— Завтра посадите на посты по одному человеку, общую часть здания мы вам сдаем, можете показывать ее начальству. Охранять пока особо нечего, но сегодня в кабинеты завезем мебель. Транспортные ворота, пока не установим кое-какое производственное оборудование, остаются за нами. В специальную производственную зону все равно никто посторонний из зоны вашей ответственности не проникнет, замки не механические, к ним нужен специальный электронный ключ, который будет у каждого работающего внутри специалиста. Охрана и пропуска лишь для контроля лица, ведь ключ можно отобрать. Пропуска необычные, вернее, необычна система их ношения. При выходе из здания пропуск сдается, помещается в личную ячейку и вновь выдается при входе. Это для того, чтобы посторонние не могли их подделать. Когда пропуск лежит в ячейке, ключ не работает. Не старайтесь все запомнить, завтра получите все письменные инструкции по системе охраны.

А пока что вот Вам текущая заявочка на оборудование и мебель. Пусть директор подпишет, это вне фондов, принесете назад, тогда начнем завозить. Пока оборудование будет всего для двух цехов, на втором и десятом этажах, но главное начать. 87-ю лабораторию сразу переводим на десятый этаж, там как раз все то, что им нужно. В два цеха нужно пару десятков единиц соображающей молодежи, ну и по паре кандидатов в начальники, из них выберут наши наладчики, которые будут заниматься обучением. Ну все, давайте работать, с заявочкой не тяните, цигель, как говорится, очень сильно айлюлю.

Всю неделю, пока строилось новое здание, Макс был в приподнятом настроении. Узнав от грэйва, каким в будущем будет полиграф, Макс потребовал у него соорудить это устройство в виде заклепки на джинсах. Полиграф был бесконтактным, управлялся грэйвом, данные ложь-правда выводились на нейромонитор в виде красного пятна при лжи. Он обеспечивал селекцию отдельного индивидуума в радиусе двадцати метров, независимо от числа находившихся в этой зоне людей. Хоть грэйв и сообщил Максу, что результаты достоверны на 100 %, то есть абсолютно достоверны, Макс, никогда ранее не имевший дела с полиграфом, начал его проверять, сначала на себе, затем на коллегах. Все были расположены к Максу дружески, никто не точил на него зуб. Конечно, это и без того было понятно, система охраны, с недавнего времени сканирующая ближние и дальние окрестности в поиске агрессивных эмоций, не дремала. Но вот теперь появилась возможность понять искренность сказанных слов. Врали по бытовым мелочам, но Макса они не касались. Тимаков, бывший стукач Тимаков, и тот по-настоящему симпатизировал Максу, а в разложенных при обработке его эмоциях постоянно присутствовал вектор вины. А девчонки! Ну ладно Ленка, Макс и без «заклепки правды» ощущал исходящие от нее более чем дружеские флюиды. Но Зиночка и Юля! На коварно-шутливые вопросы Макса, вроде «Чего это ты сегодня такая нарядная, уж не влюбилась ли ты в меня» все трое отвечали категорическим возмущенным «нет». И это была ложь, о чем свидетельствовало красное пятно на мониторе. Макс был смущен, пожалуй, даже больше, чем сами девицы. С девушками возраста Зины и Юли у Макса не было близких отношений уже четверть века, а уж с такими как Ленка… И что теперь ему делать с влюбленной троицей? И ладно бы были они из разных мест, незнакомые друг с другом, управился бы как-нибудь, но вот так, все трое с работы, да еще из одной с ним лаборатории…

— Вот дурак, скоро шестьдесят, а ничего такого в их поведении не заметил — корил себя Макс.

После ускоренного изготовления небольшой партии флешек процесс обучения коллег компьютерной грамотности пошел сам собой. Самых больших успехов достиг Толик, он учился как бешеный и через пару-тройку подходов мог не только рисовать простенькие схемы, но и обучать других. Поэтому Макс отложил дальнейшее изобретательство до заселения в новые помещения и начал решать проблемы помолодевшего организма. Монетки бросать не стал, начал с Зинки Большаковой, как самой старшей и наиболее загорелой. «Заклепкой правды» в делах амурных решил больше не пользоваться, решил, что неспортивно.

— Слушай Зин, я тут человек, можно сказать, новый, в Юрмале почти сто лет не был. Куда там сейчас лучше податься в субботу, где лучше всего отдохнуть, пивка культурно попить, да косточки на солнышке согреть?

Зина заглотила крючок.

— Да я вот тоже завтра позагорать собиралась, поехали вместе?

— Давай. Где и когда встречаемся? Я с самого утра в центре, кое-что в магазинах и на рынке поискать надо.

— Давай в 11, на вокзале, возле часов.

— Точно в 11? А то я отлично знаю вас, девушек, и поэтому прийду не раньше, чем в четверть двенадцатого.

