Однажды в конце июля она принялась шептать Эрленду на ухо, что у них наконец получилось. Речь шла о Сигурде Оли и Бергторе.

— Почему ты шепчешь? — удивился Эрленд.

— Наконец! — радостно воскликнула Элинборг. — Бергтора только что мне рассказала. Это еще секрет.

— Что? — удивился Эрленд.

— Бергтора беременна! — сообщила Элинборг. — У них было столько проблем с этим. Им пришлось прибегнуть к искусственному оплодотворению, и на этот раз им удалось.

— То есть у Сигурда Оли будет ребенок?

— Да, — подтвердила Элинборг. — Но никому не говори. Никто не должен знать.

— Несчастный ребенок, — вздохнул Эрленд. Элинборг, фыркая и подмигивая, ушла прочь.

Поначалу, как оказалось, Мирослав горел желанием им помочь. Полицейские позвонили с телефона Сигурда Оли в его кабинете. Эрленд и Элинборг также присутствовали при этом. Телефон был подключен к магнитофону. В назначенный день и условленное время Сигурд Оли поднял трубку и набрал номер.

Через некоторое время ему ответил женский голос. Сигурд Оли представился и попросил позвать Мирослава. Пришлось подождать. Сигурд Оли посмотрел на Эрленда и Элинборг и пожал плечами, как будто не знал, на что ему рассчитывать. Наконец к телефону подошел мужчина, который назвался Мирославом. Сигурд Оли снова представился, объяснив, что он из полиции Рейкьявика и по какому поводу звонит. Мирослав тут же ответил, что уже знает суть вопроса. Он немного изъяснялся по-исландски, но предпочитал говорить по-английски.

— Так проще, — сказал он.

— Да, конечно… гм… собственно, речь об одном сотруднике восточногерманской дипломатической миссии в Рейкьявике, который работал здесь в шестидесятые годы, — напомнил Сигурд Оли на английском языке. — О Лотаре Вайзере.

— Если не ошибаюсь, вы нашли останки в озере и предполагаете, что это он, — ответил Мирослав.

— Мы точно не знаем, — уклонился от прямого ответа Сигурд Оли и, помолчав, добавил: — Это только одно из многочисленных предположений.

— И часто вы находите покойников, привязанных к русским прослушивающим устройствам? — рассмеялся Мирослав. Квин хорошо его проинформировал. — Да, понимаю. Ясное дело, вы осторожничаете и не хотите сказать лишнего, особенно по телефону. Я получу что-нибудь за передачу сведений?

— К сожалению, у нас нет таких полномочий, — замялся Сигурд Оли. — Нас заверили, что вы готовы к сотрудничеству.

— Вот именно, к сотрудничеству, — усмехнулся Мирослав. — Так денег не предвидится? — спросил он по-исландски.

— Нет, — ответил Сигурд Оли тоже по-исландски. — Денег не предвидится.

В трубке повисло молчание. Полицейские, столпившиеся в кабинете Сигурда Оли, переглянулись. Прошло довольно много времени, прежде чем чех снова заговорил. Он что-то произнес, по всей видимости, на родном языке, и где-то на заднем плане ему ответила женщина. Голоса были приглушенными, будто трубку прикрыли рукой. На том конце провода завязалась дискуссия, возможно, там ругались.

— Лотар Вайзер занимался контрразведывательной деятельностью в Исландии. Он был из ГДР, — прямо заявил Мирослав, снова взяв трубку. Слова фонтаном вылетали из него, точно разговор с женой вдохновил его. — Лотар прекрасно говорил по-исландски, он выучил язык в Москве. Вы знали?

— Да, разумеется, — подтвердил Сигурд Оли. — Что он делал в Исландии?

— Считался консультантом по экономическим вопросам. Как и все они.

— Но при этом он занимался совершенно другими делами? — добавил Сигурд Оли.

— Лотар не был членом дипломатической миссии, он сотрудничал со спецслужбами, — сказал Мирослав. — В его задачу входил поиск людей, с тем чтобы склонить их к сотрудничеству, Лотар был ловкач в этом деле. Он прибегал к всевозможным ухищрениям, был настоящим мастером, умеющим сыграть на людских слабостях, заставлял исполнять свою волю. Он расставлял ловушки, использовал проституток. Они все так действовали. Делали снимки, чтобы застать людей врасплох. Понимаете, что я хочу сказать? Невозможно даже вообразить, каким человеком был Лотар.

