Томас взвесил, каковы его шансы обыграть Лотара в той игре, которую он вел по отношению к своим землякам и вообще ко всем, с кем встречался, кроме Илоны.
— Так что я? — продолжал настаивать Лотар.
— Ничего, — ответил Томас.
— Ханнесу тут больше не было места, — начал Лотар. — Ему тут больше нечего было делать. Ты сам это говорил. Ты же мне это и рассказал. Мы с тобой встретились и обсуждали Ханнеса. В пивной. И ты признался, что считаешь Ханнеса ненадежным. Тогда вы не были друзьями.
— Да, правда, — ответил Томас. У него даже появился неприятный привкус во рту. — Мы не были друзьями.
Он чувствовал, что должен был признать это. Он не отдавал себе в полной мере отчет, кого пытается защитить. Он больше не был уверен в своей позиции. Почему он не высказал без обиняков то, что думает, как делал всегда? Он играл в жмурки, не понимая правил, и ему приходилось двигаться с закрытыми глазами. Может быть, ему не хватает мужества? Наверное, он просто трус. Томас вспомнил Илону. Она бы знала, как разговаривать с Лотаром.
— Я никогда не говорил, что его нужно выгнать из университета, — добавил Томас, набравшись смелости.
— Мне помнится, как раз ты-то и распинался в таком духе, — поправил его Лотар.
— Нет, — ответил Томас, повышая голос. — Это ложь!
Лотар улыбнулся.
— Успокойся, — посоветовал он.
— Оставь меня в покое.
Томас хотел уйти, но Лотар не пропускал его. Его вид стал более угрожающим. Он сильнее сдавил ему локоть, подтянул Томаса к себе и прошептал на ухо:
— Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем говорить, — возразил Томас, попытавшись вырваться, но Лотар крепко держал его.
— Мы должны поговорить о твоей Илоне, — объявил немец.
Томас почувствовал, как его лицо запылало, а мышцы размякли, и Лотар понял это, ощутив, что рука вдруг повисла.
— О чем ты? — спросил Томас, стараясь сохранять спокойствие.
— Я считаю, что она не очень подходящая компания для тебя, — заявил Лотар, — и сейчас я говорю как твой друг и «опекун». Надеюсь, ты простишь, что я вмешиваюсь.
— О чем ты говоришь? — переспросил Томас. — Не очень подходящая компания? По-моему, тебя это не касается, что…
— Сдается мне, она водится с людьми, не похожими на нас с тобой, — оборвал его Лотар. — Боюсь, как бы она не уволокла тебя за собой в болото.
Онемев, Томас смотрел на Лотара.
— О чем ты говоришь? — повторил он свой вопрос в третий раз, не зная, что еще сказать. В голову ничего не приходило. Единственная мысль была об Илоне.
— Нам известно о собраниях, на которые она ходит, — продолжал Лотар. — Мы знаем, что это за люди. Мы в курсе, что ты тоже ходил на эти сборища. Мы знаем, какую информацию распространяет Илона.
Томас просто не верил своим ушам.
— Дай нам помочь тебе, — закончил Лотар.
Он уставился на немца, который смотрел ему прямо в глаза с выражением крайней серьезности на лице. Лицедейство окончилось, слащавая улыбка исчезла с его губ. Томас видел перед собой только суровую непреклонность.
— Вы? — откликнулся Томас. — Кто это «вы»? О чем ты говоришь?
— Пойдем со мной, — велел Лотар. — Хочу показать тебе кое-что.
— Никуда я с тобой не пойду, — заявил он. — Кто может меня заставить идти за тобой?
— Ты пожалеешь об этом, — предупредил Лотар, не теряя спокойствия. — Я пытаюсь тебе помочь. Постарайся уяснить это. Дай мне показать тебе кое-что. Тогда ты лучше поймешь, о чем я говорю.
— Что ты собираешься мне показывать? — спросил Томас.
— Пойдем, — сказал Лотар, подталкивая его легонько перед собой. — Я пытаюсь помочь тебе. Поверь.
Томас хотел воспротивиться, но страх и любопытство перевесили, и он сдался. Если Лотар намеревался ему что-то показать, лучше посмотреть, чем отворачиваться. Они вышли из университета и направились в сторону старого города, пересекли площадь Карла Маркса и оказались на улице Босяков. Вскоре Томас увидел, что они стоят перед угловым домом № 24 на Дитрихринг — штаб-квартирой службы госбезопасности в Лейпциге, он знал это. Томас замедлил шаг, а потом остановился, увидев, что Лотар собирается подняться по лестнице в здание.
