— Прими это, Великий Дух, и даруй мне удачу в охоте.

То была жертва духу убиенного оленя. Мэгги припомнила, что индейцы считали животных священными — одних в большей степени, других в меньшей. В отличие от белых, которые охотились для развлечения, забавы, индеец выходил на охоту только для того, чтобы обеспечить семью пищей.

Пообедав, Ястреб разрезал один из окороков на тонкие длинные полосы и стал коптить их над огнем.

Потом они сели рядом на одеяло, и Мэгги склонила голову ему на плечо, счастливая его близостью. В эту минуту она и думать не желала о том, что принесет завтрашний день. Ничего не было в мире, и только Хэнви — Луна улыбалась им с небес, да рука Ястреба обнимала Мэгги, привлекая ее все ближе. Он приник губами к ее волосам, шепча:

— Митависи.

Блаженная улыбка освещала лицо Мэгги. Митависи. Моя жена. В радости и в беде, думала Мэгги, в бедности и богатстве — она всегда хотела оставаться с ним.

Она подняла к нему лицо для поцелуя и увидела пламя, сверкавшее в его очах, что были чернее, чем ночь, жарче, чем раскаленные угли.

Мэгги опустила глаза, уста ее полураскрылись в ожидании поцелуев, и он прильнул к ним губами. Сквозь грубую ткань одеяла она ощущала твердость земли, он быстро сбрасывал с нее одежду, и тут же ее обдало жаром от его бронзового тела, которым он накрыл ее.

Мэгги уловила вдали крик ночной птицы, ноздрей коснулся запах дыма от костра. Она слышала тихий шелест ветра в густой траве.

Мэгги подняла глаза на мужа. Его черные волосы шелковой тяжелой волной падали на ее обнаженные груди, руки нежно ласкали ее тело, пробуждая и воспламеняя его. Она выгнулась ему навстречу, и радость запела в Мэгги, когда он снова овладел ею.

Глава26

Бобби взбежал на крыльцо и остановился как вкопанный: дверь была широко распахнута. Перешагнув порог, он заметил, что кресло Мэгги стоит возле двери. Решив, что хозяйка и Ястреб еще спят, он хотел было удалиться, но тут увидел, что горит свет, причем не только в гостиной, но и в кухне, и в коридоре.

Внезапно на него накатил страх, и он побежал в кухню. Кухня оказалась пуста, и Бобби бросился по коридору в комнату Мэгги. Он нашел дверь в спальню распахнутой. Ночная рубашка в беспорядке валялась на кровати, шкаф был открыт, а деревянная вешалка лежала на полу.

Выйдя из спальни, Бобби постучал в дверь ванной:

— Мисс Сент Клер?

Но не получил никакого ответа.

Поколебавшись, он распахнул дверь. Ванная была пуста.

Черт возьми, куда же они подевались?

Он снова обошел весь дом. Никаких признаков, которые могли бы навести на мысль о судьбе хозяев. Казалось, Бобби ничего не пропустил. Где же они?

А может быть, они отправились на утреннюю прогулку верхом? Хотя вряд ли, разве мисс Сент Клер вышла бы на прогулку, оставив дверь распахнутой, да еще не выключив свет? Хотя надо признать, что последние две недели она была сама на себя не похожа.

Он пошел в загон для лошадей, предназначенный для содержания их в холодное время года. Мельком Бобби подумал, что следовало бы в ближайшие две недели заготовить корма.

Он усмехнулся при виде двух меринов, бросившихся ему навстречу. Бобби ожидал увидеть за ними гнедую кобылу, бывшую его любимицей. Она всегда обнюхивала его карманы в поисках угощения и склоняла морду, чтобы он мог почесать у нее за ухом. Но гнедой кобылы нигде не было видно.

Бобби устремился к крыльцу. Если Ястреб взял Мэгги с собой на прогулку верхом, то гнедая кобылка должна оставаться на месте. Конечно, до тех пор, пока мисс Сент Клер не сможет сама кататься на лошади.

Вернувшись в дом, он выключил свет, заставил себя поесть, все время напряженно прислушиваясь, не раздастся ли стук копыт.

После завтрака он сбежал вниз, направившись в амбар, чтобы насыпать корм цыплятам и накормить других животных; потом, вспомнив о загоне для лошадей, он сгреб немного сена и веток. Теперь загон выглядел вполне сносно.

