— Добрый день, дядя Хуго. Марта, познакомься, это Магистр Хуго Родригес, самый великий лекарь, всех времён и народов. Хуго, это Марта, моя… э… ученица.

— Привет Олег, здравствуйте госпожа Марта. Эовиль рассказывал мне о вас потрясающие вещи. Если хоть половина из них правда, вас ожидает великое будущее.

Родригес говорил с иронией, но в тот момент я её совсем не уловила. Для меня, маленькой дикарки факт того, что столь важный господин соизволил обратиться ко мне на "вы" и назвал "госпожой", оказался просто ошеломляющим. Промямлив в ответ, нечто невразумительное, и робко пожав протянутую руку, я бухнулась на место и постаралась стать совсем незаметной.

— Рад, что ты вернулся живым, — продолжил Хуго, посмотрев на Олега. — Признаться, мы со стариком сильно беспокоились о тебе последнее время.

— Спасибо, что не забыли. Дело оказалось сложнее, чем я думал.

— Ерунда, дни твоего отсутствия, были самыми спокойными в нашей жизни. Но время не ждёт, все поздравления получишь потом, а сейчас пошли на Совет.

Сражённая приступом робости, я высказала пожелание никуда не ходить, но меня никто и слушать не стал, пришлось плестись следом. Правда, самого заседания я почти не помню, потому что устав от новых впечатлений, сразу заснула, развалившись в мягком кресле. Олег потом, смеясь, говорил, что выступающие Магистры, даже ругаться старались шёпотом, чтобы не потревожить мой невинный, детский сон. Совет длился около двух часов, затем участники, нестройной толпой, повалили вон из зала. Учитель разбудил меня и сказал, что пора идти уничтожать Книгу. Когда все собрались на заднем дворе резиденции, где находилось четверо Врат ведущих в разные Миры, Эовиль открыл проход, и мы, один за другим, прошли в довольно мрачное место.

— Это мёртвый Мир Тенарис, — шепнул мне на ухо Олег. — Здесь маги ордена разрушают самые опасные артефакты.

— Что значит "мёртвый Мир"? — недовольно спросила я. — И почему все так торопятся. Неужели нельзя подождать до завтра?

Как всегда разбуженная после сладкого сна я была злой словно потревоженная пчела.

— Мёртвыми, называют Миры, обитатели которых… ну там люди, животные, растения и даже микробы… это такие крохотные червячки, невидимые глазу, внезапно умерли. Никто не знает, почему так происходит.

— Правда? — я с испугом огляделась по сторонам. Вокруг стояли голые деревья, их корявые, чёрные ветви тянулись к небу, словно моля о помощи. Нигде не видно, ни листика, ни травинки, повсюду только бурая грязь. Воздух, тяжёлый и застоявшийся, как в глубоком погребе, вызывал ощущение удушья.

— Увы, да.

— А здесь не опасно находиться?

— Опасно. Сначала ты почувствуешь лёгкое головокружение, потом тошноту, через восемь-десять часов начнут проявляться симптомы сильного отравления, а смерть наступит примерно через два-три дня. Если использовать защиту, то без последствий, можно протянуть около недели. Но можешь не бояться, в любом случае, мы тут долго не задержимся.

— Да уж, ну и местечко!

— Что касается второго вопроса, то могла бы и сама догадаться — такую страшную штуку как Книга Крови, нужно уничтожить как можно быстрее. Вдруг, у кого-нибудь, возникнет желание ей воспользоваться. А так, с глаз долой из сердца вон.

— Ясно. Но зачем мы всё-таки пришли сюда? Сожгли бы её прямо на ступеньках дворца, ещё там, на острове и все дела.

— Не считай себя умнее других, думаешь, это так просто? Разрушение подобного артефакта, приводит к заражению местности на многие мили вокруг. Топь и так опасна, сама по себе, а тут ещё это… Тебе не кажется, что такой поступок был бы не очень честным по отношению к нашим друзьям — гоблинам?

Я пожала плечами и дальше шла молча, стараясь не смотреть по сторонам на жуткий пейзаж, тотального разрушения и смерти.

