Сандрин нахмурилась и опустила голову. Ее жизнь уже давно служила поводом для раздора между ней и Маленьким Медведем. Отец ее был французом, он приехал в Америку давно, надеясь составить состояние охотой. И едва не погиб. Люди из племени ее матери нашли его. Одна нога его была почти раздавлена капканом для медведя. Они принесли отца в лагерь и вылечили. Здесь он и встретил Проливающую Слезы. Они полюбили друг друга и смогли начать жить — каждый в двух мирах. Люк открыл лавку, в которой индейцы, охотники и путешественники, направлявшиеся на запад, могли купить снаряжение и товары для обмена. Жили они в домике, рядом с лавкой; до деревни племени Проливающей Слезы нужно был ехать целый день.

Когда родилась Сандрин, Люк решил, что его дочь должна получить образование, обучиться французскому и английскому. Проливающая Слезы столь же твердо была настроена на то, — чтобы Сандрин узнала образ жизни Черноногих, ощутила себя их частью. Поэтому Сандрин выросла в двух мирах. В мире своего отца» где научилась читать, писать, говорить по-английски и по-французски; где она жила в доме, спала в кровати, читала при свете лампы. Она ела мясо, овощи, пироги и пирожные, пила чай с сахаром и сливками. Она была настолько образованной девушкой, насколько это было возможно в здешних местах.

И был мир ее матери, где верили в мифы и легенды, где людей порой убивали за малую провинность, где жизнь иногда казалась дикой. В этом мире Сандрин научилась ездить верхом на лошади и стрелять из лука; научилась дубить кожу и шить мокасины; научилась шить одежду из шкур оленей и лосей; научилась нанизывать бусы. Она ходила охотиться на буйволов, помогала забивать животных и готовить мясо. Сандрин чувствовала себя как дома в хижине из шкур, ей было привычно спать на земле рядом с дедом и двоюродными братьями и сестрами. Индейская деревня была ей таким же домом, как и торговая лавка…

— Ты не ответила мне. Яркая Звезда. Голос Маленького Медведя отвлек Сандрин от мечтаний. Она наклонилась вперед, вырвав из земли пучок травы.

— Я никогда не покину мир белых людей, Маленький Медведь. Я не могу.

— Ты хочешь сказать, что не желаешь его покинуть.

— Зачем мне его вообще покидать? Я наполовину белая, наполовину Черноногая.

— Твой отец хочет, чтобы ты была полностью белой.

— Почему ты говоришь о моем отце в таком тоне? Он всегда к тебе хорошо относился, заботится о тебе, как о родном сыне.

— Да, Ренар хорошо ко мне относится, но, вероятно, он заберет тебя отсюда.

Сандрин хотела было возразить, но передумала. Сейчас было не время спорить, не стоило говорить об этом — ведь завтра ее брату предстоит важное испытание.

— Я тревожусь о тебе. Маленький Медведь.

— Я тронут, сестра. На самом деле. — Маленький Медведь положил руку на сердце.

— Не смейся надо мной… Скажи, разве тебе необходимо проделать над собой эту ужасную вещь?

— Я должен. Меня никогда не станут уважать как воина, если я уклонюсь от испытания сейчас.

— Это так ужасно, — сказала Сандрин мягко, смотря в землю. И почувствовала на плече руку Маленького Медведя.

— Со мной все будет хорошо, сестра. Не беспокойся обо мне. Я сильный.

Сандрин продолжала смотреть на землю, рассеянно чертя на ней пальцем какой-то рисунок. Потом все стерла и нарисовала большое солнце.

— Человек Буйвол после пытки уже никогда не был тем же человеком: он так никогда и не исцелился.

— Со мной этого не случится. Ты говоришь так, словно мне завтра суждено умереть. Сандрин резко посмотрела на него.

— Я не хотела, чтобы ты меня понял так, Маленький Медведь. На самом деле.

— Я знаю, ты не хотела.

— Не возражаешь, если я не буду присутствовать при этом?

— Ты должна быть там, Яркая Звезда. Я буду чувствовать твою силу.

— Мне будет тяжело видеть твои страдания. Маленький Медведь тряхнул головой.

— Ты увидишь и сама станешь сильнее. У тебя не будет иного выхода.

— Маленький Медведь…

— Не разочаровывай меня, Яркая Звезда. Я хочу, чтобы ты была рядом.

Сандрин распрямила плечи и поглядела на двоюродного брата. Под его внешней бравадой она почувствовала, что он боится, и ей стало стыдно своего страха.

— Я буду там, Маленький Медведь.

— Хорошо. — Он закрыл глаза и вздохнул. — Ты должна идти, Яркая Звезда. Мне необходимо подумать о завтрашнем дне.

Сандрин кивнула и поднялась. Потом наклонилась и по привычке поцеловала двоюродного брата. Она знала, что Маленькому Медведю не нравился этот обычай белых людей, но, обернувшись, увидела легкую улыбку на его лице. Маленький Медведь сильный, и нельзя позволять дурным мыслям лезть ей в голову. Он храбрый, не подведет. Она тоже не подведет брата.

Сандрин смеялась, наклоняясь за мячом. Две или три девушки были быстрее ее, но другие оказались менее расторопными. Они хихикали и кривлялись, борясь за мяч, сделанный из шкуры оленя. Наконец Сандрин схватила его. Высвободившись, она вскочила на ноги и подбросила мяч высоко в воздух. Девушки сразу разбежались и образовали неровный круг. Они бросали мяч друг другу, задыхаясь и крича. Сандрин заметила, что Рыжая Олениха хочет что-то сказать, и, когда мяч упал на землю и все бросились за ним, две подружки незаметно ускользнули.

Хохоча на бегу, они направились к группе женщин. Те играли в свои собственные азартные игры и освободили место для пришедших. Сандрин взяла свои бусы из красного стекла и, стараясь не отставать, положила их к закладам женщин.

Она с волнением ожидала, когда дойдет ее очередь тянуть меченые кости. Первая женщина выбросила двадцать, значит, выиграет тот, кто приблизится к этой цифре. Сандрин смотрела, как женщина справа от нее подбросила кости вверх. Когда они упали, женщины наклонились, пересчитывая очки. Одиннадцать. Даже близко не лежали, Сандрин взяла горшок с костями, встряхнула, затем резко подбросила их в воздух. Она слышала, как кости стукнулись о землю. Потом наклонилась, чтобы выкрикнуть цифру первой, пока никто не успел подсчитать.

— Семнадцать! — Сандрин откинулась назад. Впервые ей удалось с первого раза так удачно бросить кости.

Она пыталась сдерживать волнение, пока горшочек с костями передавали по кругу. Но никто не приблизился к цифре.

— А! — крикнула Сандрин, входя в круг и собирая выигранные ею яркие разноцветные бусы. Потом засунула их в карманы юбки.

— Куда ты идешь? — спросила Рыжая Олениха, следуя за ней.

— Хочу отдать это матери. Здесь много синих бус, а она всегда ищет именно синие бусы.

— Твоя мать сегодня ночью будет занята, Яркая Звезда. Она все еще будет слушать людей племени.

— Да, ты права, — ответила Сандрин, поглаживая гладкие бусы в кармане.

— Сандрин!

Сандрин вздрогнула, услышав отцовский голос: она узнала интонацию.

— Мне надо идти, — сказала Рыжая Олениха, спеша прочь. Глаза ее перебегали с Сандрин на Люка Ренара.

Сандрин повернулась и направилась к отцу. Люк сидел возле хижины дедушки, черная краска уже была смыта с его тела. Это был коренастый мужчина с широкой грудью и толстыми руками, черноволосый, с ярко-голубыми глазами. Такие же глаза были и у дочери. Он красив, подумала Сандрин, и легко представила его во Франции, одетым в модную одежду, среди веселой толпы.

— Бож жун, пер, — сказала она, наклоняясь к нему и целуя.

— Приятно слышать, что ты не забыла свой родной язык, — ответил Люк, кутаясь в одежду. — Садись.

— У меня много дел, отец. — Она переминалась с ноги на ногу.

— У тебя их так много, что некогда и словечком перекинуться с родным отцом?

Сандрин округлила глаза. Отец всегда повторял одно и то же, когда хотел с ней поговорить, и это всегда действовало одинаково. Сандрин села и полезла к карман, чтобы показать отцу пригоршню бус.

— Погляди, что я выиграла для мамы.

— Я уже говорил, что мне не нравится, когда ты играешь. Это дикость. — Люк покачал головой. — Кроме того, мы можем и купить бусы.