— Добро пожаловать на борт «Килиманджаро», друзья…

Земля — Хьюстон — центральная станция слежения.

За большим круглым столом в огромном конференц-зале сидело около дюжины человек, и царила несколько нервная, напряженная атмосфера — это проходило внеочередное заседание Совета звездоплавания. На повестки дня стоял только один вопрос — странное происшествие на космической станции «Килиманджаро».

— И что, у них абсолютно ничего не работает, — уже в который раз задавался вопрос, — ни один двигатель? А планетарные двигатели на посадочных челноках?.. А генераторы?.. А аккумуляторы?..

Ларс только морщился от таких вопросов, наконец, он не выдержал и попросил слова.

— Я прошу тебя, Ларс, держи себя в руках, — прошептал ему тихо, так чтобы никто не услышал, О’Хара.

— Хорошо, хорошо, — отмахнулся тот от него, — господа, я прошу слова.

И тут же, не ожидая ничьего согласия, начал говорить:

— Господа, мне кажется, вы не совсем понимаете сегодняшнюю проблему, или вернее рассматриваете ее не под тем углом. Что там произошло со станцией — это конечно, очень интересно, и действительно важно, и со временем, я уверен, мы в этом обязательно разберемся. Природа этого явления нам не ясна, мы встречаемся с таким в первый раз, и понятно, что второго такого случая допустить просто нельзя. Мы, как я уже сказал, будем с этой проблемой детально разбираться. Но не это сейчас главное, поверьте…

Напряженное молчание было ему ответом, все со вниманием ждали продолжения. Ларса здесь хорошо знали и уже привыкли мириться с его взрывным темпераментом, уважая в нем отличного профессионала.

— Так вот, не это главное, — продолжал тот, — главное — это то, что нам надлежит сейчас делать с самой станцией. Посмотрите на цифры, — он кивнул на экраны, по которым змеились разноцветные графики и неудержимо бежали строчки обозначений, — разве вы не видите, что по выходу из подпространства станция сохранила огромную инерционную скорость, погасить которую не представляется возможным. Меньше, чем за месяц «Килиманджаро» достигнет Земли, а затем понесется дальше в космос. И в нашем распоряжении около месяца, а может и того меньше! Правда, пока станция еще будет удаляться от Земли мы тоже сможем кое-что сделать, но все равно времени мало. Это очень маленький срок, господа, очень маленький для тех работ, которые необходимо будет провести. Во-первых, — и он стал загибать пальцы, — и это первоочередная, главнейшая наша задача, мы должны снять с борта станции весь персонал — а это почти двенадцать тысяч человек. И это далеко не такая простая операция, учитывая такое огромное количество людей. Придется задействовать практически весь имеющийся парк кораблей и работать на пределе возможного или даже невозможного. Во-вторых, как мне кажется, мы не успеем или даже не сможем снова вернуть к жизни станцию… Да, да, я понимаю, я все понимаю, — он поднял руку, призывая всех к тишине, — но действительность, как мне кажется такова, что мы не сможем снова оживить станцию, и как это не горько, мы ее теряем. А значит необходимо перегрузить все собранные материалы экспедиции и демонтировать все возможное оборудование, что делает нашу задачу еще более сложной!

— А затормозить станцию невозможно? — раздался чей-то не очень уверенный голос.

— Я не специалист, конечно, но мне кажется, что такую массу, да еще и несущуюся с такой скоростью, существенно затормозить за такое короткое время мы не сможем. Впрочем, я не отметаю и такой возможности, надо проконсультироваться по этому вопросу со специалистами. Но главное — это все-таки люди и, господа, надо спешить, очень спешить. А потому давайте думать и думать быстро…

Борт межгалактического разведчика корабля-станции «Килиманджаро»

В сумраке огромного зала, слабо освещенного лишь маленькими индивидуальными люминесцентными фонариками, собралась почти вся команда гигантской станции.

Странная это была картина: огромное, теряющееся во мраке, помещение и масса колышущихся огоньков света. Тихий говор множества невидимых людей, колеблющийся свет, движущиеся тени добавляли к этой картине какое-то чувство нереальности, потусторонности.

