Май 1871 Алексей Ермилович Разоренов 1819–1891 «Не брани меня, родная…» Не брани меня, родная, Что я так люблю его, Скучно, скучно, дорогая, Жить одной мне без него. Я не знаю, что такое Вдруг случилося со мной, Что так рвется ретивое И терзается тоской. Все оно во мне изныло, Вся горю я, как в огне, Все немило, все постыло, И страдаю я по нем. В ясны дни и темны ночи, И во сне и наяву Слезы мне туманят очи, Все летела б я к нему. Мне не нужны все наряды, Ленты, камни и парчи, Кудри молодца и взгляды Сердце бедное зажгли. Сжалься, сжалься же, родная, Перестань меня бранить, Знать, судьба моя такая, Что должна его любить. 1880 Яков Петрович Полонский 1819–1898 Колокольчик Улеглася метелица… путь озарен… Ночь глядит миллионами тусклых очей… Погружай меня в сон, колокольчика звон! Выноси меня, тройка усталых коней! Мутный дым облаков и холодная даль Начинают яснеть; белый призрак луны Смотрит в душу мою – и былую печаль Наряжает в забытые сны. То вдруг слышится мне – страстный голос поет, С колокольчиком дружно звеня: «Ах, когда-то, когда-то мой милый придет — Отдохнуть на груди у меня! У меня ли не жизнь!.. чуть заря на стекле Начинает лучами с морозом играть, Самовар мой кипит на дубовом столе, И трещит моя печь, озаряя в угле, За цветной занавеской кровать!.. У меня ли не жизнь!.. ночью ль ставень открыт, По стене бродит месяца луч золотой, Забушует ли вьюга – лампада горит, И, когда я дремлю, мое сердце не спит Все по нем изнывая тоской». То вдруг слышится мне, тот же голос поет, С колокольчиком грустно звеня: «Где-то старый мой друг?.. Я боюсь, он войдет И, ласкаясь, обнимет меня! Что за жизнь у меня! и тесна, и темна, И скучна моя горница; дует в окно. За окошком растет только вишня одна, Да и та за промерзлым стеклом не видна И, быть может, погибла давно!.. Что за жизнь!.. полинял пестрый полога цвет, Я больная брожу и не еду к родным, Побранить меня некому – милого нет, Лишь старуха ворчит, как приходит сосед, Оттого, что мне весело с ним!..» 1854 Утрата Когда предчувствием разлуки Мне грустно голос ваш звучал, Когда, смеясь, я ваши руки В моих руках отогревал, Когда дорога яркой далью Меня манила из глуши — Я вашей тайною печалью Гордился в глубине души. Перед непризнанной любовью Я весел был в прощальный час, Но – Боже мой! с какою болью В душе очнулся я без вас! Какими тягостными снами Томит, смущая мой покой, Все недосказанное вами И недослушанное мной! Напрасно голос ваш приветный Звучал мне, как далекий звон, Из-за пучины: путь заветный Мне к вам навеки прегражден, — Забудь же, сердце, образ бледный, Мелькнувший в памяти твоей, И вновь у жизни, чувством бедной, Ищи подобья прежних дней! 1857 Поцелуй И рассудок, и сердце, и память губя, Я недаром так жарко целую тебя — Я целую тебя и за ту, перед кем Я таил мои страсти – был робок и нем, И за ту, что меня обожгла без огня, И смеялась, и долго терзала меня. И за ту, чья любовь мне была бы щитом, Да, убитая, спит под могильным крестом. Все, что в сердце моем загоралось для них, Догорая, пусть гаснет в объятьях твоих. <1863> «Заплетя свои темные косы венцом…» Заплетя свои темные косы венцом, Ты напомнила мне полудетским лицом Все то счастье, которым мы грезим во сне, Грезы детской любви ты напомнила мне. Ты напомнила мне зноем темных очей Лучезарные тени восточных ночей — Мрак цветущих садов – бледный лик при луне, — Бури первых страстей ты напомнила мне. Ты напомнила мне много милых теней Простотой, темным цветом одежды твоей. И могилу, и слезы, и бред в тишине Одиноких ночей ты напомнила мне. Все, что в жизни с улыбкой навстречу мне шло, Все, что время навек от меня унесло, Все, что гибло, и все, что стремилось любить, — Ты напомнила мне. – Помоги позабыть! |
