«Что, если это все-таки моя вина?»

К тому времени, как Эндрю вернулся из госпиталя, Майк уже выбрался из смотрового отсека и наблюдал за происходящим через стекло. От запаха горелого пластика у него разболелась голова.

— Лек велел вам с Дуайн прийти к нему.

Майк включил переговорное устройство и попросил Дуайн выйти из смотрового отсека, но та была занята спором с Эллингтоном.

— Позже, — отмахнулась она. — Передай ей, что я ее люблю.

Майк кивнул.

— Постараюсь.

Прежде чем Майк ушел, Эндрю сказал:

— Тайла не очень-то хорошо выглядит, парень. Ты ведь не подашь вида?

Майк покачал головой, ощущая холодок в спине. «Давай, — подумал он, — и через это придется пройти».

Майк шел по коридору, заглядывая за пластиковые занавески. В палате 882 располагался десяток вертикальных цилиндрических контейнеров, некоторые из них были заняты и ярко освещены, другие темны и безжизненны, как кадушки с морской водой. Самые мрачные были пусты и запорошены пылью, сквозь которою смутно виднелись их жутковатые внутренности, болтающиеся проводки и шланга.

В конце коридора занавеска была полуоткрыта. Возле контейнера, уставившись на монитор, сидел Лек. Он не заметил подошедшего, и Майк некоторое время стоял у него за спиной, наблюдая. Тайла плавала в мутноватой жидкости, ни на что не опираясь. Множество тонких проволочек подсоединялись к игле в области крестца, другие, более толстые трубки выходили спереди из-под ребер. Глаза ее были закрыты, бледная кожа отливала лавандовой голубизной. Майк услышал тихий голос и шагнул вперед, встав рядом с Леком.

— Привет, Майк, — прошептала Тайла. Лек оторвался от контрольной панели.

— Ты в сознании, — удивился Майк.

— Достаточно для того, чтобы говорить, — сказала она. — Меня немного отредактировали.

— Что? Лек сказал:

— Она большей частью находится в Мозговом Банке. Но часть ее разума функционирует. Просто определенные воспоминания были...

— Они боятся, что травматический шок повлияет на процесс заживления, — сказала Тайла.

— Так значит, ты не знаешь, что произошло?

— Не-а. Это была твоя вина?

— Нет!

— А я уверена, что да! Ты же знаешь, такое и раньше бывало.

Майк покачал головой и заметил, что на него пристально смотрит Лек.

Некоторое время назад Тайла сломала руку во время тренировочного полета.

Авария произошла частично по вине Майка, частично — по ее.

— Поверь мне, — сказал Майк, — на этот раз было не так.

— Что ж, если ты так говоришь...

Лек не отрывал от него глаз, словно допытываясь:

— Ты в этом уверен?

Майк вдруг понял, что всем на Питфоле придет в голову тот же вопрос.

Он сменил тему:

— А почему ты такая синенькая?

— Что ты хочешь сказать? Я себя отлично чувствую тут, в контейнере.

— Да нет, я имел в виду твою кожу. Ты напоминаешь полдавианку. Ты не видишь собственного тела?

— Ей не нужно его видеть, — сказал Лек.

— Ну, я просто поинтересовался.

— А что? Я так плохо выгляжу?

— Майк... — упрекнул его Лек.

Майк посмотрел на Тайлу через прозрачные стенки контейнера. Даже обожженная, черно-красная половина ее тела отливала той же голубизной, что и здоровая кожа.

— Да нет, ты прекрасно выглядишь. Просто голубоватая какая-то, только и всего.

— Подожди минутку. Я посмотрю на монитор. — После недолгой паузы она продолжила:

— Это синтетический заменитель крови, который мне вливают. В нем в пять раз больше кислорода, но совсем нет гемоглобина. Здесь написано, как это называется, но я не могу произнести.

— Да ладно, не надо.

— А тебе что, не нравится мой цвет лица?

— Цвет что надо. Правда, Лек?

— Конечно, — отозвался тот, свирепо глядя на Майка. — Дуайн уже осмотрела корабль?

— Да, мы все осмотрели. Видел бы ты, кого Эддингтон притащил для технической консультации. Это...

— С кораблем все будет в порядке, да? — спросила Тайла.

— Эдд сказал, двадцать дней... на верфи. Лек содрогнулся.

— Ты знаешь, как все это дорого? Мозговые записи и все прочее?

— Спасибо, Лек, — усмехнулась Тайла.

— Я только хотел сказать...

— А как со страховкой? — спросил Майк.

— Да, да, но вычеты... — Лек потер лицо. — Тайла, ты знаешь, меня не волнуют расходы. Не переживай на этот счет.

— Не переживай? Что это значит? У меня не так много мозгов в голове осталось, чтобы как следует ими шевелить.

— Ну вот и не бери в голову, — сказал Майк.

— Конечно. Ты сказал, что все будет в порядке. Мне приходится тебе верить. В моем положении не спорят. Но ты уверен, что это была не твоя вина?

— Я уверен, — ответил он, стараясь говорить как можно спокойнее.

— А как насчет саботажа? — спросила Тайла.

— Не будь смешной.

— Что с кабиной пилота? — спросил Лек.

— Эдд сказал, им придется ее вытащить.

— Всю эту чертову кабину!

— Ну... Эдд говорит, большую часть кабины можно потом использовать.

— Хотелось бы надеяться!

— Ты теперь зовешь его Эддом? — поинтересовалась Тайла.

— Я и не думал, что ты его помнишь, — удивился Майк.

— Этого ужа?

— Он не такой уж плохой парень.

— Перестаньте, вы, оба, — оборвал Лек. — Придется с ним дружить.

Особенно теперь, когда у нас вообще нет корабля.

— Не говоря уж о тренировочном корабле, который я должен был получить, — заметил Майк.

Тайла рассмеялась, но смех прозвучал неестественно.

Майк отвернулся, снова ощутив холодок на спине.

Лек откашлялся.

— Может быть, мы сможем арендовать что-нибудь. Хотя я не уверен. Не хотелось бы пропускать все эти гонки. Возможно, страховка...

— Эй, — окликнула Тайла. — А кто займет мое место? Думаете, я не догадываюсь? Лек посмотрел на Майка.

— Кроме тебя некому.

— Я готов.

— Не раскатывай губы, — сказала Тайла. — Я на днях отсюда вылезу и тогда так полечу, что ты штаны потеряешь.

— Вот и правильно, — улыбнулся Лек. Майк пожал плечами.

— Что ж, если ты полагаешь, что вскоре будешь в состоянии...

— Я получил работу! — сказал Майк. — Первым стажером!

— Отлично, малыш, — похвалил Джесс Бландо. — Только не слишком-то задирай нос, а то шлем не налезет.

— Не беспокойся за меня, — Майк плюхнулся на стул рядом с Джессом.

Смена уже давно началась, и в «Коухогсе» было пустынно. Автоматические пылесосы с визгом ползали по замусоренному ковру. — Я все спланировал еще по дороге сюда. Для начала мне нужно самостоятельно выиграть какие-нибудь небольшие гонки, ну, знаешь, чтобы пробиться на заезды два-А и три-А. А потом попасть на пятизвездную, возможно, Андромеда-Сиошк.

— Для этого нужно получить большой корабль.

— Естественно. А там подойдет время пятизвездной «Классик», и я — Большой Чемпион. Джесс кивнул:

— О'кей, у тебя отличная перспектива. Майк рассмеялся.

— А что это ты один обедаешь?

— А со мной Спидбол.

— Дядя Спидбол Рэйбо? — переспросил Майк. — Где же он?

— А он все прыгает вокруг и рассказывает какую-то дурацкую историю о том, как хорошо было в старые добрые времена...

— Знаю я эту историю.

— У него этих историй миллион. Накручивает для пущего эффекта, будто он летел в сдвиге, и у него, понимаешь, закоротило проводку — и тогда он выбросил из кабины свою левую руку. Теперь он в туалете смазывает ее маслом или еще что-то делает.

— Послушай, я говорил ему не менять тело. На гонках PV он походил на рожок для обуви и из-за этого влип в неприятности.

— Точно, но теперь, став твоим официальным опекуном, он собирается приобрести более гуманоидный вид.

— Добрый старый дядюшка Спидбол.

— Маленький совет, Майк. Старайся, чтобы он не слышал, что ты его так называешь.

— Не волнуйся, я... — Майк сгреб со стола пригоршню скользких карточек со ставками. — Это все твои?

— Боюсь, что так.