— Были ли у него, как это говорится, пособники в Исландии?

— Насколько мне известно, нет, но это ничего не значит.

Эрленд нашел листок бумаги и ручку на столе и стал записывать что-то, что пришло ему в голову.

— А вы не помните, водил ли он дружбу с кем-нибудь из исландцев?

— Я мало что знаю о его связях с исландцами, да и вообще я плохо его знал.

— Вы могли бы описать Лотара как можно подробнее?

— Единственное значение для него имел он сам, — сказал Мирослав. — Ему было все равно, кого он предает, если это выгодно для него. У него было много недругов, и, вне всякого сомнения, большинство желали его смерти. По крайней мере до меня доходили такие слухи.

— А вы лично знали кого-нибудь, кто желал его смерти?

— Нет.

— А русское прослушивающее устройство, откуда оно могло взяться?

— Из посольства любой социалистической державы. Мы все использовали аппаратуру из СССР. В основном ее там и производили, и все представительства были оснащены этой техникой. Радиоприемники и прослушивающие устройства, передатчики и даже их унылые телевизоры — все было оттуда. Они навязывали нам свое дерьмо, а мы были вынуждены покупать его.

— Мы думаем, что нашли прослушивающее устройство, которым пользовались для того, чтобы отслеживать, что происходило на американской военной базе около Кеблавикского аэропорта.

— Собственно, мы только этим и занимались, — усмехнулся Мирослав. — А также прослушивали другие посольства. Ко всему прочему, американские войска были рассеяны по всему острову. Но я не собираюсь говорить на эту тему. Как сообщил Квин, вы хотели задать вопросы по поводу исчезновения Лотара в Рейкьявике.

Эрленд протянул Сигурду Оли записку, и тот зачитал вопрос от шефа:

— Вы знаете, почему Лотара послали в Исландию?

— Почему? — переспросил Мирослав недоуменно.

— У нас создалось впечатление, что наша «дыра на краю света» — не самое притягательное место для дипломатов, — пояснил Сигурд Оли.

— Для нас, из Чехословакии, вполне подходящее место, — возразил Мирослав. — Но насколько мне известно, Лотар ничем не провинился, чтобы его из-за какой-то ошибки послали в Исландию, если суть вашего вопроса заключается в этом. Еще я знаю, что до этого его выслали из Норвегии. Норвежцы выяснили, что он пытался склонить высокопоставленного чиновника из министерства иностранных дел к сотрудничеству со спецслужбами ГДР.

— Что вам известно об исчезновении Лотара? — спросил Сигурд Оли.

— Последний раз я видел его на приеме в советском посольстве. Это было незадолго до того, как мы узнали о его исчезновении. В шестьдесят восьмом году. Это были тяжелые для нас времена из-за пражских событий. На том приеме Лотар, естественно, вспомнил о восстании в Венгрии пятьдесят шестого года. Я услышал лишь малую часть того, что он говорил, но хорошо все помню, поскольку сказанное им прекрасно его характеризует.

— И что же он сказал? — спросил Сигурд Оли.

— Он говорил о венграх, знакомых ему по Лейпцигу, — сказал Мирослав. — Точнее, об одной венгерской девушке, которая дружила со студентами из Исландии.

— Вы помните, что именно он говорил? — спросил Сигурд Оли.

— Лотар сказал, что знает, как надо поступать с подобными провокаторами, с пражскими повстанцами. Что нужно их всех скопом схватить и отправить в ГУЛАГ. Он был сильно пьян, когда говорил это. Не знаю, почему он начал тот разговор, но суть состояла в этом.

— И в скором времени до вас дошла новость, что Лотар исчез? — уточнил Сигурд Оли.

— Наверняка покончил с собой, — предположил Мирослав. — Во всяком случае, так думали. Поговаривали также, что восточные немцы сами отправили его на тот свет, а кости выслали на родину диппочтой. Запросто могли так сделать. Посольская почта не проверялась, и мы посылали и получали все, что нам вздумается. Даже самые невероятные вещи.