Начальник отдела задумался. Почему эти умники вечно лезут совершенно не в свое дело? Зачем Морозофф, не получив задания, начал рыть под Стрельникова? И ведь действительно частично по официальной информации, но в основном по косвенной, слишком во многом самостоятельно разобрался. Тандиве не любил содействовать служебному росту очень уж активных и неглупых сотрудников – когда-нибудь это могло плохо кончиться для его собственной карьеры. А вот способствовать переводу ценного специалиста в частные структуры, связанные с семьей Кифера, имело большой смысл.

– Что же нам с этим… – начальник отдела пощелкал пальцами, – как там его журналисты называют?

– Комментаторы во время гонок говорят исключительно "Craze Russian", – с готовностью подсказал аналитик. – Пилотирует свой "Макларен" он действительно на грани фола.

– Сумасшедший русский? Ну, ну, – хмыкнул Тандиве. – Может ликвидация? – лениво поинтересовался он.

– Нет, сэр, – немедленно отреагировал аналитик. – Во-первых, слишком опасно – мальчишка может оказаться просто прикрытием для какой-то весьма значительной фигуры в русском руководстве. Не мог он за такое короткое время в одиночку взлететь настолько высоко, никак не мог. Ясно же, что на парня работает большая команда серьезных профессионалов. Отдача может оказаться весьма тяжелой. Причем не столько даже для исполнителей, как для заказчиков. Вы, сэр, ведь наверняка знаете историю неудачной операции ЦРУ по захвату генерала ГРУ. И последовавшую затем несанкционированную акцию агента, провалившего захват. Судя по косвенным данным, агент был уничтожен немедленно лично куратором мальчишки, подполковником ФСБ. И практически сразу последовала ответная акция в Москве. Но уже спецназа ГРУ. А ведь парень тогда еще не был в штате. Сейчас же ему даже офицерское звание присвоено, несмотря на малый возраст. Хотя, – Рассел на секунду задумался, – есть вариант, что этот Стрельников является только вершиной айсберга. Поэтому, не разобравшись с истинными размерами этой ледяной глыбы, пытаться расплавить ее не стоит.

– И как все это может быть связано с его успехами в "Формуле-один"? Он что, действительно настолько талантлив?

Морозофф только молча развел руками.

– Рекомендации? – все также с виду лениво спросил начальник отдела. Он всегда умел скрывать свои чувства.

Теперь уже задумался аналитик. Нет, определенные мысли в этом направлении у Рассела были. Но не выкладывать же их вот так сразу.

– Возможно, сэр, стоит организовать прямой контакт с мальчишкой на самом высоком уровне. Причем не по официальным каналам, а…

Раненого Говорушина оставили в московском госпитале под присмотром заплаканной жены. Странная пара. Александр крупный очень сильный мужчина и она – метр с кепкой, тоненькая как тростиночка. Примчалась в Бурденко, как наскипидаренная, и давай медиков гонять! А Саша-то как перед Натальей лебезит и смотрит на нее глазами восхищенного ребенка. Врачи осмотрели руку подполковника и заявили, что пациент максимум через неделю будет выписан на амбулаторное лечение. Но вот мышцы прострелянного предплечья напрягать можно будет не ранее, чем дней через пятнадцать-двадцать.

Временно исполняющим обязанности командира группы назначили Рогова, присвоив ему звание майора. Опять меня пытаются задобрить, отлично зная, что Витя мой друг? Впрочем, времени для размышлений на эту тему особо не было. Несколько поредевшей командой вылетели ближайшим рейсом в Ниццу, даже не подумав явиться под светлые очи номинального начальства. Общался с ним сам Говорушин, и то по телефону. Да и генерал по своим каналам в ГРУ должен подстраховать.

Встречающих в главном аэропорту Лазурного берега оказалось несколько больше, чем прилетевших. Настена, Баландины, Вороновы и, что меня больше всего удивило, Ирина Алтуфьева, непринужденно удерживающая рвущегося с поводка Денди. И что эта высокомерная стервочка здесь делает? Как уже потом выяснилось, моя сестра пригласила новую подругу в гости на все лето. И запретить Анастасии Александровне подобное я, увы, никак не могу. То, что сестренка младше меня, ничуть не умаляет ее прав в нашей маленькой семье.

Федорович, пока мы аж тремя машинами ехали домой с моим "Мерсом-Маклареном" во главе, вцепился с расспросами об операции. То, что у Говорушина ранение не очень-то серьезное, Баландин, конечно, уже знал.

– Вадим отстань, – попросил я, с удовольствием крутя баранку мощного спорткара. – Тебе Витя с ребятами все подробно распишут. Вот только не надо читать нотации по поводу моего решения принять участие в уничтожении бандитов, – предотвратил уже готовую сорваться с его губ обвинительную речь. – Лучше расскажи, что здесь новенького.

Федорович, вероятно, о чем-то задумался, потому что ответа я сразу не услышал. Оторвав взгляд от стелящегося под колеса серого асфальта, посмотрел на подполковника. Лицо его, в последнее время выдававшее довольство жизнью – интересно почему? Но ведь не только же моими успехами он дышит? – сейчас было довольно напряженным.

– Ну что еще стряслось, Вадим? Давай колись, – потребовал я.

Раздумывал он недолго.

– Выяснилось, наконец, кто выкупил первый этаж твоего дома. Младшая графиня Лестершир.

Похоже, я несколько резковато нажал на педаль тормоза. Впрочем, Катенька Воронова, ведущая следующую за моим "Мерседесом-Маклареном" большую "Инфинити", дистанцию соблюдала и нам в корму не въехала. Подполковник махнул ей рукой, мол, все нормально, точно также подал знак Вите, крутившего руль субарика, и испытующе уставился на меня.

– Амелия? – переспросил я.

– Она самая, – подтвердил Вадим. – Надо признать, весьма вежливая особа. Позавчера прилетела и тут же нанесла нам визит. Приглашала заглядывать к ней по-соседски в любое время. Похоже, надолго обосновалась – вчера приехала на новеньком спортивном Ягуаре. Номера никак не прокатной конторы.

Н-да… Только ее мне сейчас и не хватало. А с другой стороны – может и к лучшему? Скажем так – приятная во всех отношениях девушка. Хотя такое настойчивое домогательство до моей бренной тушки несколько напрягает – вот нет во мне чувства, что я Амелии чего-то должен.

– Ладно, разберемся, – пообещал Вадиму, уже включив поворот и выруливая на трассу к Монако.

Незаметно пробраться на первый этаж после ужина не составило особой проблемы. Меня, разумеется, ждали. Горничная в скромном темном платье и ажурном белом переднике проводила в комнату к хозяйке и немедленно удалилась. Ами в коротеньком домашнем халатике, открывающим ее стройные ноги значительно выше округлых коленок, выглядела афигенно привлекательно, но вот некоторая бледность… И чего волнуется? Не съем же ее.

– Деньис! – она бросилась ко мне сразу, как только за прислугой закрылась дверь. Горячий поцелуй и… слезы в два ручья.

– Да чего ж у тебя глаза все время на мокром месте? – подвел девушку к дивану, усадил и, гладя по волосам, по плечам, попытался успокоить. Огляделся, через темное стекло бара заметил бутылки, подошел и за непрозрачной соседней дверцей обнаружил в холодильном отделении ее любимое "Blanc de Blancs". Хрустя фольгой, быстро откупорил шампанское, не стрельнув пробкой – определенный опыт уже имелся – и аккуратно наполнил бокал.

– Нет, – она отрицательно покачала головой, – не надо. У меня интоксикация. Доктор запретил.

Вытащил из бара замеченный ранее графин с чем-то желтым – явно фруктовый сок – наполнил другой бокал и заставил ее сделать пару глотков. Вроде начала успокаиваться. Во всяком случае, подхватилась, подскочила к висящему рядом зеркалу и стала приводить лицо в порядок.

– Очередной новомодный грипп подцепила? – подойдя, обнял под грудью, чувствуя, как она сама с удовольствием прижимается спиной.

В зеркале сквозь остатки слез появилась улыбка: