-Придумаешь как всегда. Надо смотреть на жизнь оптимистичнее - без особого энтузиазма возразила Райне - что у тебя в шкафу? Ха. Это та самая мантия, которую я сшила для тебя?
Она вынула из развороченного шкафа изодранную, покрытую застарелыми темным пятнами мантию с почти оторванным рукавом, и раздраженно тряхнула ей.
-Я шила, я старалась, вкладывала душу, а во что ты ее превратил!
-Это не я. Это в Доме не Окраине... - попытался детектив - и вообще я сворачиваю ее вместо подушки!
Он встал, подошел и гордо протянул руки за своей одеждой, но Райне отдернула ее в сторону.
-Я пришью новый рукав - она ковырнула пальцем пятно засохшей крови на разрезе - там где, прыгая из окна, он распорол себе руку о разбитое выстрелом кавалера Вайриго стекло - я отстираю и перешью ее заново.
-Зачем? - слегка удивился детектив. Он стоял напротив нее. Годы тренировок укрепили его плечи и руки. Выпрямили спину. Еще с утра детектив расчесал волосы и повязал аккуратный шейный платок, чтобы не застудить горло под задувающими в разбитые стекла сквозняками. Его зеленые глаза смотрели спокойным, слегка обреченным, но светлым взглядом человека, который видел в жизни много зла, но сумел сохранить в себе тот чистый рыцарский огонь, который можно видеть во взгляде впервые взявших в руки меч, готовых на любые подвиги юношей. Райне вскинула голову. Годы выточили черты ее лица. Скулы стали более резкими, глаза побледнели. Веселый взгляд выпускницы школы Пастура, какой впервые увидел ее детектив одиннадцать лет назад, когда ее зачислили в тайную полицию, в помощь наставнице Салет, сменился истомленным невзгодами и отчаянием, взглядом зрелой женщины которой досталась не самая лучшая доля. Второй раз за этот день они стояли в кабинете детектива и смотрели друг на друга.
-Хочу отблагодарить тебя. Хочу сделать тебе приятно - перекинула через локоть мантию Райне и отвела взгляд. Она снова взялась за швабру, и хотела было выйти, но детектив подхватил ведро.
-Я помогу, я все равно толком ничем не занят.
-Тогда принеси еще воды - посоветовала ему Райне. В ее глазах снова вспыхнул веселый огонек. Она улыбнулась - я пока приберу у тебя тут.
Подхватив два ведра, детектив спустился вниз, по лестнице, бросил взгляд на чинящих крыльцо плотников и вышел под холодный утренний дождь. Сердце было готово выпрыгнуть у него из груди. Он остановился посреди двора. Прислушался к тому, что творилось вокруг - к храпу лошадей, окрикам каретных и кучеров, скрипу стеклорезов, стуку ремонтирующих выбитые двери и окна молотков и топоров.
-А, приветствую! - поклонился какой-то знакомый полицейский - ну и ночка!
Детектив кивнул. Он подошел к колодцу, сбросил в него ведро и принялся крутить ворот.
-Много пострадавших? - рассеянно спросил он.
-Да с пяток у нас и с пару десятков по городу. Сколько служу, один раз такое было, тогда с Димстоком. Сидим мы в караулке, а тут ногами в дверь, думаю, вот я этому грубияну, как дам в ухо, открываю, а тут..... Еле поленьями отмахались. Даром что ли мы на службе юво хлебаем?
-Ну-ка полейте нам! - на ходу засучивая рукава, к колодцу подошли Турмадин и Ларге.
-Так, как старший следователь, мое первое распоряжение - выливая им на руки и сапоги ледяную колодезную воду, приказал детектив - прибрались? И по домам спать. Днем мертвецы не ходят. Так что до трех можете отдыхать.
-Не ходят! - возмутился Турмадин - а Дом на Окраине? Забыли Черный Приют?
-Если я сказал не ходят, значит не ходят - парировал детектив - и пощадите мое самолюбие я сегодня первый и последний день старший по службе, так что мне можно говорить любые глупости.
-Ха, это точно! - наполняя свой чайник, довольно крякнул полицейский офицер и зашагал к себе в кабинет.
