Толпа. Пусти же, дай мне! – Не давите, я вам не виноград! – Пожалуй, посочнее… – Чего там, волоки ее за ноги! (Стаскивают торговку. Смех.)
Слева из-под башенных ворот показывается пара: Горожанинс лимонно-желтым лицом, опирающийся на палку, с ним рядом – Сеньора с двумя сумками в руках. Справа другая пара: обливающийся потом Горожанин с румяным лицом, рядом Сеньора с веером.
Сеньора с веером. Чтоб их чума заела! Надо же им было устроить это перед самым нашим домом! От этих еретиков такая жирная сажа: опять закоптят мне все стены – чисть потом…
Румяный. Осторожней! Не видишь: сосед навстречу. Время теперь такое: кто его знает…
Желтый. Чтобы их черт взял! Вместо того, чтобы лежать – я, человек больной, должен вот с самого утра…
Сеньора с двумя сумками. Ш-ш, тише! Навстречу нам этот толстый боров. Кто его знает…
Встречаются.
Желтый. А-а, любезный сеньор сосед! О чем это вы так горячо беседовали с супругой?
Румяный. Мы радовались, что квемадеро так близко от нас. Хвала отцам инквизиторам: без них мы давно забыли бы о душе и погрязли в низменных заботах о плоти.
Возле разговаривающих появляется Идальго, похожий на Дон-Кихота, и, уронив монету, усердно ее ищет; разговаривающие косятся на него.
Желтый. Вполне согласен. Вот я – собрал последние силы и все-таки пришел. Я бы мог взять удостоверение от медика, что по болезни не мог прийти, но я не хотел упустить счастливый случай.
Сеньора с двумя сумками. К тому же – выгодно; ведь его святейшество обещал дать всем присутствующим бесплатное отпущение грехов на сорок дней, а если купить индульгенции у монахов – это выйдет… Сорок по пять… (Проходит.)
Первый гранд (в воротах под башней). Улов у них богатый. Подумайте, какие имена: де-Кастро, Сан-Висенте, младший Санта-Крус…
Второй гранд. Дон-Родриго? Нет, вы ошибаетесь, сеньор! Я слышал, что старший, дон-Балтасар, использовал свою близость к святому трибуналу, и ему удалось…
Первый гранд. Что ему удалось отправить брата в Триану – это верно. Но чтобы он раздумал посредством костра излечить Родриго от вредных мыслей… Едва ли. Едва ли, сеньор! Скорей у этого медного апостола случится изжога после сегодняшней дичи…
Неподалеку появляется Идальго, похожий на Дон-Кихота, роняет монету, ищет ее.
Второй гранд. Не так громко, сеньор. Вон тот идальго уж что-то слишком долго ищет свою монету.
Первый гранд (оборачивается. Громко). Как спокойно и радостно на душе, когда чувствуешь за собой бдительный, любящий взгляд! Невольно вспоминается, что к каждому из нас от рождения приставлен белокрылый ангел-хранитель, любовно стерегущий наш каждый шаг…
Похожий на Дон-Кихота Идальго поднимает свою монету и ретируется. Первый гранд смотрит ему вслед с усмешкой.
Второй гранд. Вас не поймешь, сеньор, когда вы в шутку и когда серьезно…
Проходят. Из толпы – Балтасар и Инеса.
Торговец фруктами. Персики, сеньор, персики! Кожа нежная, как у вашей… (Пригвожденный к месту взглядом Валтасара, замолкает, пятится в толпу.)
Инеса (поднимает голову, увидела квемадеро, остановилась). Я не могу… Эти медные лица – и все время колокол… Я не могу! Слушайте; вы уверены, что ему – Рюи – вчера передали этот поддельный ключ и оружие и что он успел…
Балтасар. На нас смотрят. Успокойтесь, прошу вас. Ведь вы же понимаете…
Инеса. Да, да… Сейчас… Я – я помню… Я знаю: Рюи не может быть здесь. Но при одной мысли, что он тоже мог бы… Дайте мне руку… нет, не надо. Сегодня – я так вас ненавижу! Ведь это вы его – вы… Пусть даже потом вы сами – помогли.
Балтасар. Донья Инеса. Я знаю, вам трудно простить меня. Но попробуйте понять: я не мог иначе! Что бы ни случилось, помните: я не мог, я должен был – как стрелка часов – все вперед, до конца… Каков бы ни был конец… А мы никогда не знаем, каков он будет.
