Мэтт умер 23 июля 1996 года. Но старуха с косой еще не покончила с рестлерами. Она даже не собиралась останавливаться.

22 июля Винс был в Якиме, штат Вашингтон, на ТВ - записях и решил заказать чартер, чтобы встретиться со мной в Калгари. На PPV WCW две недели назад произошло немыслимое: Халк Хоган стал хилом. Эрик Бишофф ошарашил все рестлинг сообщество, Винс получил пинок под зад, что заставило его переоценить ценности бизнеса.

Он положил передо мной контракт и попросил самому вписать зарплату: " Все, что захочешь ! " Он рассказал, что Гробовщик и Шон зарабатывают около 700000 долларов в год. Но я не торопился подписывать. Он покинул мой дом на том, что я заверил его, что вернусь примерно осенью.

Барри Блум нашел мне роль Викинга в эпизоде детского шоу " Приключения Синдбада ", которое снимали в Южной Африке, что совпало с туром WWF, на который я был заявлен. Южно - африканские промоутеры грозились отменить тур, если я не смогу принять в нем участие. Во время 36 - часового путешествия в Кейптаун с пересадками в Лондоне и Йоханнесбурге я принял решение вернуться к Винсу. Я хотел помочь ему победить Теда Тернера. Как художник я по - прежнему предпочитал холст Винса, в буквальном смысле, ведь его ринги были лучшими, даже грузовики с оборудованием были всегда безукоризненно чистыми. Я верил, что его чутье когда - нибудь поможет ему обойти Тернера и WCW. Однако в то время Винс едва сводил концы с концами. WWF превратилась в мультик со своими глупыми клоунами и пиратами ; напряженный сюжет со мной и Шоном мог бы прибавить реализма и помочь компании.

Кейптаун, пожалуй, является самым красивым городом на моей памяти. Куда бы я ни посмотрел, везде были ошеломляющие виды: черные горы, бесконечный берег, сочная зелень. Дома были построены в очаровательном стиле - наследство голландских поселенцев, которые прибыли сюда лет триста назад. Каждый летний день Столовую гору покрывает похожее на хлопок одеяло из облачного тумана, он свешивается с краев горы и нависает над городом, пока не исчезнет снова. Туман является следствием погодных условий и рельефа, но меня больше волновала его легкость и красота, чем то, как он возникает. Конечно, я был поражен контрастом с бедными черными деревушками, окружавшими город, как один из кругов ада Данте ; несмотря на окончание апартеида, там изменилось немногое.

Я вылетел в Йоханнесбург на два крупных шоу под открытым небом. Я получал лучшую реакцию зрителей каждый вечер, а в специальном ТВ - шоу, записанном в Сан - Сити, я выступал против Стива Остина, который теперь получил имя Ледяная Глыба. Йоханнесбург был просторным местом с зашкаливавшим уровнем преступности черных против белых. Большинство белых там носило при себе пистолеты. Я узнал об этом, когда стоял в очереди в ночной клуб с металлодетектором на входе.

После первого шоу в Йоханнесбурге я зашел пропустить пивка в гостиничном баре с Дэйви и Оуэном, и они рассказали мне, что должны выиграть командные пояса. Уже за полночь в гостиницу с тремя черными проститутками ввалился Джейк Робертс, явно находившийся под кайфом. Наш святоша наконец - то сломался, выбросив христианские ценности в окно. Он улыбнулся мне своей былой, зловещей ухмылкой, наполовину змеиной, наполовину дьявольской. Я мог бы поклясться, что за его зубами прятался раздвоенный язык. Мне стало его жалко, как никогда раньше. Дэйви фыркнул и сказал: " Это те же проститутки, что были с ним прошлой ночью. Вот тебе и христианин ! "

Я провел последние два дня тура на курорте Сан - Сити в гостиничном баре, переполненном рестлерами, фантами и красотками. Я уже долго воздерживался, и теперь в карманах моих джинс лежали записки с телефонными номерами. Я улыбнулся при виде Йоко, который уже давно развелся, засунувшего язык глубоко в рот миловидной южноафриканки, отвечавшей за связи с общественностью. Она была очень пьяна. Как и он. Ее ожидал большой сюрприз на следующее утро.

Во время длинного перелета домой мне было, о чем подумать: не только о будущем, но и о разочарованиях в других областях моей жизни. Пока меня не было в стране, тренеру Калгари Хитмен Грэму Джеймсу выдвинули обвинение в сексуальных преступлениях против молодых хоккеистов, которых он тренировал раньше. Позже его признали виновным.