Оставшись одна, Райне первым делом подошла к развороченному шкафу детектива и подняла с дивана маленькую лакированную шкатулку. Раскрашенная алыми, по черному, языками пламени, она была заперта на ключ. Но Райне умело надавила на крышку и раскрыла ее. В шкатулке лежало свернутое письмо. То самое, где ее собственной рукой она писала о том, как ненавидит его. Длинный, полный отчаянья и боли разбитого сердца текст. Под письмом безвозвратно изляпанный в застарелых пятнах крови рыцарский платок. Тот самый, который она так долго и усердно вышивала для него много лет назад, а он сказал, что потерял его. Как она тогда была зла! Тут же лежал завернутый в кусочек тряпки локон темных, рыжеватых волос. Райне машинально приложила его к своим прядям. Ей стало грустно. Она привыкла считать себя несчастной, обиженной мужчинами и Богом, всеми брошенной на произвол судьбы с детьми на руках женщиной. Но сейчас, разглядывая эту маленькую шкатулку, она внезапно поняла, что это было все, чем дорожил и чем жил тот человек, которого она пыталась ненавидеть все эти годы и винила во всех своих неудачах больше всего. Человек, которого она не раз проклинала, обвиняя в своих бедах, которого она оскорбляла и гнала, человек, который преследовал ее в ночных кошмарах и снах, и который без колебаний пришел за ней, чтобы спасти ее, в самый черный и страшный в ее жизни день.
Райне бережно закрыла шкатулку и также бережно поставила ее на стол детектива. Внезапно она поняла, что даже при всех своих недостатках Вертура был не так уж и плох, и от этого понимания ей стало стыдно.
Рядом с парой огромных черных башмаков на диване лежала старая книга. Ожившие мертвецы, пытались разорвать ее, но крепкий кожаный переплет оказался крепче, чем все силы мрака. Когда спад искажения настиг их, они успели вырвать всего пару десятков страниц. Видимо Вертура еще не успел заняться ей. Он только вложил под обложку измятые изодранные листы. Райне приладила страницы на место и аккуратно положила книгу рядом со шкатулкой на стол.
-Это книга Эмритов - печально объяснил вошедший детектив - она осталась от Симоны. Что за гадкий вандализм...
-Тут несложно - попыталась приободрить его Райне - я возьму ее? Я перепишу и вклею новые страницы. Картинки не пострадали.
-Спасибо - кивнул детектив - жаль, что они разорвали альбом.
-Альбом?
-Да. Симона взяла и нарисовала нас всех - чуть улыбнулся детектив - и меня и сэра Роместальдуса и сэра Вайриго... Не бойся, тебя там нет.
-Было бы забавно - улыбнулась Райне - она подошла к дивану и подняла изляпанный грязными лапами, разорванный в клочья альбом. Расправила листок.
-Можно отдать в лавку Якки, он сделает гравюры. И вклеить их в твою книгу. Или сделать новый - прижала к груди альбом Райне.
-Можно - кивнул детектив - твоя вода.
-Спасибо. Я сейчас позову плотников. С разбитыми окнами ты простудишься.
-Даже мою пиалу разбили.... - пнул под стол осколки большой, раскрашенный голубями птицами пиалы, детектив.
-Ну... - спрятала улыбку и искоса посмотрела на него Райне - хочешь, я подарю тебе новую.
-Кая - обернулся к ней он - ты устала. Тебя ждут дети. Тебе тоже пора домой.
-Нет, я могу...
-Днем будет много дел - мягко заверил ее детектив - ты должна отдохнуть.
-Хорошо - кивнула Райне и, забрав мантию, альбом и книгу, вышла из кабинета.
Он вышел следом и смотрел, как она надевает своей старый, черный, с алым подбоем плащ, оправляет перед зеркалом волосы и надевает маленькую цилиндрическую шапочку. Надевает перчатки и поправляет черный в алую и зеленую полоску шарф. Проводил ее взглядом и вошел в канцелярию.
-Хелен, я прилягу тут, на диване? - спросил он у положившей на плечо голову Миц. Но та не пошевелилась. Приглядевшись, детектив понял, что она заснула прямо на рабочем месте, перед раскрытой книгой с пером в руке. Огонь в камине почти погас. Вертура бросил в него еще угля, укрыл плечи Миц висящей на стуле красной шерстяной жилеткой и сам упал на диван. Секунду он смотрел перед собой, слушал стук молотков и грохот сапог в коридоре, потом его глаза сомкнулись, и он тоже уснул.
Ему снился сон. За окном снова стояла белая зимняя пелена. В комнате было очень тихо и холодно. Он сидел в кресле, курил трубку. Напротив него, поджав укрытые пледом ноги, сидела Райне. В теплой мантии из тяжелой, малиновой шерсти, с фужером в руках. На столе лежали книги. Множество книг в темных кожаных переплетах, с тесненными желтыми буквами корешками и украшенные изображениями декоративных драконов и кошек. Тут же стояла вазочка с карамельками и коробка с благовониями. В большой глиняной кружке с песком дымились курительные палочки. В вазе на окне - черно-зеленая еловая ветка, а на прикрытой двери, на вешалке, черная с красным, рабочая мантия Райне. В комнате было еще много разных вещей, что придавало ей какой-то особый, какой бывает только в маленьких комнатах, где человек окружает себя любимыми вещами, чтобы отгородиться от внешнего мира, уют.