Инеса. Какой конец? Почему не знаем? Не мучьте меня, ради Святой Девы!
Балтасар. Не смотрите на меня так. Зачем – зачем вы пошли сегодня?
Инеса. Я не могла ждать до завтра. А сегодня – я своими глазами увижу, что его здесь нет, что он – спасен…
К ним подходят Первый и Второй гранды, низко кланяются. Все четверо проходят к ложам.
Торговка (опять на табурете). Идут! Идут!
Толпа. Пусти, говорят тебе! – Ты и так как колокольня… – Ты что больше любишь? Это – или бой быков? – Ай, ожерелье! Оборвали мое ожерелье!
Алгуасилы (осаживают толпу). Назад, эй! Назад, говорят вам! – Ты, деревенщина, дойная корова, что ли: ноги-то расставил? Что-о?
Показывается шествие. Впереди угольщики, с пиками; за ними доминиканцы, с белым крестом, обвитым черным крепом. Мальчики, ученики духовных коллегий, в белом. Поют: «Ora pro nobis»[25].
Торговка. Вот они! Вот они! Глядите!
Девушка. Сеньор алгуасил, а эти, с пиками, – зачем?
Офицер алгуасилов. А это, красавица, угольщики – поставщики святых костров.
Девушка. У-угольщики! Я думала… А знаете, сеньор алгуасил, вам очень бы пошли рыцарские шпоры. Я бы хотела, чтобы вы скорее завоевали какую-нибудь французскую крепость.
Офицер алгуасилов (покручивая усы). Сеньора, я как раз пытаюсь завоевать самую неприступную крепость – ваше сердце.
Девушка. Сеньор алгуасил, тогда вы уже заслужили шпоры…
Проносят важную сеньору в носилках.
Сеньора в носилках (высовываясь). Еще не зажгли? Я не опоздала?
Офицер алгуасилов (покручивая усы). О, нет, сеньора! Но если вы будете смотреть туда – я, на основании собственного опыта, чувствую, что костры сейчас же загорятся…
Носилки уносят. На виду – два мальчика и девочка; сложили костер из сухих трав и сучьев. Спорят.
Первый мальчик. Я буду палач…
Второй мальчик. Нет, я!
Первый мальчик. Да-а… (Плаксиво.) Ты всегда себе самое лучшее. Король – ты, палач – ты…
Офицер алгуасилов. Вы, там! Тише! Не видите, король сейчас…
На балконе два пажа – открыли двери и стали по сторонам. Медленно выходит король Филипп II, с ним радом – невеста, принцесса Елизавета Французская, и свита.
Толпа. Да здравствует король-роль-о-о-о!
Гул.
Король делает знак рукою. Толпа затихает. Король невнятно бормочет что-то.
Толпа. Что – что он сказал? – Что такое, усердие к вере… – Невеста-то! Ах, бедненькая! – Ну, я хотела бы. – Он сказал, что каждому из присутствующих будет выдано из королевской казны… – Что за вздор!
В это время король подошел к перилам балкона и увидел Валтасара. Милостиво кивает ему и, полуобернувшись назад, отдает пажу какое-то приказание. Паж вбегает в ложу, где Балтасар и Инеса, – и говорит с Валтасаром, показывая рукой наверх. Балтасар и Инеса проходят в дом, появляются на балконе и вскоре вместе с королем и частью свиты скрываются внутрь. Возле башенных ворот раскладывает свой столик торговец прохладительными напитками. Сюда подходят Первый и Второй гранды.
Первый гранд (торговцу). Шербет для меня и для этого сеньора. (Второму гранду, продолжая разговор.) И вот, сеньор, его величество ответил так: «Если бы мой сын оказался еретиком – я бы первый поджег для него костер». Не правда ли, – слова, достойные христианина? Естественно, что, узнавши о благородном подвиге дон-Валтасара, король… Смотрите, смотрите: кладет ему руку на плечо…
Второй гранд (недоуменно). Не понимаю вас, сеньор: серьезно вы это или только в шутку?
Первый гранд. А это: почтить прибытие невесты таким благочестивым и блестящим зрелищем, как аутодафе. По крайней мере, эта француженка сразу поймет, что Испания единственная страна в Европе, где пекутся не о телах, но о душах…
