Подобный аутотренинг неожиданно оказался очень действенным: настроение начало потихоньку выправляться. Во всяком случае, сейчас мне удалось поверить, что жизнь продолжается, и ничего особенно страшного меня не ждёт, а на данный момент это было главное.

Зал постепенно заполнялся. При этом было довольно тихо, большинство местных не стремились к общению и сидели молча; или, может, переговаривались мысленно. То есть, привычного гула, естественного для больших сборищ людей, не было, зато отчётливо звучали отдельные голоса более бесцеремонных демонов.

Первый ряд действительно заняли довольно быстро. Из знакомых там оказался только Мир в сопровождении какого‑то взрослого серьёзного мужчины с тяжёлым взглядом; наверное, своего отца. А ещё, как на университетском экзамене, здесь огромной популярностью пользовалась галёрка.

О начале мероприятия, ради которого все здесь собрались, возвестила тишина, нарушаемая только тихими шагами. Демоны замолчали как по команде, когда в зал вошла Славка в сопровождении держащей её за руку Юлы. Дочь тоже обрядили в длинное чёрное платье, и она вышагивала очень важно, изображала из себя взрослую и придерживала свободной рукой подол, чтобы не загреметь со ступенек. Правда, совсем не солидно вертела головой по сторонам с искренним восторгом и любопытством. Заметив меня, не сдержалась и восторженно помахала рукой. Тут же чуть не наступила на собственный подол, но ничуть этому не смутилась. Я ободряюще улыбнулась ей в ответ, тоже махнув рукой, а второй рукой нервно вцепилась в ногу сидящего рядом и продолжающего невозмутимо приобнимать меня демона.

— Всё будет хорошо, — правильно понял моё беспокойство мужчина, ласково поцеловав в висок. Я ему верила, но успокоиться это не помогало.

Когда Мирослава с сопровождающей её демоницей ступили в центральный круг, узоры начали проступать и на полу. Кольцами, шаг за шагом, и, в отличие от потолка, бледно — зелёного цвета; наверное, там было написано что‑то совсем другое. Наконец, они добрались до самого центра, где на полу была начертана девятиконечная звезда — центр схождения коридоров, а, может быть, и всего мира.

Люнала тут же отступила в сторону и поспешила занять место рядом с сыном. А моя дочь замерла на месте, совершенно пустым и чужим взглядом обводя пространство и медленно поворачиваясь вокруг оси. Правда, почти сразу я заметила, что поворачивается она не сама: услужливо вращалось то "солнышко", на котором девочка стояла.

Я нервно подалась вперёд, но меня молча удержал Гер. И правильно сделал; если бы я влезла сейчас, точно бы растерзали. Для этого не надо было долго думать и изучать характеры присутствующих, достаточно было оглядеться по сторонам. Демоны пытались изображать невозмутимость, но не всем это удавалось; напряжение висело в воздухе как перед грозой.

Не было долгих пространных речей, никто не нагнетал атмосферу искусственно и не пытался затянуть процесс. Один полный оборот Указующей, охватившей взглядом всех присутствующих, — а прибыли, кажется, все демоны, — и звонкий детский голос возвестил:

— Ты!

Все заозирались, а потом взгляды скрестились на сидящем в предпоследнем ряду мужчине, вокруг которого вился рой зелёных искорок. Знакомого, кстати, мужчины; это оказался тот самый знакомый Гера, что вызволял нас с избитым змееглазым из плена.

— Да вы охренели! — возмущённый голос явно не слишком‑то довольного такой честью демона громыхнул под сводами зала, а вслед за ним прозвучало моё истеричное:

— Славка!

Потому что дочь, указав нового Наместника, мертвенно побледнела и осела на пол. Я дёрнулась вперёд, но меня вновь не пустил Менгерель.

— Руш, подержи её, — обратился он к кому‑то, поднимаясь с места и удерживая меня в охапке. Я же отчаянно выдиралась, не в силах оторвать взгляд от неподвижно лежащего ребёнка. Выдиралась молча, потому что дыхание перехватило от ужаса и боли.

Как же так? Ведь он обещал!

