Георгий оглянулся, бой затухал. Остатки разбойников уходили в степь. Телохранители, так и не подоспев на помощь, развернулись и поскакали вслед убегающим.

Сотник окинул взглядом побоище. Убитых было много, однако похоже, что никто из его воев серьезно не пострадал. Было много потерь среди охраны ладей — разбойники застали их врасплох. Дружинники спешились и стали помогать сносить раненых и убитых в лагерь, который был разбит на скорую руку для ночевки.

— Эй!

Сотник обернулся на зов. К нему направлялась памятная тройка купцов. По виду они были родственниками — уж очень походили друг на друга, как разновозрастные копии одного человека.

Старший представился:

— Яким, а это мои сыновья Андрей и Федор.

Младший смотрел с любопытством, а старший тряпицей протирал жуткую на вид булаву, которую недавно ополоснул от засохшей крови.

— Георгий, — представился сотник и протянул руку сначала старшему, а потом остальным по очереди.

— На заработки в Орду? — поинтересовался купец, намекая на наемничество.

— Навроде того, есть одно дело, — уклончиво ответил сотник, — нам бы до Сарая поскорее добраться.

— Ну, это легко. С такой охраной, как вы, нам теперь опасаться некого. Давай уговор. Мы вас на ладьях переправляем в Сарай, а вы не даете воронью разжиться нашим добром. По рукам?

Георгий широко улыбнулся.

— По рукам!

Яким со звоном стукнул о подставленную ладонь сотника. Взгляд его оставался таким же хитрым.

— Что-то мне лицо твое знакомо, — начал он, — и видел я тебя не в Литве, это точно. В Галиче на торгу, ты среди людей князя был. Я на лица памятливый.

Георгий нахмурился.

— Ну и что?

— Да так, ничего. И до Сарая быстро доберемся, и там чем смогу — тебе помогу. И не только потому, что ты нас выручил. Тяжко под татарами людям, а Даниил-князь — русским людям заступник. Так что не волнуйся, Георгий, я тебя не выдам. Помоги только похоронить наших, и поплывем, — и, помолчав, добавил еще: — Боюсь, кабы разъезд не нагрянул, — и объяснять им долго, и мзду отвалить придется, да еще пограбить могут вдобавок, лихоимцы.

Георгий согласился, что мешкать не стоит. Его воины и люди купцов быстро нагрузили струги, поудобнее уложили раненых и предали павших земле. Потом осмотрели убитых разбойников, забрали все, что могло пригодиться.

Столкнули ладьи в реку. Попутный ветер и весла, вспенившие воду, понесли ладьи дальше, к Сарай-Берке — столице Орды, положившей к своим ногам много стран и народов.

Близился закат. Георгий стоял на носу ладьи, наслаждаясь вечерней прохладой. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как сзади подошел Семён. Десятник нисколько не пострадал в прошедшем сражении и хотел убедиться, что с сотником тоже все в порядке.

— Кхм, — кашлянул он, чтобы привлечь к себе внимание.

— А, это ты, Семён, что-то случилось?

— Да нет, ничего. Просто.

— А-а-а. Иди-ка ты лучше отдохни, кто знает, что завтрашний день нам приготовит.

— Сейчас пойду. Ответь мне только на один вопрос. Зачем мы стали купцам помогать? А ну как разбойников больше оказалось бы? И полегли бы все без славы.

Георгий призадумался.

— Понимаешь, — начал он, — кто бы им помог, как не мы? Если мы оказались там в нужное время, значит просто обязаны были вступиться.

Теперь пришел черед Семёна призадуматься.

— Странный ты человек, сотник, — наконец произнес он, — живешь как будто поперек.

— Это как?

— Каждый человек делает так, как ему удобнее или же проще. Плывет по течению. А ты поступаешь так, как считаешь правильным, даже если это чревато тяжкими последствиями. Как будто идешь поперек волны.

Георгий поморщился.

— Я как-то об этом не задумывался.

— Вот я и говорю, живешь и не думаешь, что не ломиться напролом куда проще.

Сотник выглядел обескураженным.

— Да не умею я по-другому.

— В том-то и беда… Скажи, что для тебя важнее всего?

