Вопреки известной поговорке, трагедия и фарс в истории сплошь и рядом ходят парой…

Удар "яхонтового веера" был страшен. Догадка старого вояки Березина оказалась верной, противоракет у американской эскадры действительно не осталось, и надеяться экипажи попавших под раздачу крейсеров и эсминцев могли только на скорострелки "Вулкан-Фаланкс". И, хотя штатно сработали только десять ракет (точнее, девять с половиной) из двенадцати, для поражения основных сил АУГ этого хватило с избытком. Получив в правый борт три драгоценных камешка, завалился на бок ракетный крейсер "Коупенс", словно поражённый меткой "турбинкой" опытного браконьера лось. Пионерским костром рядом вспыхнул и остановился, потеряв ход, его близнец, "Шайло", отбившийся от двух "Яхонтов", но пропустивший удар третьего, в машинное отделение. Эсминец "Стетем" исчез с поверхности моря меньше, чем за минуту, растерзанный попаданием двух ракет и детонацией остатка своего боекомплекта. А в отдалении пятнали чёрным безмятежную синеву ещё два чадных пожара. Эсминец "Лассен", которому "повезло", китайская боеголовка поразившей его ракеты не сработала (но в его внутренностях полыхал не успевший сгореть в коротком полёте твердотопливный двигатель "левого" "Яхонта"), и штабное судно "Блю ридж", медленно садящееся носом в волны, задрав над водой винты.

Меньше чем за тридцать секунд флот США потерял только погибшими почти две тысячи моряков, включая командующего операцией, убитого взрывом ракеты на командном корабле, вместе с почти всем штабом. И это не считая экипажа авианосца, судьба которого тоже была неясной. Седьмой флот практически перестал существовать…

Дарья не видела разыгравшейся намного мористее трагедии, она искала место, куда сгрузить свой "чемодан без ручки". Замедлив полёт, феечка приглядела небольшую долинку между скал, километрах в семи от побережья, и мягко опустила вниз свою ношу. Теперь сжимаемый воздух, наоборот, грелся, над и так раскалённой летним солнцем скальной грядой. Без потерь всё же не обошлось, рули и винты огромного корабля обломались о скалы, острые камни врезались в обшивку, и "Джордж Вашингтон" обрёл свое последнее пристанище – снять его с иранского берега было бы некому и нечем, кроме самой девочки-волшебницы, конечно. Сев на землю, авианосец чуть накренился влево и намертво застрял в этой позиции. Выполнив задуманное, Дашка снизилась, и на мгновение, раздёрнув свою романтичную вуаль, сделала пару снимков смартфоном, высокомерно проигнорировав выпущенную по ней кем-то с надстройки очередь из М-4. Феечка внезапно вспомнила песню любимой светкиной "Оргии праведников", словами из которой сестра проводила её в первый полёт, ровно месяц назад. И солнечно улыбнулась.

– Линкор, прими мою любовь!

19-26 июня 2012 года Крым (Угловое), Украина (Киевская область), Чёрное море, Россия (Москва, Центральная и Восточная Сибирь), США (Кливленд, Нью-Йорк) (локации условны)

– Ах ты, зараза! – Натали резко соскочила с двухместного надувного матраса, на котором уютно дрейфовала вместе с сонным Мышом.

Дима, с трудом поймав равновесие, чтобы не перевернуться, теперь с ленивым интересом наблюдал, как подруга техничным кролем рванула в погоню за Кристей, не нашедшей умнее развлечения, чем запустить медузой в родную мать. Никаких шансов спастись у молодого поколения не было, Наталья плавала лучше всех в компании, за исключением патентованной русалки Дарьи. Чудо морское тут же и нарисовалась, уже хвостатое. Тихо вынырнула из пучины и задрала подбородок на матрас.