25 сентября я вылетел в Лос - Анджелес для озвучки специальной сери " Симпсонов ". Естественно, Барри Блум был знаком с Эриком Бишоффом, он позвонил мне перед вылетом и сообщил, что Бишофф жаждет встречи со мной. Мы договорились обсудить это, когда я приземлюсь в Лос - Анджелесе, но, едва я прибыл в гостиницу, Бишофф уже шел в мой номер.

Он был небольшим парнем среднего возраста с лохматыми черными волосами и ямками на лице. Мы проговорили около часа о нашей общей любви к метким стрелкам с Дикого Запада, вроде Уайата Эрпа, Джесси Джеймса и Буча Кэссиди ( последний, кстати, гулял по улицам Калгари в 1890 - х, до того как нашел смерть в Южной Америке ). Мы так хорошо поладили, что я едва не забыл, зачем он пришел. Он сказал:

- Что будет стоить твой переход в WCW?

- Я бы попросил столько же, сколько получает Халк Хоган, плюс одно пенни, - спокойно ответил я.

- Я не смогу провернуть такую сделку, по крайней мере, сейчас, - пораженно сказал он.

- Ну и ладно, я особо никуда и не собираюсь. Я доволен своим текущим положением.

- Да ладно тебе, - произнес он. - Скажи мне что - нибудь, чтобы я вернулся к своим людям не с пустыми руками. Хоть что - нибудь.

Я подумал с минуту:

- Я бы рассмотрел ваш вариант за 3 миллиона долларов в год и облегченный график выступлений.

Он обещал обсудить это с людьми Тернера в Атланте, и мы продолжили болтать о метких стрелках.

На следующий день лимузин подвез меня на студию звукозаписи, где за пять минут я записал свою роль для Симпсонов. По сюжету, Хитман купил особняк злобного, но обанкротившегося мистера Бернса и теперь жил в Спрингфилде. Я всегда думал, что у Монтгомери Бернса и Винса МакМэна есть много общего.

27 сентября Бишофф предложил мне трехлетний контракт на 2,8 млн. долларов в год, если я перейду в WCW. Я обещал ему подумать, но, если честно, теперь был поражен я !

Вскоре до Винса дошли слухи, что я подписал контракт с конкурентами. Я позвонил ему 3 октября и раздразнил его опасения, заявив, что нам предстоит долгий разговор. Мы договорились, что он перезвонит мне на выходных. Перезвонив, он прямо спросил, сколько мне предложила WCW.

- Три миллиона в год и всего 180 рабочих дней ...

- Я не могу ответить, - перебил меня Винс.

Я сказал, что не прошу у него тех же условий, пусть просто предложит мне лучшие условия, чем я имел на тот момент. Мы оба знали, что я не хочу уходить в WCW. Я ненавидел саму мысль, что буду сражаться против него и компании, которой я посвятил всю свою жизнь. " Но Винс, - сказал я, - я могу заработать 9 миллионов за три года. Я не хочу уходить, но я и не идиот. Я должен подумать и о семье. Что бы ты сделал ? Если откажусь, это все равно, что разорвать выигрышный лотерейный билет ".

Казалось, Винс понял мое положение, однако он сказал: " WCW не знает, что делать с Бретом Хартом ". Он попросил дать ему пару дней на раздумия, а потом, как дон Корлеоне, пообещал, то сделает мне предложение, от которого я не смогу отказаться.

После этого разговора я решил забыть обо всем мире и отправился кататься на горном велосипеде, старательно крутя педали на велосипедных дорожках Калгари. Бишофф предложил мне настолько больше денег, чем я мог мечтать в своей жизни, что я не мог не думать, как это могло бы помочь моей семье. Я мог бы обеспечить себя и семью на всю оставшуюся жизнь. Я вспоминал старых рестлеров, легенд прошлого, которые иногда появлялись в раздевалке, разрушенные, озлобленные, обанкротившиеся или близкие к этому. В раздевалке всем было плевать, сколько титулов ты выиграл, где ты выступал или как жесток ты был. В конце концов, значение имело только то, сколько денег ты накопил. Немногие рестлеры смогли найти себе достойное место вне бизнеса. Я оказался в положении, когда мог бы при желании отработать три года и вернуться домой с чистой совестью, по крайней мере, в финансовом плане. Но мог ли я выбросить свое наследие на помойку, чтобы перейти в WCW?