Зинка засмеялась.

— Нет, нет, я жутко точная. Ну разве что, на минут пять опоздаю, если транспорт подведет, в субботу он куда реже ходит. Так что ровно в 11.

— А что в этом году мужчины на пляже носят? Все так же, как и раньше, полосатые купальные костюмы от колен и до горла? Галстук то хоть можно не брать, или без галстука с пляжа выгонят?

Зинка захихикала.

— Без галстука никак. Только купальник в полосочку мужчины уже не носят, только крупный синий горошек. У тебя дома телефон есть? Если что, я вечером перезвоню.

— Нет, телефона пока нет. Вернее, есть, в комнате на видном месте стоит, только провод ведь прикрутить пока некуда.

— Ну ничего, Эдик, бери его на пляж. Сядем где-нибудь на парапет, будем попеременно номер набирать, изображать разговор и даже кричать в трубку «алло, алло, вас плохо слышно». Конечно, все весело подумают — «вот идиоты», но обязательно найдется кто-то, кто позвонить попросит. Тогда и мы посмеемся.

— Что, найдутся такие, которые поверят, что с пляжа можно позвонить? — лукаво спросил Макс.

— Да полно. Дураков, верящих во всемогущество техники, пока хватает. Типа подключи телефон к приемопередатчику, в крайнем случае к двум и звони. Ага, а как же аккумуляторы, там же 60 вольт постоянки надо, а во время вызова вообще 110 переменки. Нет, ну ладно еще, когда такое в кино показывают, в милицейских машинах, в машине то хоть черта можно разместить, и то наверняка враки. Если дуплексная связь, то таких машин на город штук 10–20 может быть, не больше, выделенных частот не хватит.

Макс с уважением посмотрел на Зинку.

— Слушай, ты откуда все это знаешь?

— Да я на практике на телефонной станции работала, там и нахваталась. Где работаешь — о том и разговоры. Не о мальчиках же все время говорить.

— А вот недавно французский фильм «Разиня» смотрел, лет десять ему уже, так там даже у частных лиц в машинах телефоны есть.

— Враки! Ну может у миллионеров они и есть, так ведь там и более реально показано — никакого номеронабирателя, как у в наших фильмах, всех соединяет телефонистка. И без того связь по радио с помехами, как же еще и номер то точно передать? Все время будешь не туда попадать. Ну, может, лет эдак через пятьдесят, чего-нибудь и придумают, будет на город номеров двести с набором, но в ближайшие лет 20 никакого автоматического набора быть не может, я уверена. У нас то и по межгороду не с каждого телефона можно автоматом позвонить, только через телефонистку.

Макс спорить не стал. Даже без полиграфа было видно, что Зинка сама верит своим словам. Придет время, — думал Макс — и Зинка еще посмеется над былой своей уверенностью. Тем более, что зачатки мобильной связи в СССР есть давно, и без всяких телефонисток — большим чиновникам лишние уши не нужны.

Макс пришел к привокзальным часам ровно в 11. Большакова, по данным грэйва, уже пять минут была на месте, но пряталась вдалеке, в междугородном зале, разглядывая место встречи через стеклянную стену. Минут пять Максу пришлось разыгрывать нетерпение, поглядывая в сторону троллейбусной остановки и совершая медленные круги вокруг часовой башни. Наконец Зинка не выдержала и, когда Макс в очередной раз скрылся за башней, быстро подбежала к ней, и подкравшись к Максу сзади, окликнула его. Зинка оправдалась тем, что троллейбусы переполнены и она пропустила целых два. Билеты на электричку уже лежали у Эдика в кармане — не стоять же в очереди, в Юрмалу, похоже, сегодня рвалась вся Рига. Электричка была переполнена и Зина то ли случайно, то ли намеренно, была прижата к Максу и всю дорогу щекотно дышала ему в шею. В дороге почти не разговаривали — Макс не любил посторонних ушей, Зина, по-видимому тоже. Переехали Лиелупе, часть народа вышла на первой юрмальской станции, стало немного посвободнее, но Зинка не отодвигалась, как будто кто-то по-прежнему придавливал ее к Максу. Она даже забыла, что на следующей надо выходить, спохватилась только тогда, когда поезд заканчивал тормозить. В Булдури выходило довольно много народа, и даже если бы Макс не знал, куда надо идти, догадаться о нужном направлении движения было бы нетрудно. Максу захотелось пить, к тому же, почуяв легкий запах дыма и шашлыка, он вспомнил, что забыл позавтракать. Неподалеку от какого-то кинотеатра обнаружился источник запаха — стилизованное под деревянный вигвам заведение местного общепита. Зинка против шашлыка и пива ничего не имела, и отстояв небольшую очередь, слегка перекусили.