Океан завораживал Риту. Ей, в своей прошлой русской жизни, не раз доводилось бывать на морях, Чёрном и Красном… но тут было совсем другое дело. Девушке нравилось воображать, что волна, сейчас неторопливо выкатывающаяся на алый закатный пляж, здесь, близ Перта, зародилась где-то у Африки и Мадагаскара. И проделала огромный путь, чтобы сказать лично ей "шшшш"…

Домашние задания были не то, что лёгкие – никакие. По сравнению с московским лицеем. Рита управилась за двадцать минут. И тихо улизнула из дома, на полюбившееся место.

– Мара?!

При виде новой подруги Рита непроизвольно всегда начинала улыбаться. Лина была красивой, сильной и уверенной. Позитивной, похожей на амазонку с картинки из иллюстрированной детской книги, про древнюю Грецию, по которой когда-то она училась читать.

– Ой. Лина, а что ты тут делаешь?

– Бегаю, когда тепло, купаюсь. Общефизическая подготовка, если нет занятий… а ты?

– Смотрю на океан.

Девушки как-то недосказано переглянулись.

…Лина, несмотря на удобную маску "принцессы воинов", способной легко расправиться с любым школьным обидчиком, была довольно внимательной и чувствительной натурой. Далеко обгоняя сверстниц не только физическим, но и умственным развитием, она сошлась с суперзлодеями просто потому, что довольно остро ощущала своё одиночество. Умник и заводила были единственными, с кем она чувствовала себя ровней…

Сейчас, глядя в глаза русской, цвета старого брезента, "амазонка" не ощущала страха, хотя и понимала, что общается с существом неведомой, возможно сверхчеловеческой мощи. Но при этом Мара была… какой-то совсем беззащитной и маленькой. Эта странная двойственность была очень некомфортной, и это ощущение усиливалось тем, что Лина знала немалую часть тайны новенькой, не имея возможности поговорить откровенно.

Пауза стала невыносимой, русская девочка тоже молчала, чуть улыбаясь. И, несмотря на своё предупреждение Бардаку и Хаосу, немка решилась сама.

– Мара… ты же Rita, да? Rita Volkova, которую унесла Северное Сияние из больницы? Мы… знаем.

Но удивляться пришлось Лине.

– А я знаю, что вы знаете.

– ??!!

– Всё правильно. Правда, Хаос придумал какую-то ерунду про то, что я неудачный опыт каких-то сумасшедших учёных. Никто на мне опытов не ставил, я болела миелобластным лейкозом с осложнениями, это неизлечимо. А потом прилетела Света, вылечила меня и всех. Забрала меня и улетела. Вот и всё. Но про то, что я паранормальная, он правильно догадался. У меня это открылось после лечения, уже здесь. Про это вообще никто не знает, я даже отцу не сказала. Я вижу и слышу на большом расстоянии. И ещё… что-то могу, наверное. С волнами получается играть, случайно.

– А… почему именно тебя она забрала?

– Не знаю точно. Мне показалось, когда Света принесла меня папе, что они… знают друг друга, но не друзья. Будто… Света с ним… ну, расплатилась, за услугу какую-то. Тем, что меня вылечила.

– Это должна быть нехилая услуга! Кто у тебя отец?

– У вас говорят… работает на правительство. Мне, как понимаешь, ничего никогда не рассказывает.

– То есть, какие-то дела у него с группой Чекана были? Извини, что я в это лезу…

– Ничего, вы же и так всё узнали. Я не знаю никого из группы Чекана, кроме Светы. Она меня отдала и улетела.

– Да, это интересно. Получается, что Хаос, всё же, кое в чём был прав, шпионские игры, как в комиксе…

– Хаос вообще умный. Ты ему… расскажешь, что мне сказала? И Генералу?

Лина замялась. Рита, выждав пару секунд, рассмеялась.

– Я не против. Поклянитесь только, что больше никому. Главное, чтобы мой отец не узнал, он просто с ума сойдёт. Мы же… сбежали. Я это сразу поняла. Ты говоришь, нехилая услуга… я думаю, он как-то помог Чекану и поссорился со своим начальством. А это серьёзные люди, в России. Это всё очень опасно, ребята должны понимать. Мой отец часто говорит, что знают двое…

– … es wei? auch das Schwein! – Закончила на родном языке немка, и девчонки расхохотались, – Мой тоже так часто говорит. Ну, ладно, будут знать четверо, узнают две свиньи, если я помню математику. Главное, чтобы этими хрюшками не были Клэр и Джимми.