— Что мы тут делаем? — спросил он.
— Пойдем, — приказал Лотар. — Нам нужно поговорить с тобой. Не усложняй ситуацию.
— Не усложнять? Я не пойду туда!
— Либо ты идешь сейчас сам, либо они придут за тобой, — предостерег его Лотар. — Лучше самому.
Томас не двигался с места. Больше всего ему хотелось убежать отсюда. Что нужно от него спецслужбам? Он ничего не сделал. Томас посмотрел по сторонам. Не увидит ли кто-нибудь, как он входит сюда?
— К чему все это? — прошептал он еле слышно, трясясь от страха.
— Пойдем, — повторил Лотар, открывая дверь.
В полном замешательстве Томас поднялся по ступеням и вошел в здание вслед за Лотаром. Они оказались в небольшом вестибюле с серой каменной лестницей, стены были облицованы толстыми плитами розового мрамора. Поднявшись на следующий этаж, они прошли в приемную, располагающуюся по левую руку. В нос сразу же ударил запах немытого линолеума, грязных стен, табачного дыма, пота и страха. Лотар кивнул человеку в приемной и открыл дверь в длинный коридор, по обеим сторонам которого находились двери, выкрашенные зеленой краской. В середине коридора оказался холл, откуда был вход в маленький кабинет, а напротив него — узкая металлическая дверь. Лотар вошел в кабинет. За письменным столом сидел мужчина средних лет с усталым лицом. Он взглянул на Лотара и кивнул ему.
— Однако! Сколько времени заняло привести его! — пожурил мужчина Лотара, не проявив к Томасу особого внимания.
Чиновник курил вонючие сигареты. Его пальцы пожелтели, пепельница была переполнена прогоревшими до фильтра окурками. Мужчина носил густые усы, но от курения волоски над губой были опалены. Чернявые волосы были слегка тронуты сединой на висках. Он выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда папку и открыл ее. В папке оказалось несколько листов машинописного текста и черно-белые фотографии. Мужчина взял снимки, взглянул на них и выложил их на стол перед Томасом.
— Это ведь вы? — спросил он.
Томас взял фотографии. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что на них изображено. Снимки были сделаны в вечернее время и с некоторого расстояния, на них виднелись люди, выходящие из многоквартирного дома. Фонарь над дверью освещал группу. Он вгляделся в фотографию и тут же узнал Илону и мужчину, который присутствовал на собрании в подвале, потом еще одну женщину и себя самого. Томас просмотрел все снимки. Некоторые из них были увеличены, особенно лица людей, его лицо и лицо Илоны.
Хозяин густых усов зажег сигарету и откинулся на спинку стула. Лотар уселся в углу кабинета. На одной стене висела большая карта Лейпцига и портрет Ульбрихта. У другой — стояли три массивных стальных шкафа для документов.
Томас обернулся в сторону Лотара и, стараясь скрыть дрожь в руках, спросил:
— Что все это значит?
— Скорее это ты должен нам рассказать, — ответил Лотар.
— Кто сделал снимки?
— Думаешь, это так важно? — усмехнулся Лотар.
— Вы шпионили за мной?
Лотар и человек с опаленными усами переглянулись. Лотар расхохотался.
— Что ты хочешь? — спросил Томас, обращаясь к Лотару. — Почему вы сделали эти фотографии?
— Тебе известно, что это за компания? — спросил Лотар.
— Я никого не знаю, — ответил он, не покривив душой. — Кроме, естественно, Илоны. Почему вы сделали эти снимки?
— Конечно, ты никого не знаешь, — закривлялся Лотар, — кроме красавицы Илоны. С ней ты знаком. Знаешь ее лучше всех. Даже лучше, чем твой друг Ханнес.
Томас не понимал, куда клонит Лотар. Он взглянул на человека с усами, затем посмотрел в коридор, где виднелась стальная дверь. В нее был врезан маленький глазок с крышкой. Он подумал, нет ли там кого-нибудь. Не держат ли они кого-нибудь под арестом? Ему захотелось уйти из этого кабинета, чего бы это ни стоило. Он ощущал себя загнанным зверем, ищущим лазейку в полной безысходности, и не важно какую.
