— Клайно-вор! — выкрикнул Майк.

Клаат'ксы облепили его с ног до головы, а Скарфейс дотянулся ручками до лица. В голове Майка замельтешили обрывки картинок — части корабля, лица инспекторов Комитета, улыбающийся Эдд, хмурый Эдд, отрывистый и высокий голос Эдда.

Майк дотянулся до Эдда и схватил его за руку, сильно сжав ее.

— Отпусти! — завизжал Эдд.

— Через минуту, — сказал Майк, концентрируясь на образах: орущий Эдд с безобразно искаженным лицом, на котором, сменяя друг друга, чередуются выражения вины и страха; внутренность реактивного отсека, темная и угрожающая, вытянутые руки, держащие инструменты; отсеки «Скользкого Кота» с блестящими механизмами; изображения Майка, улыбающегося, озадаченного, злого, недовольного, высокомерного, прыщавого, похожего на маленького ребенка, подавленного, одинокого, больного от тоски; лицо его матери, отчетливое до мельчайших подробностей, склонившееся над его кроватью, когда ему было одиннадцать...

Майк задрожал, застонал, чувствуя подступающую дурноту. Отпустил Эдда, падая навзничь. Кто-то подхватил его, и он вцепился в этого человека. Внезапно путаница образов исчезла, и вместо нее появилась протянутая рука и лицо, отражающееся в топливном баке. Все та же старая сценка. Только на этот раз картинка была живой, почти осязаемой. Каждый волос на голове человека блестел в свете рассыпавшихся искр. Пальцы сгибались, вставляя монету в соленоид. В правом глазу заблестела капелька пота, и человек несколько раз моргнул. Майк буквально ощущал шарики пота на его лбу. А лицо... лицо в темной поверхности бака... оно сфокусировалось...

— Уберите их от меня, — кричал Джесс.

Майк моргнул, запрокинул голову, и вернулся в реальный мир. Джесс ползал по полу, загнанный в угол рубки, клаат'ксы висели у него на одежде, Скарфейс вцепился в лицо.

— Сиизи! — закричал Эдд, и зверьки бросились врассыпную.

Джесс потянулся к Майку:

— Я не хотел никому причинить вреда. Ты должен мне верить!

Майк почувствовал жжение в животе, к горлу подкатила тошнота. Рот наполнился горячей слюной, и он подумал, что если проглотит ее, то заболеет. И все-таки проглотил.

Джесс вовремя пришел на пит.

Майк сидел в кабинете Лека, положив голову на стол. Он услышал стук и поднял глаза.

Это был Спидбол.

— Джесс хочет тебе кое-что сказать.

— Где он? — оглянулся Майк.

— Недалеко.

— Я не хочу с ним разговаривать, — сказал Майк. — Он меня предал.

— Подумаешь!

— Он был моим другом.

— Большое дело! Он был и моим другом тоже.

— Он врал.

— Конечно, врал. А ты хотел бы, чтобы он всем рассказывал о том, что сделал? — Спидбол умолк. — Подожди минутку. Ладно, хорошо. Я готов.

— С кем ты разговариваешь?

— Выслушай его, Майк. Выслушай Джесса, — сказал Спидбол.

Он помолчал и начал говорить голосом Бландо:

— Майк, я хочу сказать только одно. Ты не знаешь — и, я надеюсь, никогда не узнаешь — как на меня давили. Спонсоров у меня не было, мне нечем было оплачивать гонки, всякие типы разгуливали по Питфолу с моими расписками в карманах. Они просто не давали вздохнуть, Майк! Ребята, которых я знал двадцать лет, перестали разговаривать со мной, потому что мне нечем было им заплатить. Они продали мои расписки за полцены бандитам, чтобы со мной разбирались другие. Мои расписки оказались у гангстеров, Майк, у парней, которые просто из принципа переломали бы мне все кости. И вот они дали мне задание, сказав, что порвут все расписки, спишут все долги. Я только должен был вывести вас с Тайлой из той гонки. Вы их беспокоили. Вы были чересчур хороши.

Майк отвернулся.

Спидбол-Бландо продолжал:

— И тогда я подпортил один из ваших двигателей. Я даже использовал для этого монету, которую они мне дали... я хочу сказать, боже мой, я, конечно, не хотел этого. Я засунул монету куда надо... Я был уверен, что это проявится при диагностике, что вы даже не сможете вывести машину на трек. А в худшем случае... если вы будете на трассе, когда начнут гореть провода... то вы хотя бы заметите сигнал опасности и сойдете с дистанции. Майк вспомнил мигающий индикатор. Кому пришло в голову не сообщать об этом? Снял бы тогда Лек корабль с трассы?