Больше всего огоньков было там, где стояли две фигуры в серебристых скафандрах: каждый хотел поздороваться и хоть немного поговорить с гостями.

— Вы хоть скажите, черти, что с вами случилось такое? — отвечая на дружеские тычки знакомых и незнакомых людей, смеясь, расспрашивал Берг окружающих, — да перестаньте вы, у меня уже все плечо болит. Вы вот лучше Женьку возьмите в оборот.

Но тому доставалось не меньше. Долговязый инженер от такого непривычного внимания совсем оробел и несколько утратил свой обычный задиристый тон. А так как в обступившей его команде станции было к тому же много красивых и обаятельных женщин, радых уделить внимание такому необычному гостю, то Женя и вовсе потерял свое чувство юмора.

— Так что же все-таки с вами случилось? — продолжал допытываться уже у подошедшего начальника экспедиции Торопова Берг.

— Не знаю, Грег, честное слово, не знаю. Все было нормально, абсолютно нормально: как обычно запрограммировали прыжок, сто раз проверили и перепроверили, прыгнули, и вот что получилось. Больше ничего тебе сказать не могу. Вот и Карл тебе тоже самое может подтвердить, — он махнул в сторону возникающей из сумрака мощной фигуры капитана станции.

Берг дружески обнялся со старым другом:

— А ты что скажешь, медведь?

— А что тут говорить, — пожал тот могучими плечами, — наверняка Саша тебе уже все сказал, то же самое могу сказать и я — ничего, абсолютно ничего. Все было как всегда до выхода в свободный космос.

— Но вы знаете, что появились здесь с большой задержкой? Такого раньше никогда не было, и мы уже здорово начали волноваться.

— Не знаю, у нас все было нормально.

— Да, нормально, — возразил Берг, — ничего себе нормально, ты это так называешь?

— Да ладно тебе, Берг, что ты нас допытываешь, мы все так рады вернуться домой, а с кораблем пусть разбираются специалисты. Мне кажется, что это не корабль виноват, просто мы столкнулись с каким-то неизвестным свойством подпространства.

— Опасное свойство, — упрямо замотал головой Берг, — очень опасное.

— Согласен с тобой, но что мы можем поделать? — философски заметил Бауэр, — пойдем лучше, я тебя с командой познакомлю, это такие ребята! — и он раскатисто захохотал, — хотя многих ты знаешь. Нимуру помнишь?.. А Полларда с Соболевским?.. Другие тоже классные парни! Идем, они тебе такого расскажут, идем же… Наше прибытие надо отметить!

— Ээ — ээ, подожди Карл, — остановил своего друга Берг, — не все сразу. Сначала нам надо связаться с Землей, сообщить о ситуации на «Килиманджаро». И надо придумать, как это лучше всего сделать. Мне кажется, что лучше всего сделать так, чтобы связь все время была постоянной, а для этого, для этого…, - он всмотрелся вглубь зала, — Эй, Женя, — крикнул он своему напарнику, — иди сюда, ты нужен.

С видимым облегчением к ним протолкался бортинженер.

— Женя, надо обеспечить постоянную связь станции с Землей, ты как?

— А, это мы быстро…

— Нет, не спеши, быстро здесь не получится, — покачал головой Берг, — тебе надо будет вернуться в капсулу и подстыковать передающую аппаратуру к антеннам «Килиманджаро». — На секунду он задумался, потом опять покачал головой, — нет, не выйдет, мощности нашего передатчика не хватит, чтобы раскачать ваши антенны. Тогда поступаем так, наша капсула будет служить ретранслятором между кораблем и нашей орбитальной станцией. А оттуда сигнал уже будет передаваться на Землю.

— Так мы что, остаемся? — ликуя, спросил Женя.

— По-видимому, да, другого выхода нет, придется Майклу некоторое время поскучать. Но ты не радуйся, работы нам предстоит много — надо вернуться на капсулу и протянуть связь на «Килиманджаро».