– Ну, как оно? – Мыш с облегчением приветствовал вернувшуюся боевую девочку-волшебницу, шутливо нажав пальцем на курносый феечкин нос, "кнопку включения солнышка". Дашка заулыбалась и начала рассказывать о своих подвигах.

Дима, честно говоря, за рыжую весьма беспокоился: всё же АУГ флота США – это не гопа "с раёна". Даже на пляж не пошёл с друзьями, сославшись на какую-то хворь, и непрерывно листал новости. Только когда, во вьюгиных блогах, появилась фотка нелепо торчащего, среди скал южного Ирана, авианосца, Мыш присоединился ко всей прочей, веселящейся на пляже компании.

Когда феечка закончила своё повествование, к матрасу уже возвращалась Наташа, завершившая экзекуцию оборзевшей дочки, и подробно обсуждать дашкины проделки было нельзя.

– Турбокальян порвало! – Коротко и загадочно прокомментировал неклассический морской бой Дима, – Вечером обсудим, отдыхай… божественный ветер, блин!

– Всё, никаких игрушек! – отрезал Президент, прощаясь с Советником. – Никакой "Вьюги" больше не должно быть. Вообще. Сроков не ставлю, но чем быстрее, тем лучше, так Лёше и скажи. От него доклад каждую неделю. Если сумеете что полезное выжать из… них – отлично. Если нет – значит, нет.

Усаживаясь в машину, Стас поймал себя на том, что ему стыдно. Стыд – чувство, по определению, для любого царедворца, старательно вытравленное, его испытывать – дурной тон, но откровенный страх на лице правителя огромной, ядерной страны… причём страх не перед вдруг появившейся, неподвластной людям, силой, нет. Перед НИМИ. Теми, кто "убил Кенни"… и может потребовать отчёта от власти любой страны на Земле, не давая в свою очередь отчёта никому… это тоже было понятно, но страх Президента, его зависимость, был для самолюбивого вельможи ножом острым. Одно дело, быть прислужником короля, совсем другое – слугой слуги, да ещё и напуганного. Стас знал, как работает эта система. Тонкий намёк средней руки финансиста, и под козырёк берут все, от президентов могучих государств до вождей какого-нибудь "Талибана". Никаких вызовов на ковёр, никаких жидомасонских ритуалов, просто клубы, кулуары конференций, неторопливые разговоры, аккуратные слова, обтекаемые обещания… и бесчестие, опала, отрешение от власти, смерть для нарушителя правил. Не кровавой клятвы – правил клуба яхтсменов, или филателистов…

"А ведь эта "Вьюга" может и "тусовочку" потрепать" – с неожиданным злорадством подумал Советник. Появление сторонней силы открывало поле для интереснейшей игры, и, если правитель боится в неё играть, то его, или ЗА него будет играть свита…

Внеочередное совещание спецгруппы "В" началось с двадцатиминутным опозданием. Передельский пришёл вовремя, вызванный в "офис" к пяти часам дня, опаздывал шеф. Точнее, задерживался – начальство, как известно, не опаздывает. Обычно иронично-добродушный, Кит сейчас был зол, как тигровая акула. Послушав радио в машине, где в новостях шли бесконечные заявления – МИДа, спецслужб, всего правительства, футуролог вызверился. Во всех казённых оборотах этих документов сквозили дикий ужас вперемешку с лакейской угодливостью, вопли "это не мы" и заполошные обещания найти, покарать, отдать на расправу, всех – от новоявленных супертеррористов, создавших "Вьюгу", до нелегальных продавцов противокорабельных ракет, буде такие найдутся. Страх элитки, потерять уютные кембриджские лужайки для своего потомства, и не менее уютные многозначные циферки на счетах, был столь очевиден, что не оставлял места каким-то там глупостям типа национальной гордости. Сейчас Передельский, сидя за столом совещаний, в ожидании прихода Шалимова, поймал себя на том, что уже испытывает к "объекту В" явную симпатию, кто или что бы то ни было.