Кто‑то из демонов, сидевших рядом, обхватил меня поперёк туловища, поверх рук. Ощущение было такое, будто меня заковали в металл — демон слегка не рассчитал силу, и сжал меня слишком крепко. Биться я перестала, но не от безысходности, а потому, что Гер начал действовать. Я наблюдала за ним с шальной надеждой, слушая грохот пульса в ушах и боясь лишний раз вдохнуть. Весь мой мир сосредоточился сейчас на распростёртом на полу теле и демоне, для удобства опустившемся рядом с ним на колени.

Когда‑то давно мне довелось наблюдать очень поучительную сцену. Мы гуляли в парке с сестрой и тогда ещё совсем маленькой Мирославой, когда незнакомому мужчине стало плохо. Я тогда впервые увидела, как резко способна меняться моя совершенно безалаберная сестричка, когда дело доходит до по — настоящему серьёзных вопросов. Когда она оказывала тому бедолаге помощь, откуда‑то взялся и командирский голос, и невозмутимость, и молчаливая сосредоточенная деловитость. Без спешки, но быстро и уверенно; а она тогда ещё училась. Я именно тогда поняла, что работу свою Соня выбрала очень правильно.

Точно так же сейчас действовал и демон. Без суеты, быстро, точно, даже несколько механически. Из карманов появились на свет какие‑то камушки, небольшой стеклянный флакончик. Некоторое, — мне казалось, бесконечно долгое, — время мужчина проделывал над телом моей дочери непонятные манипуляции, поводя в воздухе руками и коснувшись её только один раз, чтобы влить в рот содержимое флакона.

А потом она сделала глубокий судорожный вздох и закашлялась. Менгерель, придерживая за плечо, помог ей сесть, а фиксировавшие меня тиски чужих рук разжались. В следующее мгновение оказавшись рядом с Мирославой, я тоже рухнула на колени и обеими руками судорожно обхватила дочь, явно озадаченную таким буйным поведением мамы, покрывая поцелуями её лицо. Потом всё же сумела немного очнуться и, продолжая одной рукой обнимать Славку, второй вцепилась в Гера, с трудом выдохнув сквозь слёзы облегчения:

— Спасибо!

— Я же обещал, — мягко проговорил мужчина, обнимая в ответ нас обеих — как минимум, потому, что оторвать меня сейчас от дочери не представлялось возможным.

Поглощённая собственными страхами, я не обращала внимания, что происходит вокруг, и происходит ли вообще. Но через несколько секунд всё‑таки огляделась и с удивлением обнаружила, что большинство демонов уже разошлись, потеряв к происходящему всякий интерес.

— Уже всё? — растерянно уточнила я.

— А чего ты ожидала? — иронично уточнил мужчина. — Мы не любим, когда нас к чему‑то принуждают, а большинство демонов оказываются здесь не по своей воле — нас тянет магия этого места.

— Слушай, Указующая, может, ты на кого‑нибудь ещё укажешь, а? — прозвучал над нашими головами недовольный голос новоявленного Наместника. Скрестив на груди руки, он нависал над нашей скульптурной композицией с крайне недовольным и угрюмым видом. Славка уставилась на незнакомого мужчину с опаской, на всякий случай покрепче вцепившись и в меня, и в Гера.

— Дик, оставь ребёнка в покое, — устало поморщился "наш" демон. — Это низко и трусливо.

— А ты и рад чужой беде, да? — раздражённо фыркнул тот.

— У меня было всего три вероятных кандидатуры на роль будущего Наместника, и ты был среди них; конечно, приятно угадать, — усмехнулся Менгерель, поднимаясь на ноги и помогая подняться нам обеим. — Надо было послушаться твоего предложения и организовать тотализатор.

— Его и без тебя организовали.

— Ты так раздражён, потому что продулся? — иронично уточнил Гер.

— Я так раздражён, потому что не хочу ввязываться в это дело. Мне и без того есть, чем заняться!

— При твоих способностях в пространственной магии не составит труда совмещать, — пожал плечами Менгерель.

— И всё‑таки; может, она выберет кого‑нибудь другого? А, ребёнок? А я тебе что‑нибудь подарю. Ты чего хочешь? — полюбопытствовал он.

Мирослава, сообразив, что ругать её вроде бы не собираются, а даже предлагают подарок, сразу расслабилась и взглянула на демона уже не опасливо, а заинтересованно.