Операторы озабоченно фиксировали происходящее на пленку.

— Кто... э-э.. — произнес Майк.

— Подонок! — крикнула девушка. — Ты знаешь, кто я такая?

Майк потряс головой, пригляделся, и его будто током ударило.

— О, Элис Никла...

Она сделала еще один выпад в его сторону, но репортеры, смеясь, оттащили ее.

Потолок снова закружился перед глазами, и Майк почувствовал, что его кто-то поддерживает. Он оглянулся и увидел мальчишку с кепками.

— Что, хорошо быть знаменитым? — спросил пацан.

МАЙК: Добрый день. Линия помощи слушает.

АБОНЕНТ: Я хочу убить себя.

МАЙК: Это ваше право.

АБОНЕНТ: Не понял?

МАЙК: Не просите, чтобы я вас удерживал.

АБОНЕНТ: Что? Я полагал, что вы обязаны отговорить меня от этого.

МАЙК: Слушай, парень, это твое личное дело. Но если ты хочешь вовлечь в него кучу людей, позвони 67-67-67. Это Линия профилактики самоубийств для людей. Ты ведь человек, так?

АБОНЕНТ: Ну да.

МАЙК: Я так и думал. Понимаешь, между звонками я почитываю инструкцию. Похоже, они каким-то образом заранее вычисляют людей и посылают их ко мне или к другому человеку на линии. Как правило, это срабатывает без ошибок.

АБОНЕНТ: Ясно.

МАЙК: Если бы ты был полдавианцем, я бы с тобой не разговаривал. Впрочем, в этом случае у тебя не было бы желания покончить с собой.

АБОНЕНТ: Почему? Полдавианцы не кончают с собой?

МАЙК: Нет. Они слишком ненавидят меркеков.

АБОНЕНТ: Да, я тоже замечал.

МАЙК: У них была война, понимаешь? Меркеки устроили из их солнца сверхновую — взорвали к черту всю систему.

АБОНЕНТ: Как это они умудрились?

МАЙК: Вот этого мне никто не может объяснить.

АБОНЕНТ: Так вот почему полдавианцы не кончают с собой.

МАЙК: Они не могут себе этого позволить. Это доставило бы слишком большое удовольствие меркекам.

АБОНЕНТ: Теперь понял.

МАЙК: Ну так как? Почему ты хочешь распрощаться с жизнью?

АБОНЕНТ: Это длинная история.

МАЙК: В таком случае позвони 67-67-67. Они там обучены слушать длинные трогательные истории.

АБОНЕНТ: Эй, подожди!

МАЙК: Ты думаешь, что вляпался в неприятности? Так что из того? Сиди в этих неприятностях. На что еще тратить время?

АБОНЕНТ: По-твоему, ты мне помог?

МАЙК: Получай, что заслуживаешь.

АБОНЕНТ: Ты хочешь, чтоб я сдох.

МАЙК: Да не смеши. Для этого я тебя слишком плохо знаю.

АБОНЕНТ: Чтоб ты сам сдох!

МАЙК: Еще одна визгливая голова.

Эндрю помаячил несколько секунд в проеме двери.

— Послушай, я знаю, у тебя сейчас голова идет кругом, но, по-моему, я должен рассказать тебе, что происходит.

— Валяй.

— Инспекторы Лиги по программному обеспечению зацепили твой импульсный повторитель.

— Что?!

— Они забрали его в свою лабораторию для проверки. Майк лег и закрыл глаза. Чего ждать дальше?

— С ним ведь все в порядке, да? — спросил Эндрю.

— Лек еще не знает?

— Нет еще. Он в госпитале.

— О господи, неужели Таила...

— Нет, нет, он просто ее навещает. Майк покачал головой:

— Одно к одному, правда?

— Да уж.

— По-моему, теперь он гораздо реже туда наведывается.

— Да, Майк. Но ты ведь должен понимать, как тяжело ему видеть ее в таком состоянии.

— Правда.

— Кроме того, я еще не видел пилота, которому доставляло бы удовольствие околачиваться возле регенерационных контейнеров. Майк кивнул. Ему было знакомо это чувство.

— Так, значит, когда он вернется... — сказал Эндрю. Майк скатился с кровати.

— Мне бы не хотелось быть здесь, когда это случится. Он пошел в ванную.