Полигон, где уничтожались опасные игрушки, оказался выжженной плешью, окружённой со всех сторон, развалинами огромных домов. Книгу просто положили на землю, облили маслом и подожгли. Горела она плохо, изо всех сил сопротивляясь огню. Магистры непрерывно читали заклинания, которые, по всей видимости, не должны были дать злу разлететься по округе. В конце концов, от древнего фолианта, осталась только кучка пепла. Его, тщательно собрали, пересыпали в железную коробку, и зарыли в землю. Представление окончилось.

Обратно мы вернулись через час и сразу направились в канцелярию. Следовало внести моё имя в ведомость, заполнить массу бумаг и совершить ещё множество бессмысленных ритуалов. Дело шло медленно. Несколько раз, мне под нос пихали какие-то листки и требовали в них расписаться. Писать я не умела, приходилось ставить отпечаток большого пальца, что признаться, было очень унизительно. Наконец закончив оформление документов, мы прошли в кабинет, где за огромным столом, сидел хмурый дядя с постным лицом усталого инквизитора. Он окинул меня высокомерным взглядом и брезгливо поморщился.

— Знакомься, Марта — Мартин Стошальский, секретарь Совета, — весело сказал Олег. — Мартин, это моя ученица.

Тот высокомерно кивнул.

— Будь добр, поставь, пожалуйста, подпись.

— Прежде чем я подпишу, её кандидатуру должен утвердить совет и лично Сайрес Спилет, — лениво ответил Мартин, — а до того момента…

— Вот, необходимые бумаги, — кротко ответил учитель, сунув секретарю под нос толстую пачку. Тот забрал её и принялся изучать.

— А почему Родригес расписался дважды? И где подпись Леммана?

— Лемман болен, ты же знаешь, а Хуго его замещает.

— Ну и что? У него нет права подписывать бумаги такого уровня за других.

— В данном случае, есть. Вот разрешение с визой Гроссмейстера.

Олег протянул Стошальскому листок. Тот взял его с таким видом, словно он был дохлой крысой, осмотрел со всех сторон, только что на зуб не попробовал, затем тяжело вздохнул и отложил в сторону.

— А где справка о медицинском освидетельствовании?

— Она требуется с тринадцати, а ей всего одиннадцать биологических лет, вот заключение экспертизы.

— А разрешение родителей?

— Девочка круглая сирота.

— Где бумаги, подтверждающие это?

— Их нет, но есть свидетельство члена совета, Магистра Эовиля. Ознакомься.

Мартин поджал губы.

— Все помещения заняты.

— Меня это совершенно не волнует. Тебе процитировать тридцать первый параграф Устава?

Секретарь смерил взглядом увесистую пачку листов, и пожал плечами, признавая поражение.

— Комната триста восемнадцать. Но её нужно сначала освободить и привести в порядок.

— Когда она будет готова?

— Дня через три, не раньше.

— Хорошо, нас это устраивает. Доброго вечера.

Вместо ответа, Мартин отвернулся и мы, покинув кабинет, вышли на улицу.

— Какой злой дядька, — робко сказала я. — Знаешь, мне ведь совсем не нужно никакой комнаты.

— И где же ты собираешься жить? В собачьей будке? Экстравагантно конечно, но боюсь, другие не поймут. Ничего, не бери в голову, Пасюк любит делать вид, что все вокруг ему страшно обязаны.

— Пасюк?

— Это его прозвище. Очень скользкий тип.

— А где я поселюсь, пока готовят комнату?

— У меня дома.

— Здесь?

— Нет, конечно, на Земле, в городе Санкт-Петербург.

— Где?

— Сейчас сама увидишь.

Всё произошло совершенно внезапно. Ещё мгновение назад, мы шли по каменным плитам заднего двора резиденции Ордена Чистого Сердца, освещаемые слабыми лучами закатного солнца. Я держала учителя за руку и прыгала с плитки на плитку, стараясь наступать только на жёлтые квадратики. Потом, неожиданный рывок, шум крови в ушах, затем, мы оказываемся почти в полной темноте. Под ногами шершавая, твердая, словно камень земля, над головой, бледные, редкие звёзды и серебряный серп месяца. Я очумело кручу головой… как всегда, переход в другой мир произошёл неожиданно, хотя следовало бы уже привыкнуть. И тут из темноты на нас набрасывается чудовище, огромное словно дом, с двумя сияющими глазами. Оно страшно рычит, шипит и грохочет, а свет, вырывающийся из глаз, слепит словно солнце…