К полудню парень уже всерьез беспокоился.

Войдя в дом, Бобби позвонил Веронике, надеясь от всего сердца, что она знает, где находится мисс Сент Клер, но Вероника тоже ничего не знала, и, когда Бобби повесил трубку, он уже не находил себе места от овладевшей им глубокой тревоги.

Бобби снова пробежался по дому, стараясь унять беспокойство и отвязаться от невероятной мысли, что пришла ему в голову. Это казалось совершенно невозможным, но в глубине души он уже знал, что это правда.

Оседлав одного из меринов, юноша отправился в дорогу, разыскивая путь, в свое время указанный ему Ястребом.

Он почувствовал торжество, когда обнаружил, наконец, следы черного жеребца, но потом помрачнел, задумавшись. Если Мэгги ехала верхом на гнедой кобыле, тогда почему здесь только следы жеребца?

Не зная, как быть, Бобби продолжал путь по следам коня. Он почувствовал некоторое облегчение, когда, наконец, увидел следы гнедой кобылы.

Чуть позже Бобби заметил обеих лошадей, мирно щиплющих траву где-то на полпути к холмам.

Снедаемый нетерпением, Бобби что есть силы помчался к холмам, продираясь сквозь заросли кустарника, покрывающие склоны, и, наконец, увидел узкий выступ, окруженный деревьями.

Священная Пещера. Он знал, что это она и есть, хотя никогда не видел ее прежде.

Спешившись, он направился ко входу, остановился и стал вглядываться во тьму. Но там не было ничего, что могло бы насторожить его.

Обыкновенная пещера, каких много. Другое дело — в полнолуние.

Глубоко вздохнув, Бобби вошел. И хотя он знал, что бояться абсолютно нечего, он все-таки ощутил некоторый трепет.

Священная Пещера.

Все было совершенно спокойно. В пещере не оказалось ничего, заслуживающего внимания. Он повернул голову к выходу, напряженно вслушиваясь в окружавшую тишину.

Может, это лишь плод его воображения, или воздух в Пещере действительно зашевелился? Его охватило странное чувство, словно он тут не один. Это вселило в Бобби ужас. Он сам не мог бы дать себе отчет в том, что так испугало его. Юноша встряхнул головой, тщетно пытаясь избавиться от наваждения, но нечто говорило ему, будто он здесь не один — что-то есть в пещере, какая-то потусторонняя сила.

Гордый Орел, ты должен идти по стопам Черного Ястреба.

Бобби круто повернулся на месте, вглядываясь во тьму.

— Кто здесь?

Следуй за Черным Ястребом.

Слова раздались снова, отдаваясь в ушах Бобби. Они звучали громко и отчетливо.

Впервые в жизни Бобби Гордый Орел ощутил страх — и кто мог бы упрекнуть его в том? Он понял, что означают эти слова, и от души надеялся, что у него достанет отваги выполнить приказ.

Они скитались уже третий день, и Мэгги никак не могла отделаться от воспоминаний, одолевавших ее во время тяжкого пути. Ах, как чудесно путешествовать в цивилизованном мире. Всегда можно выбрать вид транспорта по вкусу: автобусы; поезда с комфортабельными купе; самолеты, которые моментально могли перенести путешественника на другой конец планеты; такси; сверкающие никелем “БМВ” (такой был в свое время у Фрэнка); ее собственный пикап. Казалось, Мэгги не сможет больше пройти ни шага. Теперь даже старая развалина, на которой она ездила, когда училась в колледже, казалась ей роскошным средством передвижения. Как же они справлялись с такими переходами — бедные индианки? А ведь прежде, когда не было лошадей, они таскали еще и тяжелые грузы на плечах? Ничего удивительного, что эти женщины умирали, не успев состариться.

Она взглянула на Ястреба, широко шагавшего рядом. Он вовсе не выглядел усталым. Неужто у него не болели ноги? Неужели он совсем не устал? Казалось, он даже не вспотел, и долгий путь ему вовсе не в тягость. Но, конечно, нельзя сбрасывать со счетов то, что он — воин, с детства привычный к тяготам кочевой жизни, к скитаниям без пищи, воды. При необходимости он всегда был готов пополнить запасы еды охотой, рыбной ловлей, сбором растений.