— С Леком-то все в порядке, — сказал Эндрю, повышая голос, чтобы перекричать вентилятор. — Он просто волнуется за Тайлу. Майк побрызгал в лицо холодной водой. Кожа была как чужая.

— Да, но он на меня надеялся.

— Это все работа Эддингтона. Понимаешь, если синдикат Джеймса откажется от спонсорства, нам действительно понадобятся деньга, которые дают люди Эддингтона. А чем больше нам нужны деньги, тем внимательнее Лек будет прислушиваться к предложениям Эддингтона.

— Иначе говоря, даст мне пинка под зад.

— Ну, Майк... тебя и впрямь последнее время заносит. Майк взмахнул полотенцем.

— Но я выиграл эту гонку!

— По всей видимости, сынок.

Майк вытер лицо и набросил полотенце на крючок. Розовое полотенце, принадлежавшее Тайле.

Майк некоторое время рассматривал себя в зеркале, тоже принадлежавшем Тайле, и размышлял о том, что она подумала бы о его тактике.

— Даже если у меня сейчас отберут лицензию, все равно я выиграл эту гонку. То есть доказал, что могу летать. Разве это не считается?

— Считается.

— Но зачтет ли это Эддингтон?

Майк выключил вентилятор и вышел из ванной. Он долго смотрел на Эндрю.

— Мне надо сматываться отсюда.

— Не проси, чтобы я тебя остановил.

Спидбол и Таила переговаривались по информационной сети:

ТАИЛА: Я переживаю за Майка.

СПИДБОЛ: Да, я знаю. Парень пропадает на глазах.

СЕТЬ: Изображение Майкла Мюррея. Оно начинает таять и исчезает.

СПИДБОЛ: Прости, сила привычки.

ТАИЛА: Хотелось бы ему как-то помочь. Мне нравится Майк.

СПИДБОЛ: Мне тоже.

ТАИЛА: Он запутался.

СПИДБОЛ: Да, со стороны все кажется совершенно ясным.

ТАИЛА: Эта история с диверсией...

СПИДБОЛ: Я вижу, ты над ней поработала.

СЕТЬ: Изображение улыбающегося диверсанта.

ТАИЛА: Ты не можешь что-нибудь предпринять?

СПИДБОЛ: То есть рассказать ему о том, что нам удалось узнать?

ТАИЛА: Это причинит ему боль.

СПИДБОЛ: Все на свете причиняет боль.

Майк торопливо оделся и покинул пит-ринг. Но куда податься? Ему отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить, но если пойти в ресторан поискать Спидбола, обязательно наткнешься на Джесса, а этого ему сейчас не хотелось. И к Тайле он тоже не мог пойти, потому что там был Лек. Майк с помощью пушки добрался до Уоллтауна и походил по саду, который ему показывал Эдд. Каждый нежный росток латука отбрасывал с десяток черных теней, сходившихся у черенка, которым он держался за тонкую почву.

Майк опустился на колени и провел рукой по листьям, приятно щекочущим ладонь.

— Не так уж трудно быть латуком.

Он поднялся на ноги, отер пот со лба и огляделся. Круглый островок растительности был закрыт прозрачным куполом. За ним был вакуум Питфола и мигающие огни строящихся пит-рингов, полдюжины внутренних рингов с дополнительными модулями, приваренными под самыми причудливыми углами, паутина коридоров, летных дорожек и строительных лесов. В центре всей этой путаницы сияло казавшееся невообразимо далеким искусственное солнце Питфола. Те, кто хотел с его помощью уподобить это местечко настоящей солнечной системе, горько просчитались. Все здесь было ненастоящим. Просто жутковатая коллекция надутых индивидуумов — гонщиков, спонсоров, бизнесменов и зевак, каждый из которых одновременно был агрессором и жертвой, толкался сам и получал пинки. В каждом квадратном метре этого садика было больше настоящей жизни, чем во всей истории гоночной системы Клипсиса. Эдд говорил, что терпеть не может жить в недрах этой отвратительной машины. Майк теперь хорошо понимал эти слова, хотя самому ему хотелось только молиться о том, чтобы его оставили здесь хоть ненадолго.

Он вспомнил, как рассказывал Джессу о своих планах, обо всех гонках, в которых ему нужно победить — от ААА до специальной Андромеда-Сиошк, выиграть пятизвездную «Классик»... и, наконец, Большой Чемпионат.