володя займет, наконец, то положение, которого он по праву заслуживает. А тебе тогда следовало взять деньги, сейчас, глядишь, была бы нормально устроена.