— Самым мерзким делом, — сказал Джесс, — было выиграть ту проклятую гонку. И когда я выиграл, боже, я думал, что ты меня по стенке размажешь. Но, конечно, ты был слишком расстроен из-за Тайлы, чтобы думать о...

Раздалось придушенное рыдание, и Майк резко поднял голову, ожидая увидеть слезу в глазах Джесса. Но лицо Спидбола было таким же безмятежным, как и в тот день, когда его сделали.

— О боже. Таила... — произнес Спидбол и откашлялся. — Это было самое худшее. Как меня угораздило сотворить с ней такое? Она знает, что сейчас происходит, видит по информационной сети. Черт, мне кажется, она с самого начала догадывалась.

Майк глубоко вздохнул и вытер собственные глаза.

— И ты еще плачешь.

— Прости, не могу сдержаться, — сказал Джесс. Спидбол яростно потер лицо стальными ладонями. — Боже, я такой...

— Хватит.

— Майк, если я могу что-то...

— Просто уходи и все.

— Все, все, что в моих силах...

— Я об этом подумаю.

— О боже, Майк, если тебе надо об этом думать, я погиб. То есть, это ведь не что-то такое, что ты можешь решить. Это не математическая задача. Не нужно знать особую формулу, которая говорит о том, что я поступил не так уж плохо. То, что я сделал, — чудовищно. Непростительно! Как, по-твоему, я себя чувствую, разговаривая с тобой сейчас? Да я просто сумасшедший, что с тобой разговариваю!

— Но тебя здесь сейчас нет, или ты не заметил?

— Знаю, знаю. Я не могу смотреть тебе в глаза. Я только надеялся...

— На что? На что ты надеялся?

— Не знаю. Мне просто жаль... Мне просто очень жаль. Просто...

Снова раздался ужасный рыдающий звук и резко оборвался. Спидбол кивнул стальной головой.

Майк подождал, размазывая слезы по щекам. Наконец он произнес:

— О, Джесс...

— Прости, — сказал Спидбол. — Джесс отключился.

Лек посмотрел на часы.

— Пора трогаться.

— Заправка окончена. Еще минута, и я закончу наладку правого бортового двигателя, — сказала Дуайн.

Сквиб и клаат'ксы, толкаясь, протискивались через люк ангара. Зверьки радостно трещали. Все казалось им игрой.

Сквиб увидел Лека и отдал летучим ящерицам команду. Скарфейс приложил палец ко рту. Летучие ящерицы умолкли и чинно уплыли, слегка толкаясь и повизгивая.

— Все готово, — сообщил Сквиб. — Как Майк?

— Он в моем кабинете. Разговаривает со Спидболом.

— Лек? — позвал Сквиб, показывая на что-то за спиной Лека.

Тот повернулся и увидел двоих в зеленых скафандрах, входящих в рубку управления. Полиция Питфола.

— Лек Крувен? — спросил один из них, поднимая стекло шлема.

Лек кивнул. Другой коп посмотрел через стекло в смотровой ангар.

— Вот он, «Девяносто Девятый».

— Что вам угодно? — спросил Лек. — У меня сейчас гонка.

— Она для тебя окончилась, приятель. Ты арестован. Ограбление века.

— О чем вы говорите?

— Вот он, корабль-то.

— Он арендован.

— Он украден.

— Что?!

Копы взяли Лека за локти, и он беспомощно посмотрел на Сквиба.

— Что мне теперь делать?

— Я советую тебе пройти с этими джентльменами, — сказал Сквиб.

— Умненький робот, — похвалил один из копов.

— На самом деле я — психоноситель, — возразил Сквиб.

— Вам бы надо носить какой-нибудь значок или что-то в этом роде.

Они увели Лека.

— Ну и дела, дальше некуда, — покачала головой Дуайн. Эндрю ошарашенно помотал головой. Он оглядел рубку управления, потом посмотрел через стекло на «Девяносто Девятый».

— Если корабль краденый, то почему они его не конфисковали?

— Может, еще вернутся за ним, — предположил Сквиб. Эдд взглянул на Эндрю.

— Прежде чем это случится, как вы смотрите на то, чтобы одеть Майка и закончить гонку?