— Не бояться быть честным с самим собой… всегда быть готовым дать ответ перед Богом.

— Я так и знал. Ты, сотник, хороший друг, но враг сам себе.

— Почему?

— Потому, что рано или поздно твои жизненные устои заведут тебя в такую теснину, из которой не будет выхода. И это может случиться очень скоро. А ты теперь женат. Должен думать не только о себе.

Лицо Георгия помрачнело.

— Ты, конечно, прав, Семён, негоже мне теперь напрасно рисковать жизнью. Но уж лучше жене моей стать вдовой, чем всю жизнь стыдиться мужа.

Семён устало махнул рукой и пошел искать удобное место для ночлега.

Оставшуюся часть дороги, почти до самой столицы Сарай-Берке, сотня разведчиков проделала с купцами. Георгий еще не был в ханском городе, поэтому его, вопреки чувству близкой опасности, разбирало любопытство.

Столица на Георгия произвела противоречивое впечатление. Местами теснились шатры, юрты, а где-то стояли дома и даже дворцы. Конечно, ближе к средоточию власти — ханскому дворцу — жилища были каменными и выглядели более богато. Они, как и дворец хана, были построены мастерами из Хорезма. Кое-где высились мечети. Многие ордынцы становились мусульманами.

Самый разнообразный народ галдел и переговаривался на разных языках, торговали где и чем угодно, в основном скотом и различной снедью. Переодетым дружинникам стоило труда проехать по улицам, чтобы никого не задеть.

Самое сильное впечатление на Георгия произвел рынок невольников. Проезжая мимо, он видел обреченных стать живым товаром, чтобы быть проданными для непосильной работы. Скорее всего, никто из их не увидит уже своего дома.

Сотника душило бессилие помочь им или облегчить их участь — задание, данное князем, не давало ему воли вмешиваться в какие-либо дела Орды. А торговля невольниками была самым прибыльным делом в Сарае. Он вообще должен был привлекать как можно меньше внимания. Георгий всматривался в череду рабов, пытаясь узнать среди них русичей, но эта попытка оказалась тщетной. Все они выглядели одинаково изможденными и обреченными.

— Плохой товар, — произнес Яким, поравнявшись с сотником, — долго шли, плохо кормили, опять Муслим казны жалел, теперь больше на торге потеряет!

— А ты тоже торговлей людишками перебиваешься? — исподволь поинтересовался Георгий.

— He-а, что я, нехристь какой? Просто пока торгуешь, то одно узнаешь, то другое. Ведать все, что на торге творится, — это же наш хлеб!

— А кто этот Муслим?

— У одного местного князька служит, навроде нашего приказчика. Плохой человек. До казны жадный и жестокий. Люди для него все равно что черви, захочет — раздавит, захочет — жить даст.

— Понятно.

Георгий снова погрузился в размышления, прерванные появлением купца. Думал он как раз о поручении, которое ему дал князь.

Даниил велел ему встретиться с человеком, от которого иногда приходили вести о состоянии дел в Орде. Князь посылал ему дорогие подарки — тот передавал с верными людьми весточки.

Сотник знал имя человека, с которым ему предстояло встретиться, а еще он знал, что тот был знатным вельможей.

— Яким! Не знаешь, где дом одного из местных богатеев, Джанибек его имя? — спросил он без особой надежды.

Купец аж присвистнул.

— Знал бы я, что ты к такому важному человеку едешь, не просил бы нас провожать. Видать, ты и сам не так уж прост.

Георгий пожал плечами.

Человеком князя был ордынский тархан. У него был свой дворец в Сарай-Берке и несколько богатых улусов неподалеку.

Несколько раз Георгий встречался на границе с его доверенными людьми и только теперь узнал, кто в Орде шлет вести князю. Эта новость изумила его и одновременно вызвала подозрения. Такой человек мог преследовать свои цели, делясь сведениями только в том случае, если это входило в его планы.

И все же на его верность Георгий был вынужден положиться.

— Ну, так покажешь к нему дорогу?

— Отчего не показать. Вот только приедем на место, станем лагерем да товар сдадим под охрану, и можно будет отправляться.