– Да, тогда точно pipets.

– Как?

– Это по-русски, не грубое.

– Хаосу расскажи, он записывает.

– Ладно. А у тебя кто отец?

– Лётчик. Был пилотом истребителя, MIGа, кстати. Сначала в ННА, потом в бундесвере. Уволился и мы переехали сюда, мне три года было. У меня два старших брата. Сейчас папа катает туристов, на "Сессне".

– И тебя он, по привычке, как мальчишку воспитывает?

Немка взглянула на собеседницу, уже без малейшего страха. Как на подругу, равную.

"Нормальные у неё глаза, что я себе придумала… ну, болела она, и что?…"

– Нет, я сама занимаюсь. Не будешь сильной, будут бить…

– Спасибо тебе, за историю с Клэр. Я не… могу использовать Силу, против людей, боюсь. И раскрыться боюсь, отца подставить. Так что ты меня спасла.

– И всегда буду! Rita, а покажи какую-нибудь… паранормальную штуку.

– Попробую.

Девушки подошли к полосе прибоя. Минуту ничего не происходило, а потом, из алого океана, встал трёхметровый гребень, с грохотом обрушившийся на пляж. Подружек обдало пеной и брызгами.

– Вау! Rita… за ребят не скажу, но за себя… ты самая клёвая тайна! Я тебя не предам. Никогда и никому!

Какие бы интересные события не происходили вокруг, спать надо ложиться вовремя, а не под утро. И спать не меньше восьми часов. В справедливости этой банальной истины Мыш убедился на собственном печальном опыте. Придя, после разговора с профессором, в свой коттедж, Дима прилёг, "на минутку", на диване в гостинной. Взбудораженное очередным потоком открытий воображение, разумеется, оторвалось по полной программе. Минутка, в результате, превратилась в полчаса дичайшего сонного кошмара, в финале которого Мыша проглотил взбесившийся холодильник.

Пробудившись, Дима, потный и взъерошенный, отправился на кухню за минералкой. Перед этим тщательно удостоверившись, что сей раз точно бодрствует. Быть второй раз съеденным, собственной бытовой техникой, ему совершенно не хотелось. С некоторой опаской открыв дверцу холодильника, Мыш налил себе холодной газировки, и, сделав глоток, чуть вздрогнул – стакан отразил какое-то постороннее движение, на фоне стены кухни.

Наряд Натальи, тёмно-серый эктокомбинезон, очень напоминал облачение обобщённых "ефремовских" необогинь будущего, с мозаичных панно, часто украшавших фойе НИИ, школ и библиотек советского времени. Стоящих за пультами управления чем-то, или держащих в руках стилизованные атомы, на фоне остроносых космических кораблей, бороздящих просторы. Под горлом у "старшей по ковену" сияла роскошная брошь-умклайдет, изящный трёхлопастный цветок-вихрь. Стилизованная проекция основы Суперфрактала Чекана была сделана из редчайшего благородного металла – родия, в её центре, неярким алым огоньком, светилась рубиновая пирамидка, на добрых полсотни карат.

"Красиво жить не запретишь. Особенно, когда всю красивость, на раз, можно сделать прямо из грязи под ногами"

– Ыых!… Мы так друг дружке ребра переломаем когда-нибудь.

– Да уж, дурью оба не обижены, – Усмехнулась Натали, размыкая объятия, – Пойдём?

– А и пойдём, – Ответил Дима, не имея ни малейшего представления, куда его зовёт "хозяйка тайги", и распахнул входную дверь.

Прямо у крыльца, в нескольких сантиметрах от земли, висело пушистое белое облачко, формой напоминающее круглый надувной спасательный плот. Или, скорее, просто огромную ватрушку. "Летательный аппарат" явно предназначался для неторопливого небесного чаепития, даже низкий столик, уже с чайным сервизом на нём, наличествовал.