— Ты — русская. — Тревис внимательно посмотрел на женщину, желая увидеть, произведут ли его слова должный эффект. Но ее лицо по-прежнему выражало растерянность.

— Русская... русская... — повторила она так, словно это слово было ей незнакомо.

Тревис встревожился. В любой колонии русских наверняка есть техники и машины, с помощью которых можно легко настигнуть беглеца. И если горы — единственное препятствие для этих машин, то нужно непременно добраться до них, даже если придется идти целую ночь. Тревис сказал об этом Цоаю, и тот согласился.

— Лошадь хромает, и нам не стоит брать ее с собой, — напомнил юноша.

Тревис некоторое время колебался. Насколько он помнил, лошади всегда были неотъемлемой частью и символом процветания его народа. Индейцы часто воровали лошадей у испанцев. Бросить больное животное, которое могло бы послужить клану, было бы неправильно и несправедливо. Но они не могли позволить себе тратить время на него.

— Придется оставить лошадь здесь, — решил наконец Тревис.

— А женщина?

— Она пойдет с нами. Мы должны узнать все, что можно, об этих людях и зачем они здесь. Послушай, дочь Волка. — Тревис вновь приблизил свое лицо к женщине, чтобы убедиться, что она слушает его, и заговорил, четко выговаривая каждое слово. — Ты отправишься с нами в горы, только не вздумай что-нибудь выкинуть.

Тревис вынул нож и провел лезвием перед ее глазами.

— Я и так собиралась в горы, — невозмутимо сказала женщина. — Развяжи мне руки, храбрый воин, тебе нечего бояться женщины.

Тревис потянулся к женщине и вытащил из-за складок ее одежды нож, такой же длинный и острый, как и его.

— Вот теперь я действительно не боюсь тебя, дочь Волка, ведь я вытащил твои клыки.

Он помог ей подняться и перерезал ножом веревки, которыми были связаны ее руки, а затем убрал его себе за пояс. Подозвав койотов, Тревис приказал им отправляться вперед на разведку, а сам отправился следом. Девушка шла между ним и Цоаем. Брошенная лошадь уныло заржала, а затем принялась медленно щипать пучки травы.

Взошли обе луны, и их свет начал разгонять тени. Тревис не боялся нападения с земли, ведь их охраняли койоты. Тем не менее он не сбавлял шага и не разговаривал. Но когда они достигли небольшого горного ручья и остановились, чтобы умыться и напиться воды, Тревис спросил:

— Почему ты ушла от своего народа, дочь Волка?

— Мое имя Кайдесса, — поправила женщина.

Ее серьезный вид развеселил Тревиса.

— Ты видишь Цоая. Он из племени апачей. А я — Лис, — он назвал эквивалент английского звучания своего имени.

— Апачи, — она попыталась повторить слово с таким же акцентом, что и Тревис. — А кто такие апачи?

— Американские индейцы, — объяснил он, — но ты не ответила на мой вопрос, Кайдесса. Почему ты убежала от своего племени?

— Не от племени, — ответила она, решительно тряхнув головой. — От тех, других. Это словно... О! Как же мне объяснить, чтобы вы поняли?

Она беспомощно воздела руки к небу. Капли воды стекали ей в рукава, но она не замечала этого.

— Есть мое племя, принадлежащее Золотой Орде, хотя мы не всегда были племенем. Иногда у меня в памяти всплывают обрывки моей прошлой, другой жизни. Но есть люди, которые живут в небесном корабле. Они используют машины, поэтому мы думаем то, что они заставляют нас думать. Но почему, — она внимательно посмотрела на Тревиса, — мне хочется рассказать вам все это? Странно. Вы говорите, что вы американские индейцы. Значит, мы — враги? Моя память подсказывает мне, что мы... мы...

— Послушай, — перебил ее Тревис, — апачи и Золотая Орда не враги здесь и сейчас, неважно, кем там мы были в прошлом.

Это было чистой правдой. Насколько помнил Тревис, представители его народа были выходцами из Азии.

Поэтому эта женщина с каштановыми волосами и серыми глазами, которую перенесли в прошлое, точно так же, как и их с помощью редакса, вполне могла оказаться его дальней родственницей.

— Вы... — пальцы Кайдессы на мгновение коснулись руки Тревиса, — вас тоже послали к звездам. Разве не так?

— Так.

— Вами тоже управляют?

— Нет. Мы свободны.

— Но как же вы обрели свободу? — жестко спросила она.

Тревис заколебался. Ему не хотелось рассказывать о разбитом звездолете и о том, что люди его племени не имеют достаточной защиты против колонистов, контролируемых русскими.

— Мы ушли в горы, — уклончиво ответил он.

— Машина, которая контролировала вас, сломалась, — засмеялась Кайдесса. — Ах! Они такие могучие, эти люди машин. Но как же они ничтожны и слабы, когда их машины перестают им подчиняться.

— Так было с твоим лагерем? — осторожно спросил Тревис. Он не был достаточно уверен, что она имеет в виду, и не решался расспрашивать более подробно, боясь обнаружить свое невежество.

— Дело в том, что их машина действует лишь на определенном расстоянии. Они обнаружили это в первый день высадки, когда некоторые охотники ушли в лес и не вернулись. С тех пор, когда охотники отправляются на разведку земель, их всегда сопровождает флаер с машиной на борту. Теперь никто не может сбежать. Но мы теперь знаем! — Пальцы Кайдессы сжались в маленькие кулачки. — Да, теперь мы знаем, что воздействия машин можно избежать. И в этом наша свобода. Мы придумали план. И вот девять или десять ночей назад те, другие, были очень взбудоражены. Они собрались на своем корабле возле машин. На какое-то время их машины полностью вышли из строя. Джагатай, Кучар, мой брат Хулагур, Менлик... — она продолжала называть имена, загибая пальцы, — они захватили табун лошадей и ускакали.

— А ты?

— Я тоже должна была уехать с ними. Но Алджар, моя сестра и жена Кучара... подходил ее срок. Бешеная скачка убила бы ее и ребенка. И я осталась. В ту же ночь родился ее сын. Но машины вновь заработали. Мы потеряли свой шанс, — она прижала ко лбу сжатые кулачки. — Мы знаем только, что стоит нам достичь гор, и мы встретим наших соотечественников, которые уже обрели свободу.

— Но ты здесь. Как тебе удалось бежать? — хотел знать Цоай.

— Они знали, что я сбежала бы, если б не Алджар. Они сказали, что заставят ехать Алджар, если я не покажу им дорогу к моему брату и остальным. Я знала, что должна взять в руки меч долга и выйти на охоту с ними. Но я молилась, чтобы высшие силы смилостивились надо мной, и они послали мне помощь... — В ее глазах светилось удивление. — Когда мы были на равнине, достаточно далеко от поселения, на командира поискового отряда напал травяной бес, и тот потерял мысленный контроль надо мной. Я ускакала. Лишь небеса знают, как я мчалась. Те, другие, не умеют так управлять лошадьми, как люди Волка.

— Когда это случилось?

— С тех пор сменилось три солнца.

Тревис произвел мысленные расчеты. Время поломки машин в лагере русских совпадало со временем крушения американского звездолета. Была ли между этими двумя событиями какая-то связь? Возможно. Приземляющийся звездолет вполне мог вступить в бой с кораблем русских, прежде чем он рухнул на землю по другую сторону горного хребта.

— Ты знаешь, где именно прячутся беглецы?

Кайдесса покачала головой:

— Я только знаю, что должна двигаться все время на юг, а когда достигну самого высокого пика, развести сигнальный костер на северном склоне. Но я не могу сделать этого сейчас, так как люди на флаере могут его заметить. Я знаю, что они идут по моему следу. Я видела их уже дважды. Послушай, Фокс, я хочу попросить тебя об одолжении. Я — Кайдесса, старшая дочь хана. Я верю, что ты такой же храбрый воин, как и мы. Возможно, машина, которая нами управляет, не имеет влияния на тебя, ведь ты никогда не попадал под ее чары, и в тебе не течет наша кровь. Если они подойдут близко и пошлют сигнал, сигнал, которому я должна повиноваться как рабыня, привязанная к лошади, свяжи меня и не отпускай, как бы я ни сопротивлялась. Это ведь буду не я. А я настоящая не хочу подчиняться приказам этой машины. Можешь ли ты поклясться огнем, который изгоняет демонов